Но-о, Леокадия ! - Иоанна Кульмова

- Ну где тут дорожные знаки? - сердилась Леокадия. - Должны быть указатели: ВЕРХНИЙ ПЕРЕКРЕСТОК, ЛЕВЫЙ ВЕРХНИЙ ПОВОРОТ, ВЕРХНИЙ ПРОЕЗД ЗАКРЫТ. И портрет коня на белом фоне.

И вдруг она увидела на столбе объявление: ВЕРХНИЙ ПРОЕЗД ЗАКРЫТ!

- Твоя фотография! - воскликнул Алоиз. - Это Директор Зоопарка объявил розыск! Видишь надпись?

- Надпись? - удивилась Леокадия. - Я все равно не сумею ее прочесть. У меня же нет очков. Прочти-ка ты Алоиз!

- ИЗ ЗООПАРКА СБЕЖАЛА КРЫЛАТАЯ ЛОШАДЬ, - прочел он. - НАШЕДШЕГО ПРОСИМ ДОСТАВИТЬ В ЗООПАРК. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ГАРАНТИРУЕМ. Давай-ка поднимемся выше, Леокадия.

- Ну, наконец-то ты меня учишь правилам безопасности! обрадовалась Леокадия.

Город становился все меньше и меньше, и наконец, когда он стал совсем маленьким, Леокадия полетела вниз и опустилась в самом центре, потому что тут, в центре, находился Шестиконный сквер. При этом пострадало несколько хрупких веточек и облетело несколько листиков сирени, а с земли поднялось облако пыли, да так и остановилось над Старой площадью.

- Что это, атомная бомба? - спрашивали любопытные прохожие.

- Да нет, это мои дети стреляют из пистолета. Бертолетовой солью, - отвечала Аптекарша. - Когда же и поиграть, как не в праздники!

Алоиз снял сапоги и растянулся на скамейке.

- Ну, слава Богу, мы ДОМА, - вздохнул он.

А тем временем почти все дети со Старой площади примчались на Шестиконный сквер, но никто из них больше не стрелял.

- Ура! - кричали они. - Леокадия научилась летать!

И спрашивали:

- И как это у тебя получилось, Леокадия?

- Очень просто, - отвечала она. - Нужно только так разозлить Тигра, чтобы он схватил твоего друга за бороду, и тогда сразу взлетишь. Но лучше не летайте, а то всякие там Директора расклеют объявления и за деньги вернут вас в клетку.

ЛЕОКАДИЯ И НЕТ

- Ищут крылатого коня, Леокадия, значит ты не можешь быть крылатым конем, - заметил Алоиз. - Ты можешь быть или НЕКРЫЛАТЫМ КОНЕМ или КРЫЛАТЫМ НЕКОНЕМ.

- Уж лучше мне быть КРЫЛАТЫМ НЕКОНЕМ. Когда я была КРЫЛАТЫМ КОНЕМ, я не могла найти работу, может КРЫЛАТОМУ НЕКОНЮ больше повезет?

- А если это НЕ КОНЬ, то кто? - спрашивали дети.

- НЕКОНЬ это НЕКОНЬ и больше никто. Все равно как НЕТОПЫРЬ это НЕТОПЫРЬ. Никто не скажет, что он ТОПЫРЬ или кто-то там еще.

Дети взяли у Парикмахера закрытый белый фартук и натянули его на Леокадию, завязав тесемки на спине, так что видны были только голова, ноги, крылья и хвост. А потом на обеих сторонах фартука черной краской написали: "Леокадия НЕКОНЬ".

- Это такая фамилия, - решила Леокадия. - Нет у меня ни Мамы - в наседку Алоиз не верит! - ни Папы, ни родословной, но зато есть фамилия. Жаль только, что и она начинается с НЕ.

И запела:

Я теперь не знаю, кто я,

Но скажу вам, не тая,

Если я не знаю - кто я

Знаю точно, кто не я.

А впрочем, что было то было,

Но снова не повторится.

Я нынче уже не кобыла,

Хотя и не стала орлицей.

- Соловьем тебя тоже не назовешь, Леокадия, - рассмеялся Алоиз.

Но хотя Леокадия не была соловьем, она все праздники тренировалась. Ей хотелось научиться как следует летать в фартуке, и у нее это неплохо получалось. Она делала круги над Старой площадью, состязаясь со стаей голубей и со стрижами, а соседи высовывались из окон, и кричали: "Давай! Леокадия! Давай!" или "Но-о, Леокадия!".

Дни стояли такие яркие, что она стыдилась своего белого, унылого фартука.

- Я хотела бы стать похожей на писанку, на пестрое пасхальное яичко. На ЛЕТАЮЩУЮ писанку.

Дети, живущие на Старой площади, принесли остатки красок, которыми они разрисовывали писанки, и обрызгали ими фартук.

- Куда лучше, чем это делают голуби, - обрадовалась Леокадия. - Я слышала такое слово - ташизм, а у нас получился ПТАШИЗМ, да еще цветной.

Когда все многоцветно,

Так празднично и ярко,

Самой себе кажусь я

Большим цветным подарком.

Себе кажусь я юной,

Совсем еще зеленой,

И в клюве моем желтом

Торчит листочек клена.

- Ты что, Леокадия, ведь у тебя нет клюва! - хохотали дети.

- Сегодня нет, но кто знает, что будет завтра? - отвечала Леокадия.

ЛЕОКАДИЯ И СПЕШКА

- Дай-ка мне понюхать газету, Алоиз, - потребовала Леокадия. - Я ее носом чую. Там наверняка найдется что-то и для меня. Алоиз прочел объявление:

НУЖЕН КУРЬЕР И РАЗНОСЧИК. СРОЧНО!

- Но тут ни слова о крыльях.

- Ты плохо прочел. Разносчик это тот, кто носит и носится. А крылатый разносчик - носится на крыльях.

- Стар я стал, чтобы носиться за разносчиком. Ступай одна, Леокадия.

Леокадия пошла одна и получила работу в редакции "Вчерашней газеты". С восьми утра до четырех дня как угорелая летала она по этажам с пакетами и письмами или делала нечто еще более важное: разносила по редакциям подносы с пирожными и кофе для редакторш. В половине пятого Леокадия возвращалась домой на Шестиконный сквер, а там, уже с утра ждал ее возвращения Алоиз Подтяжка, пенсионер. Сначала он натирал усталые крылья Леокадии травяной мазью, а потом они ели, как говорится, по деньгам, а это выходило не больно густо. И все же Леокадия за едой могла немного поразмышлять.

- Знаешь, Алоиз, во время работы я не думаю, потому что не ем, а не ем, потому что все летаю с этажа на этаж. Раньше мне казалось, что от моих крыльев никакой пользы. Но теперь вижу - пользы чересчур много, ни минуты отдыха.

Чем дольше длился обед, тем больше Леокадия размышляла.

- Наверно, редакторши целый день думают - целый день они пьют кофе, только и ждут, когда я подам им кофе с пирожными, а как наедятся кричат: "Ой, не успела сделать "Вчерашнюю газету"! Назовем ее "Позавчерашней"! Я забываю про крылья, и отстаю от всех на два дня. Какой нынче день, Алоиз?

- Вторник.

- Прошлый вторник или сегодняшний?

А потом Леокадия валилась на матрац из старых листьев и засыпала беспробудным сном, как обычно спят все курьеры и разносчики.

- Ну что ты носишься как оглашенная! Этак и копыта откинуть недолго! - сердился Алоиз.

Он все глядел на Леокадию и только головой качал, а потом шел в лавочку купить для нее какую-нибудь зелень на завтрак.

Но самое скверное было то, что Леокадии снились по ночам полеты, только сны эти были очень неприятные. Во сне она летала не над лугами, розовыми от клевера, и не под белыми холмистыми облаками. Она летала с этажа на этаж с подносом, а на подносе были чашечки с кофе и пирожные. Пирожные сползали с подноса, чашки тоже, и при этом разбивались вдребезги. Или же ей снилось, что вот, она взмахнула крыльями, но взлететь не может. Зато странички календаря порхают над ней как стая голубей. Потом сон куда-то исчезал, а Леокадия срывалась с места и кричала:

- О, Боже, клянусь оглоблей, я опаздываю!

И не успевала поесть своей любимой зелени на завтрак, потому что торопилась в редакцию к редакторшам "Вчерашней газеты"!

К счастью, Алоиз вспомнил об умном Докторе и отвел к нему Леокадию.

Доктор спросил:

- Который сейчас час?

- Шесть вечера. Только позавчерашнего, - ответила Леокадия.

- Рекомендую два дня ходить задом наперед. При нормальной ходьбе вы начинаете пятиться.

- Придется уволиться из редакции, - вздохнула Леокадия. - Если я буду входить в редакцию задом, то побью все чашки.

ЛЕОКАДИЯ И ЭСТЕТИКА

- Жаль, что я больше не в ПОЗАВЧЕРАШНЕМ ДНЕ, - сказала Леокадия. Позавчера у нас было много денег, а теперь только на один день и на шоколадное мороженое. Но прежде чем заглянуть в золотисто-коричневое кафе, давай заглянем к Цветочнице. Я хочу показать ей, какое ПОСЛЕДОВАЛО ПРОДОЛЖЕНИЕ. Ну, и заодно ты купишь мне букетик маргариток, Алоиз. Ведь те, что росли на нашем газоне, я съела, все до единой.

Но на углу улицы Пегаса не было ни маргариток, ни ирисов, ни березовых веточек, потому что там не было Цветочницы. Может, после встречи с Постовым она больше там не появлялась? Но зато в маленьком золотисто-коричневом кафе, а вернее в окружавшем его садике с разноцветными столиками и низенькой загородкой, сидел молодой Бородач, который при виде Леокадии вдруг сорвался с места и воскликнул:

- ФАНТАСТИКА! Приглашаю вас на кофе!

- Я не люблю кофе, господин Фантастика! - отвечала Леокадия. - Но если вам очень хочется, так и быть, могу съесть порцию шоколадного мороженого со взбитыми сливками.

И молодой Бородач тотчас же заказал две порции шоколадного мороженого - для Леокадии и Алоиза.

- Как вам нравится платье госпожи Леокадии Неконь? - спросил Бородач официантку.

- Неконь?! Еще какой конь! - возразила официантка. - Уж коня-то я всегда узнаю.

- А вы сами, случайно, не воробушек будете? - спросила Леокадия официантку.

- Что написано пером, не вырубишь топором! - сказал Бородач. - А тут на животе у нее написано - "Леокадия Неконь"!

- Какой еще топор? И причем тут мой живот? - разволновалась Леокадия. - Вот это Алоиз Подтяжка, хоть на нем ничего не написано, господин Фантастика.