Сокровища Сабиана. Книга 1 - Рита Тальвердиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, явно московский говор уже не раздражал, скорее, завораживал. Спустя минуту они уже входили в холл аптеки.
– Взгляните, красавицы, чем можно помочь даме, – обратился он к двум очаровательным созданиям: брюнетке и шатенке. И незаметно для нечаянной подопечной положил на прилавок крупную купюру. Усадив спутницу в кресло у низкого столика, он придвинул ей стопку глянцевых журналов.
– Постарайтесь расслабиться, – зажурчал меж тем голосок брюнетки, которая стала обрабатывать ее царапины и ссадины.
Василиса Георгиевна невольно прикрыла веки.
– Кисть правой руки придется перевязать, – затрепетала ресницами шатенка.
– Священнодействуйте, девушки, – подал голос незнакомец. – Мы в ваших руках.
Василиса Георгиевна сверкнула здоровым глазом.
– Ишь, размыкался. Мы с вами детей не крестили.
– Так покрестим, – благодушно отпарировал незнакомец и протянул ей журнал. – Весьма занятная публикация, указал он на анонс: «Все о звездах». – А мне пора. Кстати, меня заинтересовал вон тот бальзам, – указал он шатенке на яркую коробочку с иероглифами. – Посчитайте за все, пожалуйста…
– И здесь достала! – горький всхлип вдруг разбил тишину.
Журнал полетел на пол.
Девушки онемели. Одна из них вцепилась в рукав Мармарова.
– Не уходите, пожалуйста, пока… пока…
Мармаров понимающе кивнул и присел за столик к нечаянной подопечной.
– Что вас огорчило? – мягко поинтересовался он, словно спрашивал о погоде.
– Простите, – потерянно качнула головой женщина. – Это… нервы.
– Но все же?
– Вы врач? – зачем-то спросила она.
– В некотором роде, – и положил на стол скинутый ею журнал. – А вы какого года?
Не успев удивиться, она раскрыла журнал и ткнула пальцем под снимком Мэрилин Монро, там, где легла курсивом строчка: «1 июня 1926 – 5 августа 1962» .
– Мы с ней одного года, – шмыгнула она носом, – родились – день в день. Только… она – звезда, – судорожно всхлипнула она. – А я… Ей – все!!. А мне…
Мармаров невольно хмыкнул.
– Это – не смешно, – взглянула она в упор. – Лучше б я, а не она умерла тогда, в шестьдесят втором. Но меня вытащили. С того света…
– 5 августа? – вдруг напрягся Мармаров.
Старуха вздрогнула и просверлила его подозрительным взглядом.
– В ночь – на 5 августа, – глухо пробормотала она. – Больше я уже не пыталась спорить с Богом.
Эта дата была выжжена в ее сердце: пятое августа одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Василиса
Воскресенье, в ночь на 5 августа, 1962 год
Щеку оцарапало что-то острое. О! Осколок. От бутылки? стакана? Не поднимаясь с пола, попыталась рассмотреть – ни черта… А еще глазных капель жахнула, сама помнит как выцеживала в стакан водяры: кап-кап-кап… Грозная надпись на этикетке обещала единственный выход. Память не отшибло. А жаль… Тридцать шесть… Два раза моргнуть – и старость. Ни детей-ни мужа… Два раза… Всего два раза моргнуть…
Судорожные всхлипы перемежались с бормотанием, жаркий шепот – рыданием. И трубка от телефона на крученном шнуре повисла рядом: ни гудка, ни голоса живого. Ти-ши-на. Кому-то звонила? А-а-а… Костику. И – что? Ни-че-го. Глухо. Жить стало тошно. И – незачем…
Через час ее обнаружили в беспамятстве. Комендант общаги вызвал «скорую». Промывание желудка, стабилизирующие давление уколы сделали на месте.
– Еще пару часов – и кирдык, – перевел дух фельдшер.
– Везучая, – вздохнула Люська, соседка по общаге. – Если б мой Колька не достал бы меня среди ночи – беленькую ему видите ли полож. Достал! Два часа ночи, а ему – вынь да полож… Смотрю – у Василисы свет сквозь щель пробивается. Дверь толкнула, а там…
– Теперь Кольке твоему Василиса пусть памятник ставит, при жизни.
– Ага, – горькая усмешка исказила приятное лицо. – Щас!
– Пьяных и детей Бог бережет, – задумчиво изрек комендант и со значением цикнул зубом.
– С воскресением тебя, блаженная! – ласково потянулась к ней Люська.
Мармаров
И вновь, как в далеком 1926 году, в непримиримых аспектах схлестнулись Сатурн и Нептун. Тридцать шестое лето Мэрилин Монро оказалось под грозным росчерком рока.
Железобетонный каток обстоятельств еще раз прошелся по хрупким всходам надежд. Карнавал тотального абсурда правили депрессия, фобии, растерянность. Рок смешивал коктейли из подлости, предательства, обмана, заправляя все взбитыми сливками иллюзий.
«Белокурая красавица Мэрилин Монро, восхитительный символ изящной и привлекательной жизни в Голливуде, трагически погибла у себя дома в воскресенье. Ее нашли в постели совершенно обнаженной. Вероятная причина смерти – самоубийство. Ей было 36 лет. В руке кинозвезда держала телефонную трубку. Пустая бутылочка из-под снотворного валялась рядом с кроватью».
«Associated Press», 5 августа, 1962 год
«Актриса пребывала в кромешной депрессии. Завешивала окно черными гардинами… Ее привычка жаловаться всем и каждому на свою жизнь тоже сыграла против нее. Когда вечером накануне смерти она взывала по телефону к друзьям, никто не придал этому значения».
«Story» № 3, 2008 год…Волна самоубийств захлестнула: ошибка каралась жестче преступления. В ночь на 28 декабря 1925 года в состоянии депрессии покончил жизнь самоубийством Сергей Есенин.
...Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Сергей Есенин
Небесный рефери начал отсчет с декабря 1925 года, когда в первом раунде схлестнулись в зловещих аспектах Сатурн и Нептун. Спасительный гонг прозвучит лишь спустя год.
Утраченные иллюзии – вот бейджик родившихся под этим аспектом: 1890, 1926, 1962, 1998, 2034…
Противоядие? Только надежная палуба, только крепкие мачты.
Спустить паруса!!!
Разумеется, у каждого времени свой рисунок, свои заявки. И помимо Нептуна и Сатурна, «работают» еще восемь планет. Но… Шаговая поступь в 36 лет меня тогда ошеломила.
Что же касается Василисы, моя подсказка ей помогла. Но это подтвердило лишь время.
Василиса
Ессентуки, 7 июня, 1993 год
Пора!
Со сберкнижки снят «НЗ» – сбережения на «черный день». Василиса поменяла полюса – только на «белый»!
Поход по магазинам взбудоражил: долой обноски!!
Ласковый ветерок теребил платиновые локоны новой стильной стрижки – привет от Мэрилин Монро! В зеркальных витринах отражалась приятная стройная незнакомка в элегантном бирюзовом костюме. В сумочке лежал билет в Санкт-Петербург! Остатки сбережений хранил новенький кожаный портмоне – дней на десять хватит. А по возвращении, семнадцатого – пенсия.
Авантюра? Еще та! Но что я теряю?! – Воодушевление переполняло Василису, будто лет 20 в одночасье сбросила. – Никаких ставок и обольщений, уговаривала она себя. – Просто экскурс. В бывшую столицу Российской Империи. Нечаянное прикосновение к детской мечте – увидеть белые ночи… И – Эрмитаж… И – разводные мосты над Невой… А то все – недосуг.
Не-до-суг… Какое отвратное слово! Уродливый шрам на всей ее бесприютной, никчемной жизни. Верно заметил профессор Мармаров: «нет досуга – нет свершений».
Много чего он открыл ей в день их случайной встречи – два года назад.
– Услышь себя. Выуди мечту детства и претвори. Пусть ныне та мечта покажется наивной или нелепой… Хотя бы прикоснись к ней. И вскоре придет откровение – незримая подсказка судьбы.
– Больше всего я мечтала об игрушечной железной дороге с движущимся паровозиком. Ленинград мечтала увидеть, лет 10 мне было. Какие они, думалось, белые ночи? И – разве ночь может быть белой?! Тогда это не ночь…
Она вдруг осеклась, насупилась, рукой махнула.
– Выше нос, Василиса Монро! Наконец-то в позитиве оказался транзитный Нептун – залог исполнения Заветного.
– Смеетесь! Кому я нужна?!! Ну, скажите – кому?..
– Мэрилин. – Без улыбки произнес Мармаров. – Если бы Монро перешагнула б тот беспросветный год, – вздохнул он, – наверняка обрела бы и любовь, и семью. И – себя, – едва слышно добавил он. – Вы сейчас в церковь сходите. За упокой души Мэрилин свечку поставьте.
Василиса ошеломленно закивала.
– Так что вам, – продолжил Мармаров, – выдался шанс жить дальше. За двоих. А как подсказка придет, сразу в город детской мечты и езжайте. Думаю, на днях сама Мэрилин подаст вам знак. Ждите!
– Знак? Какой?! – всхлипнула Василиса.
– Какой еще знак может дать кинозвезда?! Через вал публикаций, ретро-фильмов с ее участием… Кстати, тотальный интерес к героям прошлых лет и эпох возникает в определенном ритме. Не замечали?
– ?!
– В ритме планетарных транзитов к карте рождения героев. Человек смертен, а гороскоп рождения, получается, вечен. Па-ра-докс. Больше всех чувствительны к резонансу пресса, телевидение, кинематограф… Кстати, набирает силу самый чуткий на резонансы инструмент – Интернет. Так что вы примечайте: как пойдут косяком эти знаки – публикации в солидных журналах, к примеру, значит – пора!
