Гарри Поттер и месть Некроманта - SDElf

 Весь репертуар Крайста сводился к песням о наемниках, но на гитаре маг играл сносно, сопровождая песню жестикуляцией, и отчаянно подмигивая Тонкс в местах, касающихся про «утешить», пока не напоролся на колючий взгляд Ремуса.

 Орденцы, Гермиона, Рон, близнецы и даже Перси: сегодня все поздравляли волшебника. За праздничным столом произносились тосты и пожелания, советы и шутки, травились байки и рассказывались подходящие случаю семейные легенды. А после того, как Гарри задул семнадцать свечей на именинном торте, на котором успели расписаться кремом все участники празднества, на него дождем посыпались разнообразные подарки:

 - Гарри, я поздравляю тебя, и желаю, чтобы сбылись все твои мечты. После турнира твои часы сломались и я дарю тебе эти, - сияющая Гермиона протянула ему небольшую коробочку. - Это магический вариант наручных часов, с их помощью можно создавать простенькие заклинания, - улыбаясь, лучащаяся радостью девушка поцеловала его в щеку.

 - Спасибо тебе, Гермиона. То, что нужно, - искренне поблагодарил её польщенный Гарри.

 - Гарри, весь Орден Феникса поздравляет тебя, и мы хотели бы вручить тебе эту картину, - взмахнув палочкой, Дамблдор развернул подарок и прикрепил к стене.

 С холста на юношу смотрели родители. Джеймс Поттер обнимал за плечи жену на фоне дома, утопающего в зелени, с прекрасным садом. Родители улыбались и эта улыбка теплом отозвалась в душе Гарри. Он искренне надеялся, что никто не заметил, как у него по щеке скатилась слеза.

 - Семья – самая важная, самая надёжная опора человека в жизни, - негромко говорил Дамблдор. – Даже не помня их или не зная их, человек всегда чувствует их поддержку за своей спиной. Это первые и главные люди в жизни любого человека. Джеймс и Лили были замечательными людьми, у которых родился такой замечательный сын. Я уверен, сейчас они гордятся тобой. Твои родители будут живы, пока есть ты, пока есть люди, которые их знали.

 - Так пусть они живут вечно в сердцах наших, - Ремус поднял фужер с вином.

 - Я ушел из дома, когда мне было четырнадцать, - сел рядом с ним Крайст, - и наговорил я им тогда много лишнего, - он глубоко вздохнул, - и единственное, о чем жалею в жизни, не извинился перед ними, - маг налил вина сначала имениннику, а потом себе, - за родителей! За настоящее! – провозгласил он.

 - За детей! За будущее! – поддержал «феникса» Альбус Дамблдор.

 Веселая, чуть зардевшаяся от вина, намеков Крайста, и реакции Ремуса, Тонкс подарила простой кошелек, на который было наложено заклинание Неприкосновенности – идеальная защита от карманников.

 Тряхнув пегой гривой, тяжело хромая, от другого конца стола подошел Грюм. Он подарил небольшой набор мракоборца: маленькое зеркало-проявитель врагов, вредноскоп размером с ластик, капсулу с универсальным противоядием и карманный справочник по тёмной магии:

 - Постоянная бдительность, Поттер, постоянная! – твердил он, вручая подарок.

 От декана факультета, профессора МакГонагалл, Гарри получил подставку для перьев, а от четы Уизли - вязаный свитер и море домашних сладостей и прочих вкусностей.

 - Гарри, слушай, я тебя поздравляю и желаю тебе всех побед на всех фронтах, - Рон, невнятно бормоча пожелания, стискивал именинника в дружеских объятьях так, что рёбра трещали. Им и Фредом с Джорджем Гарри были подарены всевозможные вредилки и комплект акцио-палочек.

 - Это наш первый серьезный проект, - сказал Фред, - Акцио-палочка срабатывает на разоружающее заклинание, манящие чары. Их часто используют для отъёма палочек у противников. На заклинание отзывается эта палочка, и связывает палочку противника Приори Инкантатем секунд на десять.

 - Прекрасно! – восхитился Грюм, - Вот нам тогда бы эти палочки, а, Диз? – он попытался со всей силы хлопнуть по плечу свою соседку.

 Рядом с Алехандрой Дизлеспи Грозный Глаз Грюм становился сам не свой. Исчезала его маниакальная подозрительность, он мгновенно забывал об излишней бдительности и был готов лезть в самое пекло, как зеленый юнец.

 Та увернулась, и искалеченная рука грохнула о стол, заставив подпрыгнуть все тарелки.

 - Да, мы бы их тогда в пепел разметали, - грустно улыбнувшись, согласилась она.

 - В прах, - бесшумно, одними губами произнес человек по кличке Лис и потянулся за очередной бутылкой вина.

 - ТОЧНО! – Грюм уже изрядно выпил, и не совсем себя контролировал, но, увидев, как шевелятся губы Лиса, разбушевался окончательно. - В пепел и прах! За всех и вся!..

 - Ребята, а у вас получилось сделать так, что на заклинание отвечают именно эти палочки, а не настоящие, за счёт приоритетности заклинаний? – пытаясь перекрыть глас Грозного Глаза, спросила Гермиона.

 - Угу. Одна проблема - они одноразовые.

 - Проблема невосполнимости магического потенциала? – спросила Алехандра Дизлеспи.

 - Да, мы используем всё-таки не сухожилия драконов, а различные варианты предметов, сохраняющих, пусть и ограниченно, магический потенциал, но не восполняющих его, - серьезно ответил Джордж.

 - Посмотрите на это с другой точки зрения, - улыбнулась им Алехандра, - Десяти секунд вполне хватит.

 - Точно! Раз и в дамки! – рявкнул у неё над ухом Аластор, чем сильно её напугал. Угомонился он быстро – то ли сказалось количество выпитого спиртного, то ли незаметный, но очень сильный удар под дых от Алехандры.

 - Профессор МакГонагалл, когда мы узнаем результаты СОВ? – не удержалась Гермиона в начале первого ночи.

 - Скоро, мисс Грейнджер, очень скоро.… Хотя за чьи, а уж за ваши СОВы я не беспокоюсь, - немного снисходительно улыбнулась Минерва.

 В третьем часу ночи всех гостей все-таки сморил сон, и последнее, чему Гарри порадовался за этот день, это тому, что все приглашенные разместились с комфортом.

 Сегодня ночью ему снились очень хорошие сны: родители, которые были молоды и счастливы, Сириус, заливающийся своим отрывистым лающим смехом, улыбающаяся Гермиона в объятьях его, Гарри и сегодняшнее празднество…

 Гарри Поттер не изгнал из свой души боль, он просто её победил. И отныне в измученной душе уже совершеннолетнего волшебника всем заправляли спокойствие, уверенность и счастье…

Глава 4. Новые лица.

 Люциус Малфой лежал у себя на кровати и смотрел в потолок. Он ненавидел каждую неровность потолка, каждую тень, трещинку на нем. Изо дня в день он смотрел в этот проклятый потолок и думал, думал, думал. Безвыходность ситуации его не пугала, его доводила до бешенства собственная неспособность выстроить чёткий план действий. У него уже почти закончилось время, и от его решения будет зависеть не только его собственная жизнь, но и жизни Драко и Нарциссы.

 Малфой встал и начал мерить комнату шагами. Шаг-шаг-шаг. Угол. На уровне глаз едва заметна паутина. Разворот. Шаг-шаг-шаг…

 Сегодня Люциуса кроме вопроса «Что делать, чтобы Лорд не нашёл Ксандро?», мучал ещё один – «Кто эта протеже Рудольфуса Лестрейнджа?» Эта женщина интересовала его куда больше, чем задумка Лорда. Хотя бы потому, что задумка была ясна, как день. Пойти, узнать, найти.

 Он в очередной раз дошёл до угла с паутиной. Дальняя родственница Руди, решила вдруг стать Пожирательницей. Стоп! Мыслитель замер на полушаге. Откуда она? С севера Италии, если ей верить. Малфой не сделал и шага, как снова замер. От одного её вида на душе становилось настолько пакостно, что хотелось повеситься. Или её повесить.

 Вся в прыщах, с лоснящейся жирной кожей, с маленькими, хитрыми глазками. С противным, писклявым, режущим по нервам голоском. В жутком заношенном балахоне. Но, когда Лейриса посмотрела на него, у Люциуса все нутро свело. Взгляд её хитрющих глазок оказался для Малфоя страшнее Круцио. На краткий миг, единственное, что видел Пожиратель – это маленькие, непонятного цвета глаза. И Люциусу казалось, что этот взгляд, корыстный, лживый, взгляд настоящего предателя пронзил душу надменного пожирателя насквозь. Это были несколько мгновений страха, неописуемого и необъяснимого страха.

 «Показалось, что она знает, что на самом деле произошло с Ксандро, и что мне об этом тоже известно», - с ужасом подумал он.

 И вот это-то и было страшно. Её взгляд холодным ветром овеял душу Малфоя. Так овеял, что и не согреть теперь. И именно тот взгляд и заставлял сейчас его отчаянно мерить шагами комнату.

 Насколько знал Люциус, из родов двадцати пяти магов, что судили Ксандро, в живых было три-четыре, ну максимум пять, плюс прямой потомок Россини – он держит кузницу в Мрачном переулке.

 Отследить потомков инквизиторов было безумно сложно. Тут и время мешало, и разница в возрасте самих инквизиторов. И то, что семейства могли взять другую фамилию, объединиться с другими родами.

 Люциуса вдруг как молнией поразило!

 «Если она знает про Ксандро, то почему ещё ничего не рассказала Лорду?» - Малфой очень часто задышал.