Начало перемен - Алексей Славич

— Серенький, милый, — сказала Катя как–то, соблазнив Гурова посреди рабочего дня, — я просто балдею. Когда не надо было заниматься аналитическими блядками, я ведь порой на несколько лет вообще забывала о сексе — надоедало. Не помню, где–то встречала фразу «много ли разнообразия можно найти в трении слизистых оболочек». Кто бы сказал, что мне среди бела дня будет приспичивать трахнуться с собственным мужем — ни за что бы не поверила!

В общем, жизнь казалась прекрасной.

Но, как порой бывает, в соответствии с известным анекдотом–поговоркой маленький белый пушной зверек подкрался неожиданно.

На какую–то исследовательскую активность российского филиала миссии пришельцев в очередной раз обратила внимание одна из российских спецслужб. Отнюдь не подозревая никакой экзотики, а просто желая недреманным оком взглянуть, кто это там такой копошится, и по возможности спилить с него немного бабла.

Ситуация была вполне рутинная — опыт запудривания мозгов аборигенам у инопланетян был колоссальный. Более–менее стандартным приемом было нечто вроде «ловли на живца». Стравливалась деза, на основании которой можно было заподозрить экономический шпионаж или что–нибудь в этом роде. Схватившим приманку чекистам давалась возможность зайти на подготовленные и подставленные им объекты, сыграть при желании в маски–шоу, убедиться в полной безобидности попавших на зубок с точки зрения госбезопасности — но при этом обнаружить умеренные налоговые нарушения. Далее выплачивались отступные — и на несколько лет о соответствующей спецслужбе обычно можно было забыть.

Однако, на этот раз по ошибке в слитую дезу случайно попал фрагмент материалов Гурова и Кати. Как назло, в этом фрагменте фигурировали обрывки сценария запуска «модернизированного капитализма» в Штатах и возможные позитивные эффекты. Упоминалась и фамилия Гурова.

Формально к проблемам госбезопасности тема отношения как бы не имела. Но руководитель этой спецслужбы был человек достаточно широко мыслящий, и он решил, что, возможно, это отличная козырная карта для карьерного скачка. Да и работа Гурова на благо «потенциального противника», а не родного отечества, была воспринята едва ли не как больший криминал, чем какой–нибудь банальный шпионаж. Гурова решено было брать и разбираться в его непатриотической деятельности по полной программе.

Такой разворот событий был для инопланетян совершенно неожиданным, и они оказались в цейтноте. В принципе ситуацию вполне можно было скорректировать посредством имеющихся многочисленных рычагов влияния и банальных взяток. Однако чтобы это сделать достаточно чисто, требовалось хотя бы несколько дней. А о решении арестовать Гурова узнали всего за несколько часов.

Ничего чрезмерно критического в ситуации не было. С согласия Гурова с ним была проделана ментальная операция, позволяющая в крайнем случае (которого никто не ожидал) дистанционно блокировать память последних месяцев, когда ему стало известно о пришельцах. Но блокированная таким образом память часто в значительной степени не поддавалась восстановлению. Соответственно, арест Гурова и потеря им памяти существенно замедляли проект. Кроме того, Гуров мог потерять большую часть памяти о своих отношениях с Катей, и Иванову было попросту жаль и его, и Катю.

Поэтому было принято решение Гурова и Катю спрятать, для надежности порознь, и, выиграв таким образом необходимое время, аккуратно гасить неприятную ситуацию.

Поселили Гурова в неприметной квартире на окраине Москвы, настоятельно попросив его никому не открывать и не выходить на улицу. Телефонную связь сделали через Интернет — по представлениям пришельцев, абсолютно защищенную от аборигенов.

Здесь, однако, произошел еще один прокол. Разыскивающая Гурова спецслужба крышевала программерскую, а по совместительству — хакерскую фирму, которая смогла частично разобраться в программной защите связи и, отслеживая Интернет–активность офиса инопланетян, с точностью примерно до километра локализовала предполагаемое местоположение Гурова.

И через пару дней Гуров услышал в телефонной трубке уверенный и грубый голос с кавказским акцентом:

— Гуров?

— Не туда попали, — ответил Гуров и положил трубку. Но телефон зазвонил вновь. Поколебавшись, Гуров снял трубку — раз все равно нашли, подумал он, надо хоть послушать, что скажут.

— Ты, Гуров, мне мозги не еби, — раздался в трубке тот же голос. — Прибор говорит — голос твой. Слушай внимательно. Мне заказали взять тебя живым. И ты ко мне сам придешь через полчаса. Иначе взорвется девятиэтажка у торгового центра, ты ее, может, из окна видишь. От неосторожного обращения, — голос хохотнул, — с бытовым газом. Выйдешь на улицу — иди направо. Мы тебя подберем. Понял?

Привлекли то ли бандитов, то ли боевиков, сообразил Гуров. Чекисты–то сами из–за меня дом вряд ли взорвали бы. А эти и впрямь могут взорвать.

— Через час, — попробовал он на всякий случай поторговаться.

— Не еби, говорю, мозги, — со зловещими металлическими интонациями сказал голос. — Полчаса!

И в трубке зазвучали гудки отбоя.

Гуров набрал Иванова и коротко изложил ситуацию.

— Думаю, блеф, Сергей Александрович, — осторожно сказал Иванов.

— И мне так кажется, — согласился Гуров. — Но рисковать не могу.

— К сожалению, — сказал Иванов, — нам в этой ситуации придется принять меры … э-э… с памятью.

— Я понимаю, — ответил Гуров. — Только не спешите. А то, не дай бог, потеряю ориентацию или сознание. Не раньше, чем они меня возьмут.

— Конечно, — сказал «Иванов». — Не беспокойтесь, мы очень скоро вас вытащим.

— С Катей поговорить у меня уже нет времени. Передайте, ей, пожалуйста, — попросил Гуров, — пусть держится, я ее люблю и обязательно вспомню.

— Обязательно, — пообещал Иванов.

Выйдя на улицу, Гуров глянул на часы. Времени оставалось в обрез. Он быстрым шагом пошел направо. Через дом его догнала неброская «тойота», распахнулась задняя дверь.

— Садись! — донесся из машины знакомый голос с кавказским акцентом.

Гуров послушно сел в машину. Там сидели три человека, не очень похожих ни на бандитов, ни на боевиков.

Наверное, и впрямь блеф, с горечью подумал Гуров. Но что я мог сделать…

3

Очнулся Гуров посреди яркого сна, где он на верандочке своего любимого японского ресторанчика о чем–то неторопливо беседовал с хорошенькой девчушкой лет двадцати пяти. Жалко просыпаться, успел подумать Гуров в короткий миг осознания, что это всего лишь сон.

Окончательно проснувшись, он открыл глаза — и обомлел. Около кровати, на которой он лежал, в кресле сидела та самая девчушка, наклонившись к нему и смотря на него с напряженным ожиданием.

— Доброе утро, — поздоровался Гуров. — А вы мне только что снились.

— Доброе, — ответила девушка и, грустновато улыбнувшись, откинулась на спинку кресла. — Приятно слышать. И что же я делала?

— Мы с вами общались в одном японском ресторанчике.

— «Суши–суши»? — спросила девушка.

— Как вы догадались? — удивился Гуров.

— Мы там с вами, Сергей, много раз были, — ответила девушка и вздохнула. — Меня зовут Катя. Вы меня в конце апреля взяли на работу.

— Так это что, — растерянно спросил Гуров, — у меня амнезия?

— Да. Какой последний день вы помните?

Сосредоточенно думать Гурову было трудно. В голове был какой–то туман, вроде как от снотворного. Четко зафиксировать последний запомнившийся день он не мог.

— Примерно конец марта, — сказал Гуров.

— Сегодня двадцать первое июля.

— М-да… И давно это со мной стряслось?

— Около недели.

— Раз мы вместе работали, вы не знаете, я никаких проектов клиентам не сорвал? — спросил Гуров. — Может, с кем–то надо срочно связаться?

— Нет. С конца апреля вы отложили всех клиентов, кроме одного крупного, который в курсе.

— И что за клиент?

— Исследовательский фонд. Называется «Перспективные исследования».

— А где мы находимся, Катя? — спросил Гуров и осмотрелся. Комната была на вид типичным гостиничным номером. — На больницу не очень похоже.

— Географически — в Москве. Это гостиничный блок в комплексе, где размещается фонд, — пояснила Катя. — А врачи тут есть, и очень хорошие. Поскольку проблемы с вашим здоровьем возникли на работе у клиента, он оплачивает лечение, а на время лечения ваш гонорар сохраняется.

Что за клиент такой чудесный, подумал Гуров. Западники, что ли? Ну, постепенно разберемся. А девчушка смотрит как–то уж очень неравнодушно. Любовница? На работе, как правило, блокировал ведь я такие вещи. Но недаром же она мне снилась. И с чего бы это я вдруг такую молоденькую работать к себе взял?