Из шотландской поэзии XVI-XIX вв. (антология) - Иаков Стюарт

Сэмюэл Томсон

(1766–1816)

Послание к Роберту Бернсу{*}

Певец шотландский! Чем венчатьСоздателя таких творений,Коль Феба самого печатьЛегла на твой волшебный гений?

От Музы видя лишь добро,Ты стал ее вернейшим другом!Возможет ли мое пероВоздать поэту по заслугам?

Да, Рэмси резво плел стихи —Но был небрежен, хоть задорен.У Бернса — меньше шелухи,А полновесных больше зерен.

О, ты Горацию сродни!Тобой воспетых не забудемСобак разумных — как ониБеседуют, подобно людям!

А вместо лиры взяв свирель,Проказлив ты в стихах и прыток!О, как ты славишь пенный эль,И виски — древний ваш напиток!

Цена притворной вере — грош!Порой придешь под своды храма —И вспомнишь, как тупых святошТы заставлял сгорать со срама!

А как строкой стегал сплечаТы эскулапа-коновала!Встречаю в городе врача —И за три обхожу квартала…

Воспел ты Праздник Всех СвятыхВ селе беспечном и веселом:Резвись, ребята! ПередыхНеведом до рассвета селам!

Со мной — Вергилий и Гомер,Гораций, Спенсер, Драйден, Гэй,И Мильтон — мудрости пример! —И Томсон, Голдсмит, Шенстон, Грэй…

Но ты — им ровня и собрат!Я чту поэта-исполина,И с «Энеидой» ставлю в ряд«Субботний вечер селянина»!

Берешь ты всех навеки в плен:Не скроются под слоем пылиНа книжной полке твой Тэм ГленИ твой беспутный, буйный Вилли!

Безукоризненно творишь!Не на живую сшиты ниткуСтихи про полевую мышьИ луговую маргаритку.

«Прощайте!» — молвишь ты лесамШотландским, и холмам, и долам…Скорблю с тобою вместе сам —Сочувственным внимай глаголам!

Я — словно верная жена,Что лишь и мыслит о супруге…Эх, выпить бы вдвоем винаВ твоем краю, в твоей округе!

Да путь не близок, и не скор:Меж нами бурные пучины,И кручи неприступных гор —Ох, есть причины для кручины!

И все же, верю, грянет час(Когда — угадывать не стану):Сведет счастливый случай нас —И вместе выпьем по стакану!

Не знай ни бед, ни передряг,О Бард, любезный Вышним Силам!Певец! Желаю вящих благ!Твори усердно, с прежним пылом!

Когда ж душа покинет плоть —Лети, как полноправный житель,Туда, где издавна ГосподьСвоим певцам отвел обитель.

Александр Вильсон

(1766–1813)

Одинокий наставник{*}

Бродя в поречье Скьюкэла, пройдемПол-мили от паромной переправы.Там, на лугу, — опрятный школьный дом.Три кедра, ветхи деньми, величавы,И мощные маститые дубравы,И тополи, насаженные в ряд,Взирают на беспечные забавыИ шалости проказливых ребят,Что, выучив урок, резвятся и шумят.

Здесь рощи, лиственный раскинув полог,Пичугам кров надежнейший дают.А странникам, чей трудный путь был долог,В жилье наставника готов приют:Ни зной, ни холод им не страшен тут.А, кстати, школа «Доброю Вдовицей»Зовется — ибо пряник, а не кнутЗдесь правит. И наваристой ушицейЗдесь потчуют гостей, и пирогом с корицей.

Есть кузница при школе — посмотри,Как пышет пламя и кипит работа!Бела снаружи кузня, да внутри —Черным-черна: ох, символ патриота!Вот пляшет конь, подкован для кого-то,А подмастерье крепкою рукойИ крепким словом держит обормота —Сиречь, коня: уймись, такой-сякой!Да оводы жужжат — поди, сыщи покой!

А мимо школы тянется дорога,И движутся по ней вперед и вспятьВозы, фургоны, брички — сколь их много!А всадников — не пробуй и считать!Скрипят колеса, крутятся, но глядь —В колдобине застрянут, либо в луже…Обильна и разнообразна кладь:Мешки, бутыли, бочки; а к тому жеЛюбая утварь — и получше, и похуже.

Поодаль, угнездившись меж древес,За каменную спрятавшись ограду,Ютится домик — чудо из чудес, —Дарящий обитателю отрадуПройти в тиши по маленькому садуСреди катальп, среди плакучих ив,Меж тополей — и обрести прохладуВ беседке, и вкусить созревших слив…Неспешен всякий день, и час нетороплив!

Неугомонных сорванцов учительЗдесь обитает, как анахорет.Британии когда-то был он житель,В горах шотландских он увидел свет.Родители мечтали много лет —С надеждой, с умиленными слезами, —Что сын, рукоположен, даст обет,Забыв о суете мирской и сраме,Священником служить в Господнем строгом храме.

Надежда! Скольким смертным ты неслаВосторг и радость — и несешь доныне…Владычица волшебного жезла!Взмахнешь им — и унынья нет в помине.Влачимся мы по жизненной пустыне,Средь горестей, несчастий, передряг —Но смертный, даже близясь к домовине,Последний совершить готовясь шаг,С надеждою себе загробных чает благ.

Увы! Надежд не оправдало чадо,Чуждавшееся праведных высот.Когда Природа властно кличет, надоИдти туда, куда она зовет.Она мечту влекла в иной полет;И юноша любил поля и горы,Морской прибой и солнечный восход,Березняки любил, дубравы, боры,И голосистых птиц ликующие хоры.

Когда темнили тучи небосвод,Когда свергались молнии потоком,На хлещущий разгул огня и вод,Застывши на утесе одиноком,Взирал он жадным, восхищенным оком.Он радовался, если буйство грозСменялось беспощадным солнцепеком;Он звал метель, приветствовал мороз:Он другом всех стихий и сил стихийных рос.

Вполне бездарен с точки зренья скряги,Не вырос он в умелого дельца.Копить монеты, ценные бумаги,Златого чтить по-жречески тельца —Не дело для младого удальца:Куда милей бродить по летним долам…Богатство — пыль? О нет, скорей — пыльца!И, как цветок пыльцу дарует пчелам,Он деньги раздавал своим друзьям веселым.

Сколь безотраден старой дружбы пыл,Коль старые друзья — за океаном!Но, если б он забыл, кого любил,То бессердечным был бы истуканом.Тоскуешь? Одолей тоску обманом:Наполни взор блистанием озер,Окутай сердце утренним туманом,Душой отправься в луговой простор —Уныние лишь так берется на измор.

Влюбился он в задумчивую фею —Науку, и к нему Наука льнет.А девять мудрых Муз бок-о-бок с неюВеселый, дружный водят хоровод.И мил математический расчет,И живопись желанна в час досуга,И гордые аккорды звонких нот.И властно за предел земного кругаПоэзия влечет — надежная подруга.

Меж двух ручьев обрел скиталец дом,И скромно зажил добрым господином.Ручьи струятся розно, а потомСливаются в течении едином:Журчит поток по радостным равнинам,Прохладен и прозрачен искони.И злакам, и деревьям-исполинам,И в знойные, и в пасмурные дниБлаготвори, вода, — играй, теки, звени!

Беги, вода, и по каменью прядай —И тихим озерцом, чиста, светла,Содейся там, где бурою громадойЗамшелая возносится скала.Там жимолость обильно расцвела,Там вязы возвышаются, и буки,Не там ли, у корявого стволаСыскав приклон, и книгу взявши в руки,Любезно помечтать служителю науки?

И там, наедине, за часом часНаставник ищет мира и свободы,Покинув опустелый школьный класс.Как любят мудрецы и сумасбродыБлуждать на лоне девственной Природы!Здесь шепчет ветер, шелестит листва,Щебечут птицы и лепечут воды —А все же слышно, как растет трава,Иль сонный жук ползет, шурша едва-едва.

О, волшебство! Каким английским словомНаречь сие? Названий нет, как нет:В краю британском, сером и суровом,Их не измыслил ни один поэт.Лучами солнца всякий лист согрет,И каждая былинка осиянна.Здесь вездесущи лавр и бересклет,Здесь царство клена, ясеня, платана —И не видать нигде ни лорда, ни тирана.

Звеня, журча, струятся два ключаВблизи утеса. Здесь покой, дремота.Здесь олеандры, тисы, алычаТеснятся подле маленького грота.Здесь мыслям нет узды и укорота,Здесь ни души на много миль окрест!Мечтай весь день, коль явится охота!Здесь лучшее средь лучших здешних мест,И приходить сюда вовек не надоест.

Приди, присядь под вязом или буком —И с Мильтоном внимай напеву Муз,Бесстрашно плавай с капитаном Куком,Сражайся там же, где сражался Брюс;И римской роскоши изведай вкус,Раздумьем упоительным окутан.Любимый томик — невеликий груз:Потянет полистать — и вот он, тут он.И Голдсмит при тебе, и многомудрый Ньютон.

Щебечет птица, и звенит оса,Цветочный венчик дышит ароматом…Забраться бы в укромные лесаИ век не покидать их! — но куда там:Закрыт заветный том перед закатом,Дочитана последняя глава —Пора домой… Крылатым провожатымВокруг витает серая сова:Уже вступила ночь в законные права.

Вот так учитель коротает времяСреди занятий школьных и забот…Никчемной суеты мирское бремяВлачи кто хочет, лей напрасный пот!Наставник же сыскал себе оплотВ лесах, в уединении счастливом —И флейту иногда в леса берет,И, внемля птичьих песен переливам,Родным, шотландским он ответствует мотивом.

Джордж Мак-Индоу