Социология - Юрий Гревцов

Эта простейшая истина послужила, однако, поводом для довольно оживленной полемики. Несомненно, истина эта теряет свою ценность, если ее истолковывают слишком буквально и преувеличивают ее значение. Если, как это сделал Лилиенфельд в своих «Мыслях о социальной науке будущего», кто-то думает, что одно это сопоставление мгновенно раскроет все тайны, которыми еще окружены вопросы о происхождении и природе общества, и что для этого достаточно будет перенести в социологию лучше познанные законы биологии, просто заимствуя их, то он тешит себя иллюзиями. Если социология существует, то у нее есть свои собственные законы и метод. Социальные факты могут по-настоящему объясняться только другими социальными фактами, и в этом не отдавали себе отчета, потому что подчеркивали их сходство с биологическими фактами, наука о которых к настоящему времени уже создана. Объяснение, пригодное для последних, не может быть целиком приспособлено для первых. Эволюция – это не единообразное повторение. Каждая сфера природы обнаруживает нечто новое, что наука должна постигнуть и воспроизвести, а не игнорировать. Для того чтобы социология имела право на существование, нужно, чтобы в социальной сфере было нечто такое, что ускользает от биологического исследования…

Теория Спенсера, таким образом, при умелом ее использовании, очень плодотворна. Кроме того, Спенсер определял объект социальной науки более точно, чем Конт. Он уже не говорит об обществе в общей и абстрактной форме, а выделяет различные социальные типы, которые классифицирует по разнообразным группам и подгруппам; и чтобы обнаружить искомые им законы, он не выбирает один из этих типов, игнорируя другие, но считает, что все они имеют одинаковый интерес для ученого. Если мы хотим постигнуть общие законы социальной эволюции, то ни одним типом мы не можем пренебречь…

…К сожалению, выполнение этой прекрасной и обширной программы не соответствует полностью содержащимся в ней обещаниям. Причина эта заключается в том, что Спенсер, точно так же, как Огюст Конт, занят меньше трудом социолога, чем философа. Социальные факты не интересуют его сами по себе; он изучает их не с единственной целью познать их, но для того, чтобы проверить на них разработанную им великую гипотезу, которая должна объяснить все на свете…

…Когда этот курс создавался (курс социальной науки, социологии. – Ю. И.), мы спрашивали себя, не место ли ему скорее на факультете права. Этот вопрос о месте имеет, я думаю, второстепенное значение. Границы, разделяющие различные части университета, не столь уж резко выражены, чтобы некоторые курсы не могли с равным основанием читаться на разных факультетах. Но это беспокойство о месте преподавания выражает тот факт, что лучшие умы признают сегодня необходимость для студента-правоведа не замыкаться в толковании юридических текстов. Если в самом деле он проводит все свое время в комментировании текстов и, следовательно, относительно каждого закона его единственная забота – постараться угадать, каким могло быть намерение законодателя, он приобретает привычку видеть в воле законодателя единственный источник права. А это значит принимать букву за дух, видимость за реальность. Право вырабатывается в глубинах общества, а законодатель лишь освещает процесс, который совершился без него. Поэтому студенту необходимо узнать, как право формируется под давлением социальных потребностей, как оно постоянно закрепляется, через какие степени кристаллизации оно последовательно проходит, как оно трансформируется. Ему нужно конкретно показать, как рождались такие великие юридические институты, как семья, собственность, договор, каковы их причины, как они изменились, как они, вероятно, будут изменяться в будущем. Тогда он уже не будет видеть в юридических формулах нечто вроде таинственных изречений оракула, смысл которых он должен разгадать; он сможет определить значение этих формул не по смутному и часто неосознанному намерению какого-то человека или ассамблеи, но согласно самой природе реальности.

Такова, господа, теоретическая польза, которую может принести наша наука. Но помимо этого она может оказать благотворное влияние и на практику. Мы с вами живем в стране, не признающей никакого властелина, кроме общественного мнения. Чтобы этот властелин не стал неразумным деспотом, надо его просвещать, а как это сделать, если не с помощью науки? Под влиянием причин, анализ которых занял бы сейчас слишком много времени, коллективный дух у нас ослаб. У каждого из нас существует настолько преувеличенное ощущение своего Я, что мы не замечаем уже границ, сжимающих его со всех сторон. Создавая у себя иллюзию о своем собственном всемогуществе, мы стремимся быть самодостаточными. Вот почему мы видим все свое достоинство в том, чтобы как можно сильнее отличаться друг от друга и следовать каждому своим собственным путем. Необходимо изо всех сил противодействовать этой разлагающей тенденции. Необходимо, чтобы наше общество вновь осознало свое органическое единство; чтобы индивид чувствовал эту социальную массу, которая охватывает и пронизывает его, чтобы он чувствовал ее присутствие и воздействие, и чтобы это чувство всегда управляло его поведением; недостаточно того, чтобы он вдохновлялся им лишь время от времени в особо критических обстоятельствах. Итак, господа, я верю, что социология более чем любая другая наука в состоянии восстановить эти идеи. Именно она дает понять индивиду, что́ такое общество, как оно дополняет индивида, и насколько мало он значит, если он ограничен только своими собственными силами. Социология объяснит ему, что он представляет собой не государство в государстве, а орган в организме, и покажет ему, как прекрасно сознательно исполнять свою роль органа. Она даст ему почувствовать, что нет ничего унизительного в том, чтобы быть солидарным с другим и зависеть от него, чтобы не принадлежать целиком самому себе. Конечно, эти идеи станут по-настоящему действенными только если они распространятся в глубинных слоях общества; но для этого мы должны сначала осуществить их научную разработку в университете.

Извлечения: В. А. Ядов.

«Глава 1. Некоторые проблемы теории и методологии социологических исследований»[28]

1. О предмете социологии

Говоря о методологии и методах социологического исследования, мы должны, конечно, уяснить, каков предмет социологии как науки.

Вопросы о предмете науки – это вопросы о том, что и как изучать, чему и как учить в данной области знания и где границы компетентности специалиста. В исследовательской практике мы постоянно сталкиваемся с необходимостью пересечения границ предметной зоны. Но совершать такой переход можно двумя путями: легальным и контрабандным, соблюдая определенные правила или игнорируя их. В первом случае осознается сам факт пересечения границ и соответственно – потребность обратиться к понятийнометодическому аппарату смежной области знания или же необходимость привлечь специалистов в этой области. «Нелегальный» же переход грозит дилетантизмом, некомпетентностью. Такова логика современного разделения труда в науке, где углубление профессионализации сопровождается интеграцией в междисциплинарных связях…

…Сегодня становится достаточно очевидным, что главный порок наших прежних дискуссий о предмете социологии – их целевая установка: не столько уяснить собственно предметную область науки, сколько доказать, что она не находится в противоречии с марксистской философией и марксистским мировоззрением. Отсюда и расстановка акцентов. По преимуществу это были дискуссии идеологического свойства, в которых понятия науки и идеологии нередко смешивались.

Между тем это принципиально различные сферы духовной деятельности. Наука, в том числе общественная, призвана беспристрастно искать истину, используя обновляющийся аппарат знания о своем предмете. Идеология выполняет иную функцию – выражает социальный интерес определенных общественных сил.

Идеология, опирающаяся на научное знание, заслуживает положения реалистической. В противном случае она иллюзорна. Наука, опирающаяся на идеологию, утрачивает право называться наукой, превращается в апологетику социального интереса. Однако чтобы следовать принципу размежевания социологии и идеологии, сформулированному выдающимся теоретиком Максом Вебером, нужно знать, какие опасности подстерегают исследователя на пути к достоверному знанию.

К истории развития предмета социологии

Что есть объект и предмет научного знания, совпадают ли они? Нет, не совпадают. Ибо объект любой науки есть то, на что направлен процесс исследования, а предметная ее область – те стороны, связи, отношения, составляющие объект, которые подлежат изучению.

Объект социологии, как и других общественных наук – социальная реальность. И потому социология – наука об обществе. Но этого недостаточно для определения ее предмета. Это лишь указание на объект исследования, который совпадает с объектом других общественных наук, будь то история, культурология, этнология, политология, демография, право. Одно из возможных определений социологии – это наука о целостности общественных отношений, обществе как целостном организме.