Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив - Елена Сперанская

Пара быстрым шагом двинулась к стеклянным дверям выхода издательства. И тут-то Костя заметил, что на них были черные, траурные костюмы. Светлые волосы Наташи были перевязаны черным бархатом, и на общем фоне она казалась шатенкой.

На улице оба посетителя остановились у входа, закурили, что-то обсуждая, периодически оборачиваясь на двери издательства.

Костя с сожалением вздохнул и выпил минеральной воды из стакана, который он забыл предложить Наташе, когда она просматривала компьютерные вкладки и искала, что скачивать.

– Видела? – спросил Костя, когда снова подошел к редакционному столу Ани. – Тяжелый случай…

– Что-то страшное? – у сотрудницы наступил рабочий запал, и она могла разговаривать и крутить страницы новой рукописи, только что полученной по Интернету.

– Да, так, сами между собой разберутся, – сказал он и протянул ей стакан воды, – на, выпей минералки. Очень жарко сегодня на улице.

Она одним глотком проглотила воду, выдохнула и с нарастающей энергией принялась обзванивать различные фирмы, предлагая за небольшую мзду, порядка $200—300 напечатать рекламные проспекты или объявления личного характера. Те с радостью соглашались, лишь просили отложить на какой-то неопределенный срок оплату, чтобы эта левая продукция принесла значительную прибыль на покрытие бесплатного издания популярных авторов прозы или поэзии, а потом заработать на художественных книгах.

Спрос на современные издания был велик, поэтому предвидеть возможные новые изменения в учебнике истории она не хотела, лишь помогала продвигать свое самомнение в ряду опытных и маститых писателей, чтобы застраховать свою дальнейшую зарплату и пенсию по возрасту.

– Наберем новых авторов и махнем на море, – сказал Свирский Костя, заметив рвение Ани к работе.

– Надо отодвинуть пока твои планы… Когда разберутся с плагиатом, а то влетим в историю! – предусмотрительно воскликнула Аня.

Она старалась перекричать звук полицейской сирены, внезапно оглушивший помещение с работающим кондиционером, поставленным специально для посетителей, и гудение компьютера.

– Да, там все уже понятно. Надо привлекать органы правопорядка к работе. У них есть что-то ценное, спрос на их профессиональную литературу огромный. Напечатаем проспекты, буклеты, брошюры… – назидательно сказал он.

Глава V

Пара – Рубашкина Наташа и ее внезапный партнер по книгоиздательскому бизнесу – Юрий Преображенкий, хирург и внимательный, интеллектуальный человек – села в его Ford и отправились к ней домой выяснять, есть ли вещественные доказательства участия отца в афганской операции. Заодно собирались зайти к сценаристу Южному договариваться по поводу определения авторских прав.

Они вошли в подъезд, открыли ключом дверь квартиры, где когда-то царил мир и покой.

Появившись на пороге, Наташа случайно включила свет и обнаружила, что лампочка перегорела. Вкрутила в цоколь энергосберегающую с дневным светом. Они, не разуваясь, прошли в квартиру и стали искать по шкафам, раскладывая на столе всевозможные предметы быта, посуду, одежду.

– Посмотрю в книжном шкафу в своей комнате, – она грустно сказала и ринулась в другую комнату.

Через минуту вернулась с тетрадью в руке.

– Вот нашла записки, привезенные папой с войны, – девушка показала другу истлевшие листы, на которых корявым почерком было что-то написано.

– Отлично, давай посмотрим, что там содержится, – предложил друг, когда сел за стол, где лежали различные медицинские рекомендации и рецепты, найденные Наташей за последние два дня, когда родители уехали внезапно на дачу на такси и оставили ее заняться уборкой и наведением порядка в скромном жилище.

– Думаю, ничего интересного не представляют эти стихи, подаренные кем-то папе сразу же после возвращения из госпиталя, – объяснила она сумбурно свои полезные хлопоты в поисках дневника отца среди книжных полок, набитых профессиональной литературой по педагогике.

Юрий брезгливо перелистал исписанные много лет назад листы, всматриваясь в незнакомый почерк. Наташа внимательно смотрела, как он пытается разобрать текст.

– Отнюдь. Бывают такие поэтические прозрения, в которых находится ключ к решению сложных проблем личного характера, – воодушевленно сказал Юрий и стал читать вслух, делая ударение на последних фразах, как настоящий поэт-песенник:

                         РазведкаКогда из Кандагара летели в ПешаварМы с отрядом из тринадцати ребят,Ведь это же не кара сбить душманов пару,Что должен обязательно штрафбат.

Отряд из трех «тюльпанов» отправился в разведкуОкидывать надзорами дорожные бои.Мы вышли за барханом, нашли зеленку, сетку,Потери неудавшейся войны.

Да, прав был переводчик и тот душман-наводчик,Солдатскую травматику откинули в кювет.Лежали наши парни, растерзанные в клочья,В руках сжимали кровавый пистолет.

С ненавистью мы встали, а зубы крепче сжали,Когда полуживые тела собирали и пот вытирали.Но жить заставляли, друзей вспоминали,Себя проклинали и пылью дышали.

Вышли из разведки, накрыли небо сеткой.Усталые легли мы на пожухлую траву.«Я кажется не болен и будто всем доволен,Врагов всех обязательно порву», —

Командир кричал упрямо, вспоминая маму,Медсестру, добровольцев, резервный паек,Выданным нам в ближайший срок.Десант и штрафбат. Ругал всех подряд.

Озлобленные потерями, ветрами и песками,Моджахедов убраться из долин в ущелья заставили.Свернули зверю шею мы из жуткой кутерьмы.Всех чертей-врагов врасплох обставили.

                    ХудожникСедой художник нашел свой удел.В красном квадрате черной точкой задел.И поплыло пятно на самое дно,С краской смешалось оно заодно.

Спешно тряпкой стирая грязи накат,Он почувствовал снова палитры и кисти хлад.Скрежет гусениц, звук автомата, удар ножаЗапечатлел на холсте не спеша.

Звон посуды и винный штоф.Знакомые краски навеяли кровь.Синий и желтый орден на нем.В ужасном лоске вечернем днем.

Стало смеркаться в долине зла.Выплыла нефть, покрыла мгла.Тучи стянулись в грозе роковой.Встал художник, ушел домой.

Кирзовый сапог надел на ходу,Ключи от дома бросил в темном пруду.Сам у пиратов корабль отнял.Реи подрезал, команду принял.

              Трын-траваПолзучий ветер сухие травы занес,Светлый прожектор взошел на утес.Мимо проехал наш БТР.В нем отдыхал уставший минер.

Нет в нем кровинки, нет алтаря.«Нету предателя у них, у меня», —Так говорил его сладостный лик.Вышел на воздух и сразу сник.

Тронул самум черепа лошадей,Тех, кто ушел в могилы скорей.Там травой зарастал пустынный бархан,В честь Тамерлана – вождя и хана.

Был у правителя обширный гарем.В каждом дворце полно систем.Первый этаж – для любимых жен,Второй чертог – для наложниц,

Третий двор состоял из прислуг.Четвертый – для разных прочих услуг.Пятый шатер был разбит под открытым небом.В нем мамы с детьми питались черным хлебом.

– Понятно, что эта поэзия пригодится для разбора специалистам. Сходи в редакцию, покажи им. Пусть скажут свое профессиональное мнение, – посоветовал Юрий, довольный, что помог успокоиться девушке после психологической травмы.

Он отложил в сторону свои комментарии.

– Мне трудно сейчас этим с ними заняться. Много других срочных проблем. Конечно, сделаю, как ты советуешь, но чуть позже, – она обрадовано потерла себе лоб. – Эти, как ты назвал «поэтические прозрения» включены в книгу воспоминаний, поэтому чрезвычайно рада, что ты ознакомился с ними.

– Всякое может быть. Представь, чтобы сказал твой отец на такой выпад со стороны соседей.

– Полагаю, не одобрил бы…

– Найди хорошего адвоката. Пусть соберет нужный материал для решения вопроса с авторством. Вдруг твой сосед подаст в суд, – предупредил гость.

– Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет, – ответила Наташа, вспоминая изречения папы в трудные годы посещения больниц и госпиталей для подтверждения, что все раны и ожоги получены в военное время.

– Басмачей видать много было положено в тот период, – отчаянно пытаясь понравиться хозяйке, вставил Юрий, собираясь выступить с речью на конференции, посвященной пулевым ранениям и операциям в полевых условиях на договорных началах в столице Афганистана – Кабуле.

– Все цифры представлены в периодической печати, – она сказала и принесла опять из своей комнаты, найденную где-то среди прочих документов, газету со статистическими данными. – Мне только нужно было время, чтобы соединить реальность и историю в одно целое.