Кабы не радуга - Борис Херсонский

"Как река разветвляется в устье, в конце пути…"

Как река разветвляется в устье, в конце путижизнь существует в нескольких – трех или пятивариантах, как ни старайся, единства в ней не найти.

Женитьба, аборты и все же – рожденье детей,правленье диктатора с набором жестоких затей,святейший владыка – значит, святого святей.

Смена времени, места, бегство, новые берега,шелестит осока, воспитательница была строга,при дележке кому-то достался лишний кусок пирога.

Он съел и не подавился, не встал поперек кусок,зарывается маленький краб во влажный песок,связан петух, тетка точит нож о брусок.

Вчера несуна задержали на проходной.Куда ты торопишься? Выпьем еще по одной.Сын за отца не ответчик – видимо, не родной.

"Тому, кто умер в годах предвоенных…"

Тому, кто умер в годах предвоенных,откуда знать, что он не дожил до войны?Тому, кто умер в лагере для военнопленных,откуда знать, что пленные были освобождены?

Что электроток от колючей проволоки отключили,вышки снесли, ворота открыли, мертвых отрыли – ступай,несчастный, куда глаза глядят, или,если ослеп, куда ноги несут, но знай:

жизнь всегда бывает до войны, или в годинувойны, или после – перед новой войной.И негоже тебе, мужлану, простолюдину,роптать на того, кто правит твоей страной.

Он, благородный, объезжает коней благородных,садится к штурвалу птицы сверхзвуковой,спускается в бочке на дно озер пресноводныхи в морские глубины ныряет вперед головой.

Только мелькнут в волнах розоватые пятки,мелькнут огромные челюсти, треугольные плавники…Что же мы не нырнули за ним, подкачали, ребятки!Век не видать нам ни воли стальной, ни железной руки.

"Вагончики фуникулера, красно-желтые, еще те…"

Вагончики фуникулера, красно-желтые, еще те,бельгийские, открытые, на манер дачной беседки,катают деток на такой высоте,что с земли не видать, куда укатили детки.

Разве только в бинокль театральный смотреть,или в трубу подзорную, раздвижную,разве только медный чайник на примусе разогретьили купить по случаю машинку "Зингер" ножную.

Плюс керосин в канистре, если отключат свет.Прикрутить фитиль, чтоб расходовать понемногу.Плюс приличный костюм в чемоданчике на случай,если придет ответна все вопросы, с которыми обращался к Господу Богу.

"Школьный двор. Как положено, во дворе…"

Школьный двор. Как положено, во двореученики-мученики выстроены в каре,что полк на плацу. С полками жить – по-полчьи выть.Мальчики вырастут – будут шпионов ловить,охранять границы, тюрьмы и все такое,давать отпор врагу железной рукою,пить горькую. Забивать косяк на пустыре.А пока стоят в каре на школьном дворе.Барабан отбивает морзянку: точка-точка-тире.

Выпускник-дылда идет, глядя вниз и вперед,у него на плечах первоклассница. Маленький ротсжат и сосредоточен, передничек с кружевамиповерх платья. Кумачовый плакат со словамио книге – источнике знаний на серой глухой стене.Источник знаний течет широко по нищей стране,впадая в Каспийское море, с Волгою наравне.

Выпускник-дылда идет. Ладони егопридерживают коленки девочки. Ничего,все скоро кончится. Сияют белые бантыи медные трубы, наяривают музыканты,им сегодня еще успеть хоронить гэбэшного генерала,там тоже цветов завались и народу будет немало.А девочка держит в руке колокольчик, и онмолотит-колотит, в ушах отдается звон.Директор в военной форме, даром что без погон.

Белые нитяные чулочки. Босоножки, из них торчатпальчики. Девочке тоже нянчить внучат,тянуть до пенсии, ставить подпоркупод веревку с бельем, размачивать коркув молоке, лежать под простыней с застывшим лицом,рядом с погибшей страной – и дело с концом.

А пока директор толкает про девятнадцатый съезд.Колокольчик колотит-молотит. Как им не надоест?

"Родство горних сфер и горных пород…"

Родство горних сфер и горных породв курсе занимательного богословия за живое берет.Охромевший архангел, крылатые бунтовщики,археологические находки, упакованные в ящики.

Руины цивилизации – как царствие внутри нас,павшее при восстании мощных телесных масс.Слой жировой возрастает по мере приближения холодов.Детей приглашают к столу – ужин готов.

Ужин дымится, блюдо стоит на столе, едараспластана по тарелкам, размазана, как всегда,по грязной клеенке, крошки лежат на полу.Се человек. Стекает кровь по челу.

Се человек, потерявший себя в других существах,сбившийся с мысли, путающийся в словах,зовущий маму, а мать – вот она, у подножья креста,рядом с ней ученик, в отдаленье легионеров полста.

Соскребает Художник краску с неудавшегося холста.

"До сих пор ей снится эта старуха и дом…"

До сих пор ей снится эта старуха и дом,каким он был до ремонта: низкие потолки,дощатый крашеный пол. Старуха ходит с трудом,смотрит во все глаза во все уголки.

Желтым ногтем скребет по дну кастрюли, считает ножи,ложки и вилки – дескать, воля моя.Ишь, молодая, слова ей не скажи,дождешься еще, будешь хозяйкой, змея!

В углу икона в киоте, в бумажных цветах и фольге.Говорит Мария старухе: "Живи, хоть кого-то любя,хоть ту же кошку, не думай о сыне как о враге!"А старуха: "Молюсь тебе – и довольно с тебя!

Небось сама с невесткой не прожила и дня,зажгут лампадку тебе на праздник, споют хвалу,а ты и рада. Где уж понять менятебе, Пречистая! Вот, смотри, на полу

криво лежит ковер, на скатерти два пятна,посуда не мыта с вечера, с пианино несколько днейне вытирали пыль. И внучка с утра однабегает во дворе, хорошо хоть котенок с ней!"

"вечная жизнь переписана набело без помарок…"

вечная жизнь переписана набело без помарокона состоит из больших площадей триумфальных арокмы ее никогда не заслужим это подарокпотому что небо с землей давно миновали и мореобмелело исчезло или исчезнет вскореи останутся в воздухе крупные рыбы с тоской во взоре

дети на трехколесных велосипедах многочисленныепредметы

значенье которых забыто например сигаретыкент филип моррис баллистические ракетыв которых мирный атом и подопытные собакивместе ждут сигнала атаки

вечность будет стоять на своем и молчать о своем позорене вступай с ней в спор она всегда побеждает в споре

"Десять месяцев под землей в забое…"

Десять месяцев под землей в забое,после смены – как мертвый, а отпуск – в запое,раз в пять лет – санаторий, а там навернякаподвернется какая-то баба – то либухгалтер, то ли училка в вечерней школе,разведенка или жена моряка.Раз в десять лет на родину к маме: чистое поле,река, деревушка, церковь – видно издалека.

Как-то раз повалили на площадь толпою,и он со всеми, не хуже других, ногоюпинал мента – все пинали, и он пинал.Потом все вокруг загорелось и сразу погасло…

Оказалось – подняли цены на мясо и масло.По толпе стреляли солдаты. Но этого он не узнал.

"набережная крепостная стена в постоянной осаде…"

набережная крепостная стена в постоянной осадепревосходящими силами водными сколько ни стройресторанов не помогут ни пальмы ни скульптуры в аркадесколько ни ставь лотков сувенирных каждый второйторгует раковинами или высушенными крабами в общемтрофеями в битве с водой за копейки скупают ихпод водой тоже много наших но мы не ропщемземля отдаст своих мертвых океан не отдаст своих

"Перводвигатель неподвижен, но все приводит в движенье…"

Перводвигатель неподвижен, но все приводит в движенье,говорил Аристотель, светил повторяющееся круженье,корабля безнадежное плавание и крушенье,у прибрежных скал, погруженье обломков на днопредначертано, предопределено.

И движенье любви неизбежно, неотвратимо,только то и движется, что любит или любимо.Только тот, кто не любит и не любим,неподвижен, неколебим.

Тот, кто любит – себя умаляет, с неба на землю сходит,глядит не наглядится, с возлюбленных глаз не сводит,следит за ходом их мысли, за мерным биением жил.

Конец ознакомительного фрагмента.