Женщина-змея - Карло Гоцци

Фаррускад (глядя за сцену).

Вот Бадур…Я узнаю его! Бадур, скажи,Что нам несешь ты — жизнь иль смерть?

Те же, Бадур и два солдата.

Солдаты несут на подносах несколько бутылок с напитками.

Бадур (с изумлением).

Вы, сеньор?

Фаррускад.

Ну да! Не спрашивай об этом.Скажи мне, утешенье нам несешь ты,Иль должен я с собой покончить.

Бадур.

ВестиЯ приношу о смерти, о вещахНеслыханных!

Канцаде.

О горе! Что случилось?Ужель ты пищи не привез в Тифлис?

Бадур.

Я вез ее, но, небо! что я видел!То, что со мной случилось, невозможнымМне кажется!

Тогрул.

Так расскажи, не медли!

Фаррускад.

Да, расскажи и жизнь мою прикончи!..

Бадур.

В Тифлис, на помощь, с множество подвод,Груженных хлебом, винами и мясом,Вдоль берега Куры спокойно шли мы,Как вдруг солдат бесчисленные толпыОстановили нас. Но не МоргонаТо было войско — дикая ордаНеведомых людей в одеждах пышных,Сверкавших самоцветными камнямиИ золотом. Вела царица их,Затмившая всех женщин красотоюОна своим кричала: «Эй, солдаты,Припасы уничтожьте, с ними ж вместеИ тех, кто будет вам сопротивляться».Мгновенно все набросились на нас.Мои ж немногочисленные слугиЕдва могли себя оборонять.Все мясо, хлеб, вино — все то, что яС таким трудом почти доставил в гавань, —Жестокая в Куру велела бросить,Затем ко мне приблизилась и гордоСказала: «К Фаррускаду отправляйся, —Он мне супруг, — ему все расскажиИ передай, что я свершила это».Сказавши так, она со всею свитойИсчезла вдруг. Сто человек сначалаСо мною было. Девяносто восемьПогибли в схватке. С этими двумяЕдва спастись успел я. Из припасовСумел, синьор, спаси я только этиПитья остатки.

(Показывает на бутылки.)

Может быть, ониВас подкрепят.

Тогрул.

Жестокая колдунья!Отнять у вас последнюю надеждуНа трон и царство! Ах, ведь говорил я,Что чарами своими помогаетОна Моргону и что эти чарыЛишат вас царства, подданных, приюта,А наконец, и жизни.

Канцаде.

Как… супруга?Что слышу я! Какое бессердечье…О брат, погибли мы!..

Фаррускад (в отчаянии).

Молчите все!Не мучьте больше! Вот когда открылисьГлаза мои! Открылись слишком поздно!Спасенья больше нет. Меня послалаЖестокая сюда, чтоб, погруженныйВ кровопролитья страшные, я самВ своем несчастье убедиться могИ горестно под бременем егоВ бессильной злобе душу отдал. ЯростьСлепит глаза мне. Мой отец погиб…Детей лишился я… и как ужасно!..Теперь теряю царство, с ним и жизнь…Из-за меня невинные погибнут…Как терпишь, небо, столько злодеяний!«Страдай, молчи, не проклинай меня»…Что ж выстрадать еще мне остается,Преступница! Будь проклято мгновенье,Когда тебя впервые я увидел!Ты адская, бесчестная колдунья,Тебя я тоже проклинаю… да…Тебя я проклинаю, хоть бессильныПроклятья горе облегчить мое!

Гром, молния и землетрясение.

Те же и Керестани.

Керестани (выходя в гневе).

Что сделал ты, злодей, погибла я!

Канцаде.

Как… Что я вижу!

Тогрул (к Канцаде).

Вот колдунья злая,Супруга брата, бедствий всех причина.

Бадур.

Синьор, вот та, что на меня напала.

Фаррускад (с порывом).

Верни отца мне, царство мне отдай,Детей верни, преступная колдунья,Моих убитых граждан воскреси!Жестокая! Ведь чарами твоимиЛишился я всего, и скоро жизньОни мою отнимут!

Керестани.

Вероломный…Неблагодарный… Предал ты постыдноЛюбовь мою. Еще один лишь шаг,И кончилось бы все — ты был бы счастлив.Узнай, жестокий… Боже! Дай мне силы,Одно мгновенье дай мне, чтоб могла яОткрыть все то, о чем пока молчала, —И привести к раскаянью его.Не отнимай, молю, и дара речи,А после покорюсь своей судьбе,Себя же проклиная.

(Плачет.)

Фаррускад.

Снова тайны!..Что можешь ты, злодейка, мне сказать?

Керестани.

Знай, вероломный, смертным был отец мой,А мать бессмертной феей. Родилась яБессмертной, как она. Мой край счастливыйЗовется Эльдорадо. Не по сердцуЖитье мне было феи и суровымЗакон казался, что должны мы частоНа время принимать животных образ,Чтоб никогда не умирать, хоть бедамСредь смертных мы подвержены немалымИ ждут нас бесконечные мученья,Когда погибнет мир. Себе на гореТебя я полюбила, и супругомТы сделался моим; тут загорелосьВ моей душе желанье смертной стать.Хотелось мне твой жребий разделитьИ быть с тобой навек соединенной,Чтоб даже смерть не разлучила нас.Об этой милости просила яМонарха нашего и властелина.Тот, в ярости проклятья извергая,Мне разрешил все то, о чем просила,Но под одним условием: «Ступай,Ступай, сказал он, смертною ты станешь,Коль восемь лет и день один впридачуТебя ни разу муж   н е   п р о к л я н е т.Но в день последний совершить должна тыДела столь страшные   н а   в и д, чтоб могЦарь Фаррускад при этом испытаньеПроклясть тебя. И знай, что если онПроизнесет проклятье, чешуеюПокроешься ты сразу и змеейЧудовищною станешь. В этом видеДва века будешь ты заключена».Жестокий! Варвар! Проклял ты меня,И чувствую — уж близко превращенье…Мы больше не увидимся.

(Плачет.)

Фаррускад.

«Н а    в и д»?Я царство потерял! Я близок к смерти!Ты отняла последнюю надежду —Ужель все это видимость одна?

Керестани.

За царство и за жизнь свою не бойся.Все делала со смыслом я. Об этомТебе я говорила, — но напрасно!

(Показывая на Бадура.)

Бадур — изменник. Все припасы былиОтравлены. Он в сговоре с врагом,Что осаждает город. Вот причинаТого, что все припасы уничтожитьВелела я.

Бадур (растерявшись, в сторону).

О горе! Я погиб!

(К Керестани.)

Колдунья злая…

(Фаррускаду.)

Нет, синьор, неправда!

Керестани.

Молчи, изменник! Выпей-ка остаткиТого питья, что ты принес, злодей, —Пусть истина раскроется.

Бадур (в отчаянии).

Синьор…Все это правда!.. Я разоблачен…Но от позорной смерти и от ядаСвоей рукой избавиться сумею!

(Выхватывает кинжал, закалывается и падает в кулисы.)

Канцаде.

Тогрул, скажите мне.

Тогрул.

Я вне себя!

Фаррускад (беспокойно).

Тогрул… Канцаде… Ах, я не хотел бы…Я весь дрожу… Скажи, Керестани,Детей сожженье — видимость иль правда?

Керестани.