Сокровища Сабиана. Книга 1 - Рита Тальвердиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мармаров поднялся и протянул ей визитную карточку. Василиса подхватила ее левой рукой. Кисть правой – скрывали бинты.
– Ничего, – кивнул он, поднимаясь, – до свадьбы заживет!
И растворился в бликах заходящего солнца.
Василиса вытащила платок и вытерла непрошенные слезы.
Василиса
Санкт-Петербург, сентябрь, 1993 год
Если бы Василисе рассказали, ни за что не поверила б.
Судьба, как искусный драматург, поставила сцену и расставила акценты. Он и Она. 10 лет спустя. У разводных мостов. Чтобы никогда не расставаться.
– Так не бывает, – вскидывалась порой Василиса. – Не верю! – плакала она от счастья.
– Верь, милая, верь, – успокаивал Он. – Чу-чу-чу…
– Не верю, Иван.
– Веришь, Василиса моя…
– Не бывает, говорю! – кусала она губы. – Вот месяц пройдет, увидишь.
– Тебя увижу, Василиса.
– Может, к детям уйдешь. Или – заболеешь? Или…
Но он не уходил, дети и внуки сами навещали, внося радостный переполох и веселый гомон.
И здоровье у него было крепкое.
Это Нептун – король иллюзиона, в своем неспешном транзите наконец-то сочетался в союзе с Юпитером, по указке Свыше приняв роль Мецената. Подарки фортуны поражали роскошью. Пришло время поделиться с друзьями.
– Люсенька, это я!
– Василиса! Куда пропала?!
– Не пропала я… Нашлась!
– Что?
– Не поверишь, Люсенька! В первый же вечер на набережной, у разводных мостов я встречаю…
– Не тяни за хвост…
– Ивана Сергеевича…
– Постой. Это тот мужик, которого ты из-под колес вытащила?
– Ну да, в восемьдесят третьем… 10 лет назад.
– Быть не может… Узнала сразу?
– Он меня узнал…
– Ну да. Спасла и исчезла…
– Не в себе был мужик… Он в Ессентуках себе водичку пьет, а ему – телеграмма!
– Помню-помню… Парбилет отняли, с должности высокой турнули. За год до пенсии!
– Шутка ли – сын в Бостоне остался – невозвращенец! Вот времена были…
– Его сын так в Бостоне и живет?
– Живет… Но здесь у него две дочери, внуками богат… Люсь, слышь? Искал он меня… Приезжал в Ессентуки дважды. В адресном бюро был, сказал – имя у нее необыкновенное – Василиса.
– И?!
– Только по имени справок не дают. Так-то вот… А то уже год его женой была б.
– Женой?!
– Ну, да. Я замуж за него вышла, Люська. Месяц как. Теперь я – Ковалева.
– Ну, Васька… Ну, тихушница… А Кольке – памятник так и не поставила, – вздохнула Люся. – Царствие ему небесное…
– Люсенька, пиши телефон мой. Свидимся. Обязательно, свидимся.Надежда
Санкт-Петербург, 1 июня, 2011 год
Едва она положила трубку, как телефон зазвонил вновь. Муж оказался проворней.
– Девочка?! Беленькая?.. Девочка! – показал он жене большой палец и вновь обратился в слух. – А?! Три шестьсот? И мамочка в норме? – радостно переспрашивал он каждую новость. – Первая правнучка!
Василиса Георгиевна, улыбаясь своим мыслям, подошла к комоду и взяла в руки журнал с улыбающийся Мэрилин Монро на обложке – подарок мужа.
– Маленькая Мэрилин родилась! – едва слышно шепнула она портрету. – В наш юбилей…
– Какая еще Мэрилин? – встал в дверях муж. – Мы же решили уже – Ва-си-ли-са! Малышку назовем в честь тебя! – Он приобнял ее и положил журнал на комод. – Согласна, милая?
Она благодарно кивнула. Но губы выдохнули иное:
– Надежда… Пусть будет Надежда!
С обложки журнала ей подмигнула вдруг Мэрилин Монро.
Семь обретенных я!
«Только чудеса и бывают».
Александр Мень
Предсказание
Он упал на мягкое сидение вагона «СВ», бросив объемный портфель рядом. На миг погрузил лицо в растопыренные ладони, взъерошил волосы, мотнул головой. Показалось, сейчас отряхнется, как пес от воды. Но он этого не сделал.
– Уфф-ф, – резко выдохнул он и улыбнулся. Приятный молодой человек с аккуратными рыжеватыми усами, слегка за тридцать. – Николай, – представился он, уже сияя лицом.
– Михаил Данилович, – кивнул Мармаров. – Тоже до Кисловодска? – для проформы спросил он.
– Почти. В Пятигорск. Командировка, – еще шире улыбнулся Николай.
– А я на отдых.
– По пять капель? – Николай водрузил на стол плоскую фляжку. – За знакомство! А там и чай принесут, а?
– Спасибо, нет.
– А я приму, – припал он к горлышку. – Не верится, еле вырвался, – Николай вновь тряхнул головой и поднялся. – Я – за чаем.
…Через час Мармаров знал о случайном попутчике практически все.
Рано потерял родителей. Но выпрямился, пробился, состоялся и, неведомо как, попал… в зверинец. Жена – крыса, ее сестрица – селедка, теща – кобра, детки – два поросенка…
Но и на работе не все гладко. Директор – самодур: два года обещает назначить руководителем отдела и тянет. Сам не «ам»… Специалисты его класса везде нужны. А жена пилит. И теща – шипит, капюшон раскрыла…
– Жениться нужно на сиротах! – Николай напоследок припал к фляжке и отбросил уже пустую.
Чай тоже был выпит, наспех приготовленный ужин из традиционных бутербродов и сваренных вкрутую яиц подошел к концу.
– Почитать бы чего перед сном, – потянулся Николай, выразительно глянув на толстенную книгу на полке Мармарова.
– Это не для чтения.
– Интересно, – прищурил глаз Николай и потянулся к книге. – Кхм… астрологические таблицы… Ин-те-ре-сно, – удивленно протянул он. – Так вы – астролог?! А я тут распинаюсь, когда…
– Когда – что?
– Когда вам и так должно быть все известно.
– Я не ясновидящий, – поднялся Мармаров и убрал книгу на сетчатую полку.
– Михаил Данилович, простите. Можно один вопрос?
– Ну если один, – ухмыльнулся Мармаров.
– Один, – упрямо тряхнул головой Николай. – Когда?! Когда я соскочу с этого беличьего колеса? Когда я жить начну?!
– А вы – не живете?
– Не живу, – замотал он головой. – Вырываюсь порой, но… Жена – крыса…
– Теща – кобра, – без улыбки кивнул Мармаров.
Николай осекся, насупился.
– Нет ответа? – с сарказмом спросил он. Мармаров пожал плечами.
Николай понимающе повел глазами.
– Впрочем, – решился Мармаров, – ответ найти можно.
С попутчика мгновенно слинял сарказм, лицо вытянулось. Он подался вперед, подперев рукой подбородок.
– Но вначале позвольте несколько вопросов.
Николай закивал и распрямился.
– Теща давно болеет?
– Пару лет как, – уставился он. – А причем тут…
– Живет одна?
– С младшей дочкой и ее мужем. Выскочила за непризнанного гения-программиста.
– Гений – это хорошо, – Мармаров задумчиво постучал пальцами по столику. – А детки ваши в детсад не ходят?
Он мотнул головой.
– Гувернантки, как я понимаю, у вас нет?
Николай смерил астролога взглядом:
– И садовника – тоже.
– И в кружки ваши дети не записаны? – продолжил Мармаров.
– Не записаны. Я ж говорил: сыну – всего 5, а дочке – 6. Погодки.
– Ну-с, вот прогноз и вырисовывается. Внимаете?
– Внимаю, – во взгляде Николая плескалась гремучая смесь: жгучий интерес, лед недоверия и боевая готовность обернуть все в шутку.
– Как только непризнанный гений получит признание, а свою тещу вы захотите назвать мамой, ваш начальник пойдет навстречу! Получите и высокую должность, и соответствующий оклад.
– А премиальные? – рассмеялся ему в лицо Николай.
– Премиальные ждите после ближайшего утренника.
– Какого утренника?!
– Предновогоднего, к примеру, – пожал плечами Мармаров. – Где ваши детки исполнят соло. Под аплодисменты, разумеется.
– Ну и шутки у вас, – зло отмахнулся Николай и стал сосредоточенно взбивать плоскую подушку.
– Спокойной ночи.
На пожелание Мармарова Николай лишь что-то невнятно буркнул.
Николай
Еще накануне я чуть ли не скрипел зубами. Повелся, болван, на нелепые сказки случайного попутчика. Я-то! Все сказки для которого закончились в девять лет, когда в авиакатастрофе погибли и мать, и отец. А жизнь обернулась бесконечной драмой с подспудным порывом – дотянуть до очередного антракта. Вырваться!
Поэтому сегодня, несмотря на скудный дорожный завтрак, я словно воскрес: антракт же! На целых 8 дней.
Вырвался!
Ну, а нестандартный, хотя вполне респектабельный, попутчик – лишь занимательный жест случая.
Расслабься, Ник. Ты же – вырвался.
– Может, и сон разгадаете, – неожиданно для себя спросил я Мармарова. – Занятный такой, ясный… Честно говоря, даже кошмарный. Бр-р-р…
– Я гадать не научен, – повел бровью попутчик.
– Посоветуете что-то, – пришлось выдать обаятельную улыбку. – В третий раз сегодня видел – мороз по коже.
– Рассказывайте! – усмехнулся Мармаров, отложив в строну еще нераскрытый еженедельник.
– Начало неясно… Яркий свет, громкая речь, столики, визг скрипок… В руках тяжелый поднос. Под салфеткой, я знаю, голова врага. «Заказывали?» – хохочу. Другие, а там много людей, хохочут тоже. Чьи-то обезьяньи пальцы вдруг срывают салфетку. Хохот оглушает. На подносе – голова. Моя. Только усы – седые. Под дикий оглушительный хохот я просыпаюсь. Все! В эту ночь – уже третий раз снится…
