Занимательная сексопатология - Баян Ширянов

Это серое, во всех смыслах, создание мрачно пялилось из своего угла на всех лиц женского пола и испускало похотливые вздохи, отлично понимая, что ничего ему на нашей групповушке не светит. Было бы хоть как-нибудь понятно, если бы он любым способом начал бы к кому-нибудь клеится, но нет. Парень просто сидел, пил одну лишь «пепси» и не поддавался на уговоры хлебнуть жидкости с большим количеством градусов.

Голоса его так же слышно не было. Он лишь криво усмехался на рассказываемые анекдоты, а когда к нему обращались напрямую - ограничивался краткими репликами, типа «да» или «нет».

Так и остался он в памяти народной, нашей то есть, совершенно безымянным.

И вот, в момент, когда все мы уже достаточно поднабрались и первые ласточки начали вить себе гнезда, обильно пуская слюни друг на друга, прозвучала самая длинная до сего времени фраза этого серого мыша:

- Ах, оставьте меня, неужели вы не понимаете, я болен!..

Болен? Тогда чего приперся? - возник у всех мужиков закономерный вопрос. Женская же часть общества отреагировала совершенно иначе:

- Бедняжка! Так вот почему он такой понурый весь вечер!

И бесцветное создание моментально оказалось окружено женской заботой и лаской. Моей, к сожалению, в том числе. Ведь даму подшофе хлебом не корми, а дай кого-нибудь пожалеть и полелеять. Этим-то этот подлец и воспользовался так нагло.

- И что же у тебя за болезнь?

Это уже был мой вопрос. Эх, если бы я знала, чем кончится мое профессиональное любопытство!

Парень завздыхал, вращая глазами, и, выдержав театральную паузу вымолвил:

- У меня прогрессирующая лобковая аллопеция и циркумцизио вместе с аспермией!

Все отшатнулись.

- Не бойтесь, - Устало махнул рукой больной, - Это не заразно. Генетика…

Слово «аспермия» было мне смутно знакомо, зато остальные болезни не поддавались никакому лингвистическому анализу.

- Это что, у тебя детей быть не может? - Осторожно задала я вопрос.

- Ах, - выдохнул наш несчастный, - Увы!..

Это решило многое и, в первую очередь, проблему моих опасных дней, которые, по всем расчетам, были в самом разгаре.

Теперь уже мне пришлось отбивать от остальных моих товарок такого ценного кадра. Кадр же, казалось, не обращал внимания на ту возню и пикировку, которая возникла после его сенсационного заявления. Через некоторое время и до мужиков дошло, что происходит что-то не то, и после этого мне уже пришлось не только отбивать моего, а это я уже решила, больного от ненасытных подруг, но и самой отбиваться от тех, кто положил на меня глаз, и пробовал завершить это наложением своей лапы и вложением члена.

Короче, вскоре все завершилось моей безоговорочной победой.

Оставшись со мной наедине, безымянный парень резко повеселел:

- Я и не думал, что в мои последние дни мне удастся побыть с такой очаровательной девушкой!..

Он умирает! - догадалась я. - Конечно, эти генетические болезни…

Наверное, никогда раньше и никогда в будущем я не буду так ублажать кого бы то ни было мужского пола. Я позволяла ему абсолютно все.

Для начала он просто взгромоздился на меня и следующие десять минут занимался со мной в миссионерской позиции. Член его оказался не шибко большим, но и не маленьким. Он водил его очень странно. В движениях, казалось, не было никакого ритма. То несколько быстрых движений туда-сюда, пауза, потом медленный ввод и такой же неспешный выход. Мне, конечно, были известны всевозможные способы и методы движения этого органа, он мой безымянный трахарь, казалось, совместил их все сразу.

В конце он забился мелкой дрожью и, взревев, кончил.

На этом его активное участие в сексе завершилось. Все оставшееся время я то занимала его член минетом, то скакала на нем, выжимая все новые и новые порции спермы, в которой, как я тогда была уверена, живчиков не было.

Безымянный парень тащился, постанывал и орал благим матом, когда испускал очередную порцию из предстательной железы. Под утро я, изможденная, но довольная своим самопожертвованием, задремала. Когда же я открыла глаза - на мне был совершенно другой парень. Резко сжав мышцы влагалища я остудила его пыл и пошла разыскивать моего безнадежно больного. Его в квартире не оказалось.

А потом, после уик-энда, я не поленилась и залезла в медицинский справочник, дабы узнать не опасен ли сексуальный контакт с таким больным человеком. И что же?

Аллопецией, оказалось, медики называют банальное облысение. А таинственное циркумцизио является всего-навсего синонимом успешно выполненной операции по обрезанию крайней плоти! И ни одно из этих «заболеваний», как вы понимаете, не смертельно! Но, к счастью, и не заразно. Так что хоть в одном этот безымянный подлец нас не обманул.

Что же касается его аспермии, то из-за нее мне пришлось несколько раскошелиться. Но это уже другая история, неприятная.

А так, встречу - устрою ему все эти «болезни» в самом радикальном виде! Будет ходить лысый и без яиц! Чтоб не обманывал честных девушек!

ЭПИСТОЛЯРНЫЙ СЕКС.

Однажды, в ожидании очередного номера «Еще», выгребая из своего почтового ящика кучу рекламных проспектов и здоровенную «Экстру-М», я увидела письмо. Нельзя сказать, что пишут мне редко, порой, особенно весною, не продохнуть от посланий бывших любовников, посланных в направлении женских гениталий, не имеющих ко мне ни малейшего касательства, но почерк на этом конверте был мне определенно не знаком.

Прямо на лестнице, сгорая от любопытства, я вскрыла послание. внутри оказался обычный тетрадный листок, на котором было написано буквально следующее:

«Я три раза целую твой бритый лобок. Потом провожу по нему языком, ощущая им сладостную колкость слегка отросших волосиков.»

Все! Больше ничего там написано не было, за исключением подписи - В.В.

Я, на всякий случай, посмотрела листок с другой стороны и на просвет. Нет, ничего…

Это, конечно, приятно, что некто таким образом обращается с моим лобком, действительно лишенным излишней растительности, но потом до меня дошло. Я взглянула на адрес. Догадка подтвердилась. Странный текст был адресован кому-то, кто жил в соседнем корпусе.

Естественно я пошла исправлять ошибку почтальона и извиняться за нечаянно прочитанный текст. Но что именно он значил, так пока и оставалось для меня загадкой, пока я не познакомилась с Милой.

Мила, настоящий адресат письма, судя по виду, оказалась весьма юным созданием, едва закончившим школу. Когда я вручила ей вскрытый конверт, девушка не знала куда деть себя от смущения. Ее мордашка прошла через весь спектр от красного до белого и обратно.

- Как тебе с ним повезло… - Проронила я, собираясь немедленно удалиться. Но в этот момент что-то произошло с Милой и она, широко открыв глаза, спросила:

- Вы действительно так думаете?

- Ну, конечно!

- А, простите… У вас есть опыт… В этих делах?..

Вопрос был из разряда идиотских. Ну неужели я, дожив до своих двадцати с небольшим, уж поверьте, хвостиком лет, не познакомилась бы с лицом противоположного пола и с той штуковиной, что скрывается в его штанах. Причем не в единственном экземпляре.

- Ну, конечно! - Расплылась я в улыбке. - Даже с некоторым избытком!..

- Тогда… Не могли бы вы меня немножко проконсультировать?..

- С удовольствием!

На самом деле, мне бы весьма хотелось познакомиться с тем деятелем, который сочинил такое письмо. А выйти на него я могла лишь через Милу, ибо обратный адрес на конверте отсутствовал.

Потом, до позднего вечера, мы сидели на кухне, гоняли чаи, а я выслушивала историю жизни девочки Милы. Именно девочки, ибо она, несмотря на эротическую переписку, до сих пор оставалась девственницей.

Буквально после второй ее фразы у меня сложился четкий психологический портрет Милы. Весь остальной треп лишь добавлял к нему некоторые несущественные штрихи.

Скромница и отличница, страдающая манией нежелательного залета. Такой типаж в наши дни стал экзотической (или эротической?) редкостью. Но факт остается фактом, пуританское воспитание породило в Миле бурные эротические фантазии, которые бурлили в ней, не находя никакого выхода. Она даже не мастурбировала ни разу!

И вдруг, в какой-то газете, какой конкретно, она уже не помнила, Мила наткнулась на объявление о том, что существует некий клуб любителей секса по переписке. Это оказалось именно то, что было надо несчастной девочке. Она послала туда письмо. Ей ответили, потом сообщили, что она занесена в картотеку и ее адрес предоставлен нескольким мужчинам.

Кстати, одним из основных правил клуба «Марс+Венера» было что его члены не имеют права встречаться. Знакомство, помимо обмена письмами, влекло за собой автоматическое исключение нарушителя.