Занимательная сексопатология - Баян Ширянов

Лишенные его организующей энергии, мы единодушно отложили съемки порнухи на неопределенный срок. Как потом оказалось, сделала я всего шесть кадров. На каждом из них двойное, или даже тройное изображение, так что коммерческой ценности они явно не имели. Пришлось их тихо отрезать и выкинуть.

А заяц у Лиса с Надей получился очень эротично…

КАК МЫ СНИМАЛИ ПОРНУХУ-2.

Сколько раз я зарекалась участвовать во всяких Лешиных авантюрах, и вот… Уговорил он меня.

- Ты что, порнуха! За этот фильм дойчи такие бабки заплатят! Полгода можно будет… - что конкретно можно будет делать полгода, Леша не объяснял.

- Я такого чувака нашел! У него тачка, камера супер-ВХС, сам он нудист, свой парень! - и Леша в очередной раз стал описывать те золотые горы, которые на меня свалятся, согласись я хоть раз посниматься в обнаженном виде с членом во рту. Я, правда, сомневалась, что одним разом все ограничится, ну да ладно…

На счет «два» согласие было получено, но Лешина атака неожиданно продолжилась.

- Только одной тебя будет мало…

- И сколько же баб нужно тебе для удовлетворения твоей низменной страсти?

Тут Леша вновь пустился в длинные путаные рассуждения, смысл которых заключался в том, что страсть эта отнюдь не низменная, а очень даже высокодуховная.

- Короче, нужны еще две. В чудеса я не верю, но к назначенному дню съемок мне удалось уболтать двух моих подруг - Олю и Лену. Полные противоположности, как по характеру, так и по фигурам. Оля - нежное дистрофическое существо с торчащими костями, грудями и глазами. Лена - девушка с атлетическими плечами, мощнейшим бюстом и безо всяких комплексов.

Встретились мы все втроем в центре и стали поджидать Лешу, попивая пепси и заедая ее мороженым. Ох, уж эта пепси… Она станет одним из главных действующих лиц. Но об этом позже. Подкатил «вольвушник», из него вывалился Леша и замахал руками, казалось, что он сейчас на всю толпу закричит:

- Девочки, поехали порнуху снимать!!!

Но не закричал, сдержался. Пошел прямо к нам, на удивление вежливо поздоровался, стал приглашать в машину. Оля с Леной от такого обхождения застремались, но в вольвушник сели.

Там нас поджидал хозяин, парень далеко за тридцать, лысоватый, с квадратной грудью и ласковыми голубыми глазами.

- Володя.

Мы по очереди назвались. Появился Леша с какими-то покупками, и мы покатили. Вова оказался ничего себе, с юморком, и те два часа, пока мы искали подходящее для съемок место, развлекал нас скабрезными анекдотами. Место, как водится, нашел Леша. Правда, потом оказалось, что оно рядом с каким-то аэродромом сельхозавиации, а с другой стороны, за тоненькой лесопосадкой, копошились на поле комбайны, но они были пока далеко, вертолеты - высоко. Мы расположились…

Старое одеяло на колючую траву, джинсы и юбки - на кусты, чепчики - в воздух! Ура порнухе! Вова взял камеру, Леша - бразды правления:

- Раздевайтесь!

Лена моментально скинула с себя ту малость, что еще оставалась на ней, и замерла, руки по швам. Но Оля, на что хрупкое создание, характер имеет очень въедливый:

- А где сценарий?

- Э-э-э, мнэ-э-э… - замялись мужики. - Это предварительная съемка, тут особого сценария не надо, так, как получится, главное - о себе заявить! Продадим эту пробу - будут бабки и на полное кино, со сценарием, осветителями и… прочим.

Оля разделась. Леша разделся. Я начала раздеваться. Пока медленно и аккуратно я стягивала с себя колготки, Леша взгромоздился на Лену и начал похотливо елозить.

- Постойте, я же кассету не зарядил! - запрыгал вокруг Вова. Пока он искал кассету, настраивал камеру, наводя ее на всех нас поочередно, вокруг летали комары, шмели и вертолеты, шелестела высохшая трава, и лешин пенис лениво вился по ветру, пока окончательно не замерз.

- Я замерз! - провозгласил Леша и оделся. Каково было нам, он, естественно, не подумал. Володя с радостью отдал ему камеру и примостился к нам, голый, довольный, с махоньким хуечком, который так и не возбудился, побывав попеременно в трех девичьих ртах. Пока этим важным делом занималась Оля, мы с Леной, поняв друг друга, тоже занялись своим поиском любовного наслаждения. Леша, полностью поглощенный съемками минета, не обращал на нас никакого внимания до тех пор, пока частично удовлетворенный Вова не ткнул ему пальцем:

- Ты этих снимаешь? Леша начал было, но мы уже устали, да и комбайны подошли ближе, да и вертолеты стали летать ниже, да и комары начали звереть.

Вы думаете, это все? Нетушки, самое веселое впереди.

Что нужно возбужденной недоебанной женщине, прежде чем одеться? Правильно, вода и полотенце…

Полотенца в машине нашлись - хорошие махровые. А воды, кроме как в радиаторе, не было. Пришлось подмываться пепси-колой…

Знаете, не так уж и плохо. Липнет, но слегка. А шипящие пузырьки дают невыразимо сексуальный эффект. Все подмывайтесь Пепси-Колой!

И еще один панегирик этой фирме. Пока мы кувыркались на одеяле, одна из начатых бутылок протекла… в салат. Получилась натуральная окрошка-пепси. Съедобно. Попробуйте.

А что с кассетой? Выяснилось, что за четыре часа съемок материала сделано на сорок минут, причем ни одного «коммерческого кадра» (это такие, где сперма льется потоком). Кассета перекочевала к двадцатилетней дочке Володи, которой и была бездарно затерта.

После публикации репортажа Киры Мурашовой - «Как мы снимали порнуху - 2», где события, имевшие место на съемочной площадке, были изложены с «женской» точки зрения - что естественно, учитывая пол автора - в редакцию пришло письмо. Оказалось, что один из героев репортажа является нашим читателем (а теперь - и автором). Владимир Таранцов, задетый, видимо, за живое некоторыми подробностями, излагает свою версию события.

Вот ведь - его величество случай! Не попадись мне на глаза у одного моего знакомого ваша, я бы сказал, сексуально-задиристая газета, я бы и не знал, что стал героем газетных побасенок. Хотя то, что я сейчас расскажу, правда, тоже односторонняя, как и та статья, где я оказался некопенгаген при съемке порнофильма.

Сам по себе факт возможности поработать при съемке такого фильма любому мужику будет интересен. Это в природе заложено. Но тот случай просто особый. Во-первых, сам режиссер приехал с опозданием и в таком виде, что я засомневался, он ли это. Это не значит, что я до этого общался только с Бондарчуком или с Михалковым, но таких штанов я не видел со времен геологических экспедиций (и то как списанные), куртка просто малярная… Теперь о девицах. Одна такая крупная, разлапистая, ну ничего эротичного. Вторая - худенькая, и я засомневался, что у нее найдется то, что называют бюстом. Лицо, правда, подходящее, этакая прожженность могла бы быть на экране. Третья - при сиськах на подпорках, полненькая и еврейка. То, что еврейка будет сниматься… меня просто доконало. А тут режиссер «радует», что актер не приехал - срочная репетиция, и добавил: «что-нибудь придумаем»; если бы я догадывался - что именно.

Ехали на место съемки долго. Барышни привередничали на предмет, чтобы не застукали, да долго еды всякой покупали с водкой. Ихний был заказ, я-то за рулем - низзя. А они: как сниматься без нее? По дороге режиссер рассказал нам сюжет, что-то там с фантазией, как из пизды, методом фантазии вдруг хуй получается. Да еще курил по дороге, я же дым не переношу. Заехали в красивое место на край лесочка, рядом поле с чем-то в рост человека зеленым, красота! Начали устраиваться, очень похоже как на шашлыки приехали.

Я, естественно, волнуюсь, все ж таки сейчас три барашка голыми предстанут, не каждый день такое. Хотя виду не подаю. Музыку завел, стол накрыли. Стали барышни под руководством режиссера раздеваться, а я с камерой, руки трясутся. Которая еврейка, очки сняла и ничего не стала видеть, а сиськи прямо как вымя, мощные такие. Та, которая покрепче в одежде была, без одежды такой же и осталась. Третья, худенькая, как бы без выпивона не решалась раздеться. И почему-то именно сразу раздеваться, как будто лесбиянки. Это так режиссер расстарался, мол, сразу за рога. Ладно, думаю! За рога так за рога. Барышни по сценарию взялись рассуждать, мол, все хорошо, только жаль, нет мужиков, и по рюмочке. Музыка играет, режиссер скачет и меня дергает, у еврейки сиськи спокойно так на животике лежат, с нее-то я и начал съемку, как она их выуживает на свет божий. Затем та, которая в теле, губки подправляет на лице помадой, и тут же крупным планом ее «делянку» и как она на ней разгон устраивает. А от комаров чем-то намазались, щиплет, зараза. Она пальцами по тому месту, где клитор должен быть, мацает, как говорят в Одессе, ну и ничего такого не происходит. Даже я успокоился, снимаю себе крупняком, где-то сантиметров с шести, устроился между ляжками.