Утренняя звезда - Пирс Браун

– Сними личину!!! Сними личину!

Холидей бросается вперед, прижимает электрошокер к пояснице Виктры, по телу моей подруги проходят конвульсии, но одного разряда недостаточно.

– На землю! – кричит Холидей.

Виктра бьет ее ровно в центр нагрудной пластины доспехов из дюропластика, серая пролетает несколько метров и врезается в стену. Тригг дважды стреляет узнице в бедро пулями с транквилизатором из многоцелевого карабина. Средство срабатывает быстро, но, прежде чем отключиться окончательно, она еще долго глядит на меня из-под полуприкрытых век, лежа на полу и тяжело дыша.

– Холидей… – начинаю я, но та что-то бормочет и с трудом встает на ноги.

– Я – серая! Но эта эльфийка неплохо дерется, – довольно заявляет Холидей, разглядывая вмятину размером с кулак в середине нагрудной пластины. – Вообще-то, эти доспехи выдерживают залп из рельсотрона!

– А как ты хотела, она же Юлия! – бурчит Тригг. – Она молодец, следила за калориями, – говорит он, взваливая Виктру на плечо, и выходит вслед за Холидей в коридор.

По нетерпеливому знаку серой я следую за ними. Виксус остается лежать лицом в пол. Живой, как я ему и пообещал.

– Мы все равно найдем тебя, – бросает он, прежде чем я закрываю дверь, – и ты прекрасно это знаешь! Передай коротышке Севро, что мы придем за ним! Одного Барка мы уже убрали, теперь его очередь!

– Что ты сказал? – спрашиваю я, резко останавливаясь, возвращаюсь в камеру и вижу, как в его глазах загорается огонек страха.

Того же страха, который ощущала Лия много лет назад, когда я, спрятавшись в темноте, смотрел, как Антония и Виксус пытками заставляли ее выдать меня. Он смеялся, глядя, как ее кровь капает на мох. Его крайне развеселила гибель моих друзей в саду. Я должен пощадить его, чтобы он мог убивать дальше. Зло живет за счет жалости.

Извиваясь, мое лезвие превращается в хлыст.

– Прошу тебя! – умоляет он.

Тонкие губы Виксуса дрожат, и я вижу в нем мальчика, которым он был когда-то. Зря он так… кто-то где-то до сих пор любит его, рассказывает о его детских шалостях, помнит, как он сладко спал в колыбели. Жаль, что того ребенка уже не воскресить, это не удастся ни ему, ни мне.

– Сжалься, Дэрроу, ведь ты не убийца! Ты не такой, как Титус!

Звук сердцебиения из динамиков становится оглушительным. Силуэт Виксуса резко выделяется на ослепительно-белом фоне.

Он взывает к моему состраданию, но мое сострадание осталось во тьме.

Героям песен алых свойственны милосердие и благородство. Они щадят врагов, чтобы не замарать руки кровью, как и я оставил жизнь Шакалу. Пусть злодей пачкает руки, пусть в черном одеянии подкрадется во тьме сзади с ножом – вот тогда-то я развернусь и убью его без всякого чувства вины. Но сейчас мне не до песен – на войне как на войне.

– Дэрроу…

– Передай от меня привет Шакалу, – говорю я, перерезая ему горло.

Виксус падает на землю, жизнь ритмичными толчками покидает его тело. Знаю, ему страшно, потому что на той стороне его никто не ждет. В горле у него клокочет, Виксус скулит перед смертью, а я не чувствую ровным счетом ничего.

Из-за грохота сердцебиения в динамиках я не сразу улавливаю, как в коридоре начинает истошно выть сирена.

5

План С

– Черт, – шипит Холидей, – я же говорила, что не успеем!

– Да все мы успеем! – успокаивает сестру Тригг.

Мы в лифте. Виктра лежит на полу. Тригг пытается надеть на нее черный дождевик, чтобы прикрыть наготу. Я сжимаю кулаки с такой силой, что костяшки белеют. Кровь Виксуса закапала гравировку, на которой дети играют в тоннелях. Кровь капает на моих родителей и окрашивает волосы Эо в красный цвет, прежде чем я успеваю вытереть клинок о тюремную робу. Я уже забыл, как легко лишить человека жизни.

– Живи для себя, умри в одиночестве, – шепчет Тригг. – Вечно кажется, что если у людей есть мозг, то им хватит ума не быть засранцами… Простите, сэр, – смущенно смотрит он на меня, смахивая упавшую на глаза прядь волос. – Ну в смысле, если он был вашим другом…

– Другом? – качаю головой я. – У Виксуса не было друзей.

Наклонившись, я убираю волосы с лица Виктры. Она мирно спит, прижавшись к стене. Скулы заострились от голода, губы сжаты в тонкую ниточку. В ее чертах даже сейчас есть какая-то трагическая красота. Что же они с ней сделали? Бедная, она всегда была такой сильной, иногда даже грубой, чтобы скрыть нежную душу. Надеюсь, от этой души хоть что-то осталось…

– Все в норме? – обращается ко мне Тригг. – Вы с ней встречались? – спрашивает он снова, так и не дождавшись ответа.

– Нет, – отзываюсь я, поглаживая отросшую вонючую бороду, – жаль, Данто не сбрил ее, да и подбородок ужасно чешется. – Далеко не в норме.

Во мне не осталось надежды. Не осталось любви.

По крайней мере, любовь и надежда исчезают, когда я думаю о том, что золотые сделали со мной и Виктрой.

Настало время ненависти.

Ненависти к себе. В кого я превратился? Ловлю на себе разочарованные взгляды Тригга. Он шел спасать Жнеца, а обнаружил жалкое подобие мужчины. Провожу пальцами по ребрам – какие же они хрупкие! Я слишком многое пообещал этим серым. Я вообще дал слишком много обещаний, особенно Виктре. Она осталась верна мне. А я? Я – просто очередной человек, который решил использовать ее.

– Знаете, что нам сейчас не помешало бы? – спрашивает Тригг.

– Справедливость?

– Холодное пиво!

У меня вырывается смех, слишком громкий, слишком пугающий.

– Черт, – шепчет Холидей. – Черт, черт, черт!

– Что? – спрашиваю я.

Мы застряли между двадцать четвертым и двадцать пятым уровнями. Серая жмет на кнопки, но лифт вдруг резко дергается вверх.

– Они включили режим ручного управления! Нам не добраться до ангара! Они перенаправили нас на… – Холидей тяжело вздыхает, глядя мне в глаза, – на первый уровень! Черт, черт, черт! Встретят нас там с ищейками, а то и с черными… или золотыми… Они знают, что вы здесь, – добавляет она, помолчав.

Я пытаюсь подавить отчаяние. Живот скрутило в одну секунду. Я ни за что не вернусь туда! Лучше я убью Виктру и себя, но живыми они нас больше не получат!

– Ты можешь взломать систему? – спрашивает Тригг, заглядывая сестре через плечо.

– С какого перепугу? Где я, по-твоему, должна была этому научиться?

– Жаль, Эфраима нет с нами, он бы разобрался…

– Ну прости, что я не Эфраим!

– Может, попробуем вылезти?

– Хочешь, чтоб тебя по стене размазало?

– Значит, остается только одно, – произносит Тригг, залезая в карман. – План С!

– Ненавижу план С!

– Ну что я могу сказать? Смирись, детка! Готовься к приходу дикарей!

– Что такое план С? – тихо спрашиваю я.

– Эскалация, – бросает мне Тригг, нажимая на кнопки интеркома, по экрану бегут строчки кода, устанавливается подключение к выделенной частоте. – «Эскорт» вызывает «Скелет ярости», прием! «Эскорт» вызывает…

– «Скелет ярости» на связи, прием! – доносится приглушенный голос. – Запрашиваю код доступа «Эхо»! Конец связи!

– Один, три, четыре, три, девять, два, восемь, три, – взглянув на планшет, произносит Тригг, – конец связи!

– Зеленый код, доступ разрешен.

– Запрашиваю вторичный вывод через пять минут. У нас принцесса плюс один на второй стадии.

На линии молчат, затем голос с заметным, несмотря на помехи, облегчением отвечает:

– Почему так поздно?

– Убийцы пунктуальностью не страдают.

– Будем через десять минут. Он должен остаться в живых любой ценой, – произносит голос, и связь пропадает.

– Чертовы любители! – бормочет Тригг.

– Десять минут! – повторяет Холидей.

– Ладно, и не в такой заварухе бывали…

– Это когда же? – скептически спрашивает она, но Тригг молчит. – Просто не надо было нам в этот чертов ангар ходить!

– Чем я могу помочь? – спрашиваю я, ощущая исходящую от них волну страха. – Что мне делать?

– Постарайся не умереть, – резко отвечает Холидей, сбрасывая с плеча рюкзак. – Иначе все напрасно!

– Потащишь свою подружку, – говорит Тригг, начиная снимать с себя всю экипировку, кроме доспехов.

Серый достает из рюкзака еще два старинных пистолета в придачу к гибридной газовой винтовке. Один пистолет протягивает мне, и я беру его дрожащей рукой. Не держал огнестрельного оружия с шестнадцати лет, когда проходил обучение у Сынов. Эти пистолеты крайне неэффективны, много весят, а отдача такая, что точность выстрела оставляет желать лучшего…

Холидей извлекает из своего рюкзака большой пластиковый контейнер. На мгновение пальцы замирают, касаясь замков, потом она открывает крышку, и я вижу металлический цилиндр с вращающимся шариком ртути в центре. Я ошарашенно смотрю на устройство. Если бы полиция Сообщества нашла у нее такую штуку, то ей бы век света белого не видать. Более противозаконную вещь даже представить невозможно. Бросаю взгляд на дисплей гравилифта – еще десять уровней! Холидей берет пульт дистанционного управления цилиндром. Остается восемь уровней.