Time - Альберт Григорьевич Горошко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Осторожно, это же … – он не успел договорить и оглянулся: снизу послышались шаги и скрип ступенек. В дверях показался высокий седой худощавый мужчина в очках, синем берете, атласном синем халате, одетом поверх рубашки с жилетом и галстуком, со стопкой бумаги в руках, которую Виссарион тут же принял у него и положил на стол.
– Николай Иваныч, этот гражданин очень хочет поговорить с вами.
Севидов внимательно посмотрел на меня. Интеллигентные усы и бородка клинышком делали его похожим на идальго.
– Господа, давайте сначала попьем чаю. Виссарион, будьте добры, скажите Авдотье Лукиничне, пусть поставит самовар. Ну-с, молодой человек, будем знакомы – Севидов Николай Иванович, доктор математики.
– Артем… Воронков…Инженер…Начинающий…
Я еле сумел побороть смущение и волнение, охватившие меня одновременно c очередным приступом голода.
– Доктор, мне нужно с вами поговорить, и очень серьезно. Вы, может быть, сможете помочь мне, я попал в очень непонятную историю. Мой рассказ вам покажется странным и неправдоподобным, и я сомневаюсь, будет ли это интересно слушать Виссариону…
– Он мой давний друг и ученик, я уверен, что ему это не повредит. Пройдемте вниз.
Мы разместились в столовой, отгороженной от кухни старой ширмой. Лукинична внесла дымящийся медный самоварчик, который казался игрушечным в ее пухлых руках, Виссарион из буфета достал фаянсовый сервиз. На столе появились пряники и карамель. Лукинична наотрез отказалась посидеть с нами, сославшись на хлопоты по хозяйству. Я еле удержался , чтобы не накинуться на пряники. Отхлебнув горячего чаю с ароматом старой мешковины и откусив краешек карамели, я слушал, как Виссарион рассказывал доктору о нашей встрече. Когда он закончил, я попросил доктора рассказать немного о его научной деятельности, чтобы удостовериться, что я обращаюсь к тому доктору.
Оказалось, что Севидов еще студентом увлекся поиском пятого измерения вдобавок к известным четырем – трем пространственным и одному временному. Последнее заинтересовало его настолько, что он захотел открыть принцип управления временем. Будучи блестящим математиком, Николай Севидов стал углубленно изучать физику и астрономию. Он собрал большую библиотеку из книг по философии, истории, логике и даже изучил древние манускрипты египетских и тибетских жрецов.
Он пришел к выводу, что возможность заглядывать в будущее и отгадывать прошлое может основываться не только на наблюдательности, логическом мышлении и способностях экстрасенсов.
– Дело в том, что мы не можем “потрогать” время, мы чувствуем его субъективно, судим о нем только по часам или по положению светил, но не знаем, что же это такое – время! Допустим, мы плывем по течению реки, и у нас нет ни паруса, не весел. Мимо нас проходят берега, но мы даже не можем бросить якорь и пристать к берегу. И вот, представьте водяную мельницу – она стоит на берегу и ее колесо вращается. И у нас на лодке есть колесо с лопастями, но оно не движется, ведь его тоже несет по течению. Но оно тоже станет вращаться, если мы бросили бы якорь, или нас бы прибило к берегу. Мы все плывем по этой реке, и у нас нет ни весел, ни якоря. И я хочу сделать весла, или суметь бросить якорь, чтобы по-другому почувствовать время, – доктор добавил себе чаю и ушел в свои мысли.
Я сидел и не верил такому совпадению. Мы просто созданы друг для друга – как врач и пациент.
– Николай Иванович, меня, по-моему, прибило к берегу.
– Что?? – Виссарион поперхнулся чаем. Доктор очень пристально посмотрел на меня. Я покраснел, но продолжил:
– Вы мне можете (и я это понимаю) не верить, но это так, – и я поведал им вкратце свою историю. В доказательство я открыл чемодан и выложил на стол свой паспорт и электронные часы. Виссарион тут схватил их, случайно нажав на боковую кнопочку, и выронил от неожиданности, когда они зажужжали незатейливую мелодию. Севидов успел подхватить часы на лету , показав завидную для его возраста реакцию. Содержимое моего чемодана их очень заинтересовало. Виссарион вертел в руках тюбик пасты, отвернул крышечку и сначала понюхал, а потом выдавил на язык белый червячок и проглотил.
– Какая вкусная вещь! Это такое мороженое?
Я улыбнулся и достал зубную щетку. – Это для чистки зубов, Зубная паста.
– Невероятно – 1972 год рождения, город Георгиевск, отдел внутренних дел! – Иванов смотрел на меня как на инопланетянина, изучив мой паспорт. – Что за странная подделка?!
– Это не подделка. Сейчас я вам вот еще что покажу. – И я развернул на столе карту области. Севидов и Иванов тут же склонились над ней, доктор даже протер стекла очков и прочитал вслух указанные мелким шрифтом в ее конце дату, тираж и название типографии. Он выпрямился и измерил меня тем же взглядом, что и ранее Иванов. Я включил калькулятор и протянул его Виссариону:
– А вот это – электронно-вычислительная машина – микро-ЭВМ.
Виссарион повертел его в руках, нажал несколько кнопок и кнопку “ВКЛ” и отдел мне, смущенно улыбнувшись.
– Так вы говорите, церковь была, простите, будет разрушена? – спросил доктор, пытаясь послушать часы.
– Не совсем. Стены остались, с купола сняли позолоту и снесли колокольню.
– А колонны внутри?
– Их тоже убрали – внутри абсолютно пустое пространство.
– Но ведь колонны были несущие!
– Их разрушили первыми в надежде, что церковь рухнет сама, а потом снос прекратили…
Севидов задумался, глядя на часы. Виссарион тоже молчал, боясь помешать доктору. Я думал, они завалят меня расспросами, но оказались не простыми людьми, и почему-то я смотрел на них, как на своих современников.
Было уже совсем поздно, на улице разыгралась метель, а мы сидели втроем в слабоосвещенной столовой и молчали. Я разглядывал
лицо Виссариона, отражавшееся в начищенном самоваре – он нервно покусывал пальцы, о чем-то размышляя. Севидов смотрел на часы, но как будто сквозь них.
Наконец, доктор очнулся и предложил подняться наверх. Он попросил меня остановиться у него, я попытался отказаться, но он и слушать не хотел – я понял, что вечер затянется надолго.
Глава одиннадцатая
Наглядное пособие
– Вы видите мой макет? – доктор поднял с пола ту клетку, о которой так беспокоился Виссарион.
– Вращая вот эту ручку, я плавно изменяю изгиб прутьев. Здесь редуктор, -он постучал длинным указательным пальцем по “кофемолке”.
– Внутри создается силовое поле различной напряженности. Здесь-то все и происходит. Теперь мы закрепляем ручку в определенной точке и помещаем внутрь, к примеру, бумажный шарик. Начинаем вращать, – он взял клетку за торчащие концы стержня и осторожно толкнул прутья против часовой стрелки.
Шарик покатился
