Романтики с Хай Вея - Екатерина Белецкая

Площадь была старая, это чувствовалось. В дальней её части начинался забор пивного завода, но это следователю интересным не показалось. А вот все остальное… «Интересно, те кто тут работал… когда ходили по этой площади, чувствовали то же самое, что и я? – подумал следователь. – Или что-то другое? Впрочем, этого я никогда не узнаю – спросить-то не у кого».

– Минут через десять должен подойти, – сообщил Саша, поворачиваясь к следователю. – Пойдёмте, Игорь Юрьевич.

– Пойдём, – согласился следователь, – а то вдруг раньше приедет.

– Может, – согласился Саша.

Они зашли в крытую часть автовокзала, справились у какой-то тетушки, где покупать билеты и сели на скамейку, выкрашенную в унылый зеленый цвет.

– Я только не могу понять, для чего были нужны собаки, – сказал Саша.

– Мало ли для чего? – пожал плечами следователь. Он сидел, поставив кейс с бумагами на пол, и озирался вокруг. – Показалось, что ли?…

– Кого вы увидели? – спросил Саша, тоже оглядываясь.

– Ты его не знаешь, – Игорь Юрьевич напряженно всматривался в толпу. – Мой сокурсник бывший, Валерка. Неужели он все еще тут живет?…

– Может, стоит к нему подойти? – спросил Саша.

– Подойдем, – согласился Игорь Юрьевич. – Он, по-моему, тоже меня узнал… вон, машет! Пошли. Только, Саш… ты поменьше говори, а то он такой мужик ушлый… до всего доискивается… то ли профессия сказывается, то ли от природы это. Я его с год не видел, думал, они уже отсюда переехали…

– Вот, мальчики, посмотрите, что я сумела, – сказала Светлана, вытаскивая из сумки папку с документами. – Я таки нашла того, кто помнит одного из этих ваших чудиков.

– Как? – ошарашено спросил Игорь Юрьевич.

– А так. Надо было на штамп посмотреть. Вы этого не сделали, а я сделала. И выяснила, что, во-первых, эта ваша выписка была сделана не Воронцовым, а во-вторых…

– Как не Воронцовым? – спросил Саша.

– А так. Я всё-таки врач, и с подчерками разбираюсь получше вашего. Это не Воронцов, а Гришин подписал анамнез. Кстати, Гришин был заведующим инфекционным отделением одной больницы, которая от нас находится буквально в двух шагах.

– Так… и что?…

– То, что я уже там побывала. У меня тоже отпуск и делать мне тоже нечего. Ну как? Продолжать? Интересно?

– Свет, не то слово, – признался Игорь Юрьевич. – Мы с Сашей просто лохи по сравнению с тобой…

– Не прибедняйся, каждому своё. Так вот, я не о том. В той больнице мне показали нянечку, которая работает там больше тридцати лет.

– И?…

– Она не только прекрасно помнит Гришина и Воронцова. Она помнит пациента, и помнит, при каких обстоятельствах был написан этот анамнез.

В комнате повисла тишина. Света, довольная произведенным эффектом, откинулась на спинку стула и с гордостью смотрела на растерявшихся мужчин.

– Ну дела… – проговорил Игорь Юрьевич. – Пока мы с тобой шатаемся по развалинам почти без толку, человек такую работу провернул…

– Рассказывать? – ехидно спросила Света. – Или пока повременить?

– Рассказывай, не томи, – попросил следователь.

– Ну вот, на чём я… а, да. Я, конечно, удивилась – как, почему, столько лет… да и больных, сами понимаете, сколько через нас проходит. А она – такое только один раз было. Рассказала, что дежурила на сутках и ночью в отделение привезли какого-то человека. Причем не просто так, с улицы, а приехало большое начальство и всех поставило на уши. Мол, если помрёт, то головы полетят. По её словам, привезли они уже фактически труп – температура около тридцати двух, аритмия, дырка в груди кое-как заштопана, изо рта кровотечение явно было – туберкулёз, кровохарканье. Словом – труп…

– Погоди, разве с такими симптомами живут? – спросил следователь.

– И не с такими… иногда. Но тут… по её словам шансов просто не было – безнадёжный. Так этим и сказали, которые привезли. Нет, понятно, больного сразу в отдельную палату сунули, медсестру приставили, все дела, но… – Светлана развела руками. – Словом, начальству на заклание отдали ординатора, он докладывает, сам ни жив ни мёртв, а тут Гришин приезжает. Эта старушка санитарка про него говорила – врач от Бога был, царствие ему небесное. Его кто-то вызвал, кто – она не знает. Приехал на свою голову. Ему и сунули того больного. И стал этот Гришин его вытаскивать. Не отходил сутки. Я поинтересовалась, что он делал…

– И что? – спросил Саша.

– Всё, что мог. В общем, за сутки с лишним вытащили-таки больного буквально с того света. Можно сказать, за уши.

– Свет, такое возможно? Не врёт она? – спросил Игорь Юрьевич.

Света поморщилась, потёрла переносицу, пожала плечами. Тяжело вздохнула и ответила:

– Как тебе сказать… Возможно. Я примерно себе представляю, что там было. Если честно, я тоже поначалу сомневалась. Потом поверила.

– А что там могло быть? – спросил Саша.

– Понимаешь, Сашок… это же фактически уже кома. Да ещё осложнения на лёгкие – туберкулёз, ранение… это отёк. Тогда не было препаратов, которые по-настоящему эффективно помогают… то есть, они, конечно, были, но при слабом сердце их применять было нельзя. Даже нынешние противоотёчные препараты этим страдают, а тогда?… За счёт чего тот же отёк можно согнать? За счёт усиления сердечной деятельности. А если пульс падает? То, что он у того пациента не просто падал, то, что там сердце останавливалось – это факт.

– И как же они справились? – спросил Саша. – Если это невозможно?

– А вот это и называется врач от Бога, – назидательно ответила Светлана. – Один нормального человека в гроб вгонит, другой безнадежного из могилы вытащит. Тут ситуация была такая, что пришлось – не больного, а себя люди спасали. И спасли.

– Кошмар какой, – пробормотал Саша. – Получается, что у нас люди умирают просто из-за того, что некому им помочь… вернее, никто не хочет этого делать…

– Ты в какой стране живешь? – ласково спросил следователь.

– Да я не про то, – отмахнулся Саша. – Меня это каждый раз просто убивает.

– Ой, Саша, – вздохнула Светлана

– Убийцу я за работой одни раз уже видел, мне вполне хватило. Так что обойдёмся без врачей, пусть даже самых хороших… в смысле, без их работы.

– Обойдёмся, – согласилась Светлана. – А что до того, как все это выглядит… да ничего в этом такого нет, уж поверь мне. Это так, ерунда. Мы отвлеклись. Так вот, я подхожу к самому интересному. На третьи сутки этот очнулся, что, как вы сами поняли, само по себе было удивительным. Гришин честно передал его другому врачу и уехал. А начальство осталось. И первым делом завалило в палату. Через несколько минут из палаты вылетает санитарка – что-то плохо, зовите врача! Дернули в палату, кое-как по новой откачали, начальство выгнали… а после всего подъехал такой мужичонка, неприметный, и попросил их всех, причём настоятельно, как я поняла, не впускать в палату начальство ни под каким видом.