Романтики с Хай Вея - Екатерина Белецкая

– Простите, Анатолий Алексеевич, вы не помните, что он говорил про свою работу тогда, когда… ну, перед тем, как он умер? – осторожно спросил Саша.

– Что говорил?… Да, одна фраза запала, было дело. Он сказал, буквально за неделю до смерти, что теперь-то уж точно всё. Все умерли, больше делать нечего. Пора, мол, и мне на покой. Мы ему – прекрати, перестань, что ты несешь? А он – я знаю, что говорю, своими глазами видел. Мы – что видел? А он грустно так посмотрел на нас и отвечает – видел, как люди своими руками своё спасение губят. И всё. Больше ничего.

– Скажите, а ваш отец горным туризмом не увлекался? – спросил следователь. – Не помните?

– А чего тут помнить? – удивился Анатолий Алексеевич. – Никогда в жизни не увлекался. Он, по-моему, и горы-то только по телевизоры или в кино видел. А что?

– Да нет, ничего. Значит, не ходил… Тогда при чем же тут этот чертов список? – ни к кому не обращаясь спросил Игорь Юрьевич.

Саша и Игорь Юрьевич сидели у Саши дома и снова рисовали на листе бумаги схему, подобную той, что наспех набросали днём. За окном тихо вставал необъятный летний вечер, деревья, с неразличимой в темноте листвой, молчали, словно прислушиваясь к шагам поздних прохожих. Город затихал, уставший от света и жары.

– Интересно, о чём думали люди в то время по вечерам? – спросил Саша.

– О том, где добыть кусок колбасы, – не поднимая головы от схемы, ответил Игорь Юрьевич. – Или пачку масла.

– Намёк понял, иду готовить ужин, – Саша поднялся, потянулся. – Кроме яичницы ничего предложить не могу.

– Сразу видно, что Марьяна на даче, – вздохнул Игорь Юрьевич.

– У Стаса Женька в Москве, вместе с ним. И он говорит, что иногда ему очень хочется, чтобы она была на даче, – заметил Саша. – Так что… Кстати, Стас тут позвонил и попросил нас приехать. Женька что-то странное рисует, он хочет нам показать.

– Ладно, это мы на досуге. Саш, глянь, что получилось. Одна перемычка – в самом начале цепочки. И ещё одна – позже, почти под конец. Я думал, что его что-то заставило вспомнить про этих людей после прошедших после их смерти девятнадцати лет. И понял, что.

– И что же?

– Вот эта фамилия. Айзенштат. Видишь, тут есть пара указателей, которые мы в спешке упустили. Смотри, возле фамилии Айзенштат стоит вопросительный знак. Так?

– Так.

– Значит, он не умер, этот Айзенштат. И появился в поле зрения Воронцова где-то в середине восьмидесятых. А теперь посмотрим, как появился. Вспомни записку. Там была такая фраза: спроси своего мужа, как это делается, он очень хорошо умеет бегать, хотя тебе об этом, понятное дело, не рассказал. Его право. Понял?

– Что понял?

– Да этот Айзенштат – муж той самой Вали, которой адресована записка! Вот почему тут появляется список. Человек его составил просто для себя, для памяти, ещё не знаю для чего.

– Игорь Юрьевич, а как быть с тем бредом, из которого эта записка в основном состоит? – спросил Саша. – Посмеялись, пальцами у виска покрутили. И дальше что? Что это за люди такие странные? Которые не люди?…

– Это мы пока оставим. Мало ли что это могло быть? Страна у нас большая, всё возможно. Сам понимаешь, то, что к делу не относится, мы пока что откладываем в сторону. Но на время. Мы до этого ещё дойдём, если понадобится.

– А пока не нужно? – Саша с удивлением посмотрел на следователя. – Мне кажется, все эти описания – самое интересное в этой записке.

– Это тебе только кажется. Нет, самое интересное другое. Самое интересное то, что он явно предчувствует что-то, поэтому обращается к этой Вале даже не с просьбой, а почти что с приказом – беги. Это настораживает.

– «Если умрёт Пятый – беги», – прочёл Саша. – Порода обладателей… чёрт, я совсем запутался.

– Ничего, распутаем, – пообещал следователь. – Иди, жарь яичницу, есть охота.

– Вам как? С колбасой, с хлебом, с луком, с помидорами? – спросил Саша.

– Со всем. Из трёх яиц. И поскорее, а не то я съем листок со схемой. Он от меня ближе всего находится. И вот ещё что, Саша, – Игорь Юрьевич встал из-за стола, покрутил головой, разогревая занемевшие от неподвижности мышцы. – По-моему, Анатолий Алексеевич говорил нам про людей из этой записки. Тебе так не кажется?

– Может быть, – согласился Саша. – Только тогда совсем ничего не понимаю. Люди… странные люди… глаза, какие-то братья… чушь.

– Не братья, а близнецы. Причём не близнецы, а «как близнецы». Видимо, просто сходство.

– Ну, хорошо. На сегодня хватит. Разберёмся, не привыкать. Ох, хорошо… Я вот думаю, что всё это нам может дать? В смысле – для чего мы это всё затеяли? Ведь путаница неимоверная, преступления как такового здесь нет, а дела нашего государства – сами знаете, что такое. Семь вёрст до небес и всё лесом, – Саша покачал головой. – Допустим, мы что-то и в самом деле раскопаем, но что нам это может дать?

– Чувство глубокого удовлетворения, – ответил Игорь Юрьевич. – Иди готовь еду, Кормилкин. Иначе я и вправду съем что-нибудь, что есть не положено.

– Сейчас, уже пошёл, – Саша скрылся на кухне, но через минуту появился в комнате снова. – Мне кажется, что мы кое-что упустили.

– И что же? – поинтересовался следователь.

– Одну маленькую деталь. Каким образом Воронцов мог сойтись с таким количеством людей? Откуда он их всех узнал? Что вы думаете?

– Да скорее всего… может, они работали вместе?

– Нет, не работали. Воронцов – хирург, причем, подчеркну, военный. А люди из списка – гражданские, учёные, к хирургии отношения не имели. Что общего?

– Понятия не имею, – признался следователь. – А ты что думаешь?

– Я считаю, что он мог занимать какой-то высокий пост, мог быть руководителем какого-то отдела, или не отдела… не знаю. Но он имел доступ к информации, причём, вероятно, весьма высокий уровень доступа. Иначе откуда такая поразительная осведомлённость о судьбах и времени смертей?… Больше неоткуда. Сами посудите. Вот вы, к примеру, знаете, что происходило в вашем же отделении, скажем, последние три года?

– В общих чертах, – ответил Игорь Юрьевич. – А вывод?

– А вывод прост, как лапоть. Надо искать не людей из списка, а их начальника. Искать самого Воронцова, несмотря на то, что, казалось бы он для нас самый доступный человек – вся семья перед глазами.

– Вернее, искать правду о Воронцове, – подытожил следователь. – Что ж, попробуем. Может, ты и прав, Саша, но я сомневаюсь.

– Почему? – живо спросил Саша.

– Это было бы слишком просто – начальник и подчинённые. А тут получается гора нестыковок, которые… хм, впрочем… Ладно, примем это как версию и поработаем над ней на досуге. Пойдёт?

– Хорошо, – Саша снова скрылся на кухне. – Одного не могу понять, чего нам неймётся? Сидели бы дома или на даче, жарили бы шашлык вкусный… А то сравни – яичница, пусть и помидорами… и шашлык из свинины. Эх…