Кабы не радуга - Борис Херсонский

"Статуя в нише. Витраж в окне. Пейзаж или портрет…"

Статуя в нише. Витраж в окне. Пейзаж или портретвнутри заглавной буквы. Все на своих местах.Перстень, ларец и сердце. У каждого свой секрет.В перстне – отрава, в ларце – завещание,в сердце – страх.

В стене за портретом скрывается вход туда,откуда выхода нет и не может быть.По сводам стекает мутной струйкой вода.Высохли кости мои. Боже, как хочется пить!

Пустые глазницы мои заполняет свет.Воздух в клетке грудной заперт – не продохнуть."Этот скелет покоится тысячу лет", —бормочет экскурсовод. И продолжает путь.

Цепочкою вслед за ним уходят люди в плащах,кожаных куртках или демисезонных пальто.Они любят наспех, похмеляются натощак.Всегда торопятся. Нужно спешить, а то

опоздаешь к отправке автобуса. Около двухминут займет обозренье страдающего Христа.Ангел поет хорал. У него абсолютный слух.Может напеть по памяти или прочесть с листа.

"Домино со стуком вываливают на стол…"

Домино со стуком вываливают на столи мешают ладонью. Выстраивается цепочка:тройка к тройке, шестерка к шестерке, дубль поперек.Свет неприкрытой лампочки. Дощатый крашеный пол.Собравшихся накрывает новостями радиоточка.Из форточки тянет декабрьский сквозной ветерок.

Грядущее шепчет: "Ты сделал неверный ход.Сына возьмут в Афган. Через месяц он будет ранен,но останется жив. На протез не хватит монет".Радиоточка вторит: "Благородный афганский народ…Преступления, за которые… Подвиг, который равен…Джеймс Картер… Олимпиада… Другого выхода нет…"

Спиной к играющим женщина возится у плиты.Неряшливый бритый старик с оттопыренными ушамиприхлебывает из стакана. Ему говорят: "Ходи!"В темно-синей треснутой вазе пластмассовые цветы.Из спальни в санузел пробегает ребенок в пижамес резиновым олимпийским мишкой, прижатым к груди.

Новостей не слышит никто. И зима за окноммало кого волнует. Нагреваются батареи.На жестяном карнизе подтаивает лед.Существует игра и стаканы с дрянным вином,которое лучше не пить. А если пить, то скорее.Варится холодец. Приближается Новый год.

"Глобальное потепление. С каждым днем становится жарче…"

Глобальное потепление. С каждым днем становится жарче.Дедушка бородатый гуляет в районе Отрады.И приплывает рыбка: "Чего тебе надобно, старче?"И дедушка отвечает: "Мне бы немного прохлады!""Ишь чего захотел!" – думает рыбка и уплывает в море.А море размером с лужицу и пересохнет вскоре.Стоит бородатый дедушка и вспоминает что-то.Плывет себе рыбка с морскою тоскою во взоре.Но никого не волнует ни старческая забота,ни тем более рыбкино горе.

Непонятно, какая рыбка – то ли сарделька, то ли ставрида,то ли мелкая скумбрия, не имущая вида.Из воды уже показалась затонувшая Атлантида.

Оказалось, там все при деле и всё в порядке.Ходят легионеры, одетые в плащ-палатки.Гуляют матроны в туниках, патроны в тогах.Рассуждают все больше о биополе и биотоках,левитации, телепатии и гипнозе,о финикийских стихах и греческой прозе.

Затонувшие корабли плывут по поверхности донной.На ложе между колонн патрон играет с матроной,рыбка прячется в тени за колонной.

Прячется за колонной, рыбьего глаза не сводитсо старика, который все не уходит.

Так и высохнет на берегу вместе с морем бывшим,Атлантиду зачем-то в былые дни поглотившим,вместе с маленькой рыбкой неясной породы.

Да, господа, потеплело в последние годы.

"Двор с деревянным поясом галереи…"

Двор с деревянным поясом галереи.Мемориальная доска: "Здесь когда-то жили евреи".Не бойся, мальчик, это были такие люди,женщины носили в бюстгальтерах большие мягкие груди,животы убирали в атласные грации с поясами,их мужчины гуляли с карманными серебряными часами,с брелоками на длинной цепочке поверх жилетки.Целовались с женами, а от этого были деткив розовых чепчиках и немецких колясках,а к зиме они подрастали и катались на старых салазках.

Здесь жили прошлые люди, теперь здесь пришлые сбоку.Тоже живут, слава Богу, тоже детки, нивроку.Тоже жарят к обеду тугую мелкую рыбку.В общем, живут и, следовательно, повторяют ту же ошибку.

"надувает мальчик иллюзию страхом смеется…"

надувает мальчик иллюзию страхом смеетсязубастая харя растет на прозрачной резиневесь ужас внутри а снаружи ноль никаких эмоцийвот хармс писал что сегодня продают в магазине

что дают и по скольку в руки и вбогадушумать-перемать глаз навыкате дырка навылетпостроишь домик из кубиков я разрушу не струшувот писал мандельштам что не дышать и воздух выпит

ходят хищные слухи продираются сквозь кустарникв школе учат считать утраты щелкают счетыостальное неисчислимо у стоек барныхразливают и опрокидывают не бойся что ты

заладил что ты заладил все утрясетсялишь бы бог не забыл о собственном сыненадувает мальчик иллюзию страхом смеетсязубастая харя растет на прозрачной резине

"При коммунистах здесь был спортивный зал…"

При коммунистах здесь был спортивный зал.В алтаре – душевые и прочее. Справа – "М",слева – "Ж". Потом секретарь горкома сказал,что нужно убрать колокольню. Церковь стала совсем

неузнаваемой, плоской. Тогда же снесли барабанс куполом. Долго чинили крышу. Иконостасвывезли на трехтонке. Комсомолец водитель ИванФедосеев привез иконы домой. Получилось, спас.

Вместе с тестем доски сгрузили и сложили в подвал."Не нужно возиться с дровами", – Иван говорил жене.Каждый вечер он уходил с приятелем, выпивал.Жена молилась и плакала в тишине.

Пришли румыны. Иван оказался гад, дезертир,потом – полицай. Иконы вернулись в храм.Супруги переселились в одну из еврейских квартир.Каждое воскресение, по утрам

чинно, под руку, нарядные, шли вдвоемк литургии. На ней был цветной платок.Она преклоняла колени, когда пели "Тебе поем".Вечером Ваня пил. И, упившись, бывал жесток.

Иногда выходили в кино ("Освобожденный труд"теперь назывался "Камелия"), набирались греха.При входе смотрела в землю, чтобы не видеть трупповешенного заложника. Жизнь все же была неплоха.

"из обломков самовластья можно как пазл сложить…"

из обломков самовластья можно как пазл сложитьновое самовластье и дальше верно служитьиз фрагментов портрета легко воссоздать выраженье лицаиз обрывков мундира можно сшить униформу новогообразца

интересней всего сетка линий соединения швыкак все это срастается образуя целое слышите выименно тут возможен разрыв разлад и надломплывет возмездье над злом как облачко над селом

дело решает провинция средняя полосарезвые речки рыхлые почвы смешанные лесазанесенные в красную книгу растения и жучкивысохшие старушки божие старички

дело решает провинция руины монастыряпредседатель колхоза вставший ни свет ни зарябухгалтер щелкают счеты впереди годовой отчетэпоха с печи не встанет покуда не припечет

интересней всего увидеть искаженный облик землипокрытой крупными трещинами дом который сожглиинтересней всего услышать вой изголодавшегося зверьяинтересно надеть все новое сшитое из старья

"Не видно, не слышно тебя. Как ты сумел…"

Не видно, не слышно тебя. Как ты сумелспрятаться? Так. Стал невидимым, онемел.А был бы видим – стал бы бледен как мел.

Я и есть кусочек мела в Божьей руке. Несколько леткрошился на черной доске, оставляя след.И сейчас ощущаю насквозь проходящий свет.

Лучше взгляни, как разросся незримый град.Атланты, кариатиды украшают каждый фасад.Бесплотный, бесплодный сад. Но плоды, сияя, висят,

падают и лежат, выглядывая из травы.Гипсовые барабанщики, мраморные львы,прозрачная грива вокруг каждой пустой головы.

Этот бесплотный город – Четвертый Рим,которого нет и не будет, хотя он есть, но незрим.На лицо, лишенное черт, не нужно накладывать грим.

И ты погулял бы здесь, только дома ждут,не садятся за стол, тонкую свечку жгут,поминая тех, кто со мною остался тут.

"вот и пришел к нам зверь от хвоста до носа измерь…"

вот и пришел к нам зверь от хвоста до носа измерьнастоящий железный на болтах и на гайках зверьприжми к груди на цепь посади и рядом с ним посидирыком рычит криком кричит жрет за ушами трещиткостяная нога золотые рога на лбу роговой щитпосиди рядом с ним от пламени из пасти его прикуриничего что зверь ты с ним по-человечески поговориоткуда родом какие планы на ближайшие века два трислушай не бойся что не доживешь не дожуешькорку отмеренной жизни ядрена вошьне увидишь пламя бегущее по лесам по бескрайней степине узнаешь что зверь не усидел сорвался с цепи

"вот сказали умер и мощной рукой вознесен…"