Преданный дар: Избранные сихотворения. - Николай Позняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Всё прошло, умчалось легким дымом…»
Всё прошло, умчалось легким дымом,Лишь дорога в памяти легла:Губы прижимай к губам любимым,Обнимай горячие тела.
Не бессмысленно и не случайноНаши встречи посылает Бог:В каждом взоре брошенная тайна –Многих дней таинственный залог.
И склонясь к устам, чужим дотоле,Обнимая этот нежный стан,Твердо знаю: непреклонной волеРадостный подарок снова дан.
Ты подаришь счастьем иль бедою,Заведешь иль выведешь в пути?Всё равно; мы скованы судьбою,И вдвоем нам суждено идти.
1929-1930«Иди, живи. Извилистой дорогой…»
Иди, живи. Извилистой дорогойВ горах, в долинах, в рощах и лесахМы все бредем, превозмогая страх,К единой цели, праведной и строгой.
Всем суждено в заветный дом войти,Все подойдем к неотвратимой двери.И так смешны минутные потериИ наша грусть и слезы на пути.
1929«В портовых городах я влюбился в моря…»
В портовых городах я влюбился в моря,Полюбил корабли и разбег катеров,Паруса надо мной золотила заря,Вольный ветер морской отзывался на зов.
Сколько вольных друзей потерял я с тех пор,Исчертивших простор на родных кораблях!Как открыто горел их приветливый взорНа лице молодом, загорелом в морях!
Я рассказами их лучезарными полнО сиянии солнц, о мерцаньи ночей,О крутых островах, вознесенных из волн,И о жгучих устах островных дочерей.
Я душою впитал обольстительный взгляд,В портовых городах я влюбился в моря,Я в скитаньях живу, небывалому рад,В моем сердце простор, паруса и заря.
1920-е«Облаков, друзей моих закатных…»
Облаков, друзей моих закатных,Загорелся золотистый дым,И в выси, в провалах необъятныхСтало небо бледно-голубым.
Успокойся, сердце. Ты не знаешь,Что еще в дороге ждет тебя.Может быть, ты тихо умираешь,Может быть, проснешься, полюбя.
Может быть, близка твоя свободаНа востоке недалеких дней,И уже звенят, звенят у входаЗвонкие копыта их коней.
И пускай от края и до краяБудет мир неумолим и нем.Ты живи и жди, благословляяРуку, управляющую всем.
1920-е«Смертный, покорствуй Судьбе и будь созидателем жизни…»
Смертный, покорствуй Судьбе и будь созидателем жизни;В бурном потоке времен светлые миги лови;Помни, что время придет по тебе собираться на тризне,Помни, что мчится, не ждет краткое счастье любви.
1930Извечно ты покоился в Нирване,
Извечно ты покоился в Нирване,Ты, совершенство бытия не быв.Ты был один и, свет твой отразив,Предвещество бездушное в тумане.
Тогда пространства не было, и лётНеумолимый не стремило время.В Тебе одном тогда таилось семяВсей жизни той, что будет, что придет.
И вот на лоне высшего блаженства,И благости и мудрости предел,В самом своем покое усмотрелТы, совершенный, тень несовершенства.
И сам себя тогда Ты бросил в мир.Пространство стало, всё пришло в движенье,И началось веков круговращенье,И жизнь твоя наполнила Сансир.
И божий дух живет во всем живущем.Его томит безжалостный законПричин и следствий, и стремится онВновь слиться навсегда с предвечно сущим.
И человек, и мошка, и змеяСквозь тьмы и тьмы своих перерожденийИдут путем тяжелых искупленийК источнику живому бытия.
И на путях мучительной дорогиТуда, к концу великого всего,Им помогают благостные боги –Лучи живые лика Твоего.
1933«Ленты дорог – в полдневном жаре…»
Ленты дорог – в полдневном жаре.Ветер веселый бьет с тополей.Знаешь – на нашем сайдекареТретье место – для тени твоей.
Вместе мы будем там, где были,Вместе увидим те же места…Прошлые дни возникнут из пыли,Сердца не сдавит пустота.
Мы из обломков счастье построим –Столько их было, снов и душ!Старый мотор споет обоимМилую песенку – бруш, бруш, бруш!
Весело вместе играть с судьбоюЗдесь ли, на спуске – иль там, на горбу?Лишь позови – пойду с тобою:Милый, ты слышишь ли там, в гробу?
Август 1934«На смену всего живого…»
На смену всего живогоПришла, захлестнула тишь.Помолодевший, сноваТы с прежней улыбкой спишь.
Так спят, улыбаясь, дети,Весенних полные сил,Таким тебя на рассветеЯ столько раз будил.
Веселый, лукавый, милый,Мой спутник безумных лет,Донес тебя до могилыТвой верный мотоциклет.
И не в мировом пожареТебе было пасть дано:Стирается на тротуареОт крови твоей пятно, –
А там, по большим дорогам,Где мчались мы в жизнь с тобой,Несется под лунным рогомТеперь только призрак твой.
Лето 1934ОТРЫВОК
Города, как змеи, меняют шкуры:Строят дома, заканчивают метро…Помнишь: ты был жив еще; небо было хмуро;Мы вдвоем смотрели на башни Трокадеро.Их теперь сносят – а ты лежишь в могиле;И если ты выходишь – ночью, при луне –На мотоцикле-призраке кататься, где мы жили, –Твой Париж тебе кажется странным, как во сне.На рабочих улицах, где вместе мы бродили,Белые, высокие построили дома;Непривычно-низкие скользят автомобили,Фильмы незнакомые ставят cinema.
1934«Сколько было в качанье вагона…»
Сколько было в качанье вагонаПорастрачено мной вечеров,И туманных кустов перегона,И чужих освещенных домов…
Но когда эти окна мелькалиИ скользил в неизбежное я,Твердо знал я одно: на вокзалеБудешь ты дожидаться меня.
И в душе что-то теплое тлело,И светлела туманная ночь.И тяжелое горе летелоВместе с яркими искрами прочь.
А теперь никого – ни собаки,Ни тебя не увижу теперь.Одному мне придется во мракеОтпирать непослушную дверь.
И усну я не с ласковым словом,А с томящею мыслью о том,Что лежишь ты на ложе дубовомПод твоим деревянным крестом.
1934«Для тебя минуты бег остановили…»
Для тебя минуты бег остановили.Спи спокойно, милый: над тобою Бог.Так же солнце светит на твоей могиле,Как над летами широкими дорог.
Огражден решеткой от всего земного,Ты спокойно слышишь ветерок в кустах,И моторов рокот не пробудит сноваМилую улыбку на твоих устах
1934?«Вместо дорог развернутся моря…»
Вместо дорог развернутся моря:В белых туманов недвижные стеныВоплем протяжным ударят сирены,С грохотом в люки вползут якоря.
Выйдем мы в море с предутренней мглою;Мерный за взлетом потянется взлет;Ветер соленый в снастях запоет,Легкий дельфин заскользит за кормою.
Спереди – белый уходит туман;Берег – лишь грань океана с зарею…Скоро, быть может, я раны прикроюКрасочной сказкой тропических стран.
Годы прошли, и дороги сменили.В сказке ли я на другом берегу?Но от былого одно сберегу:Крест и цветы на далекой могиле.
1935-1942«За эти годы в лагерях Испании…»
