Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский

Было это в 2007 году. Знакомый тележурналист позвонил:

— Слушай, нужен срочно опытный медиаконсультант по кризисному пиару. Ты можешь неплохо заработать. Я в доле. Возьмешься?

— А кто заказчик? Опять рейдеры развлекаются?

— Не, тут все мутноватое, но в рамках закона.

— Ладно, — говорю. — Давай пообщаемся.

Приезжаю в офис клиентов прямо на Невском. Роскошный офис, большой. Видимо, бывшая генеральская квартира, а потом расселенная коммуналка. Прихожая метров двести квадратных, комнаты-кабинеты, лепнина, мраморные колонны, паркет, ковры. И двери с латунными ручками в виде каких-то щитов, гербов и пушек. Ну точно генерал-аншеф[626] заказывал лет двести назад. Везде охранники в мешковатых костюмах и с рациями. Таких обычно по картотеке «Ленфильма» набирают, опытный глаз ведь по виду охранника сразу оценивает охраняемых лиц. Это как часы и обувь. Что бы ты ни надел на себя, хоть Brioni, хоть Henry Poole, а если на запястье часики фуфловые, значит, ты просто всех вокруг за лохов держишь. Лучше вообще без часов ходить, если они не в десять раз дороже твоего костюма. Так и с охраной: либо профессионалы, либо ничего. А тут ну просто цирк: мордастые, анаболиками накормленные, вонючие сонные рыла. Ладно, с этим понятно. Я, кроме охраны, всегда обращаю внимание на визитку. По принципу «чем сомнительней контора, тем генеральнее директор». Приличные люди всегда стараются сделать визитки так, чтобы смотрелось очень просто и дорого. И лучше всего так необычно, что сразу и не увидишь. А если золотое тиснение, рельефная бумага, логотипы, гербы, длинное название должности, то сразу видно: колхоз. А ежели еще и цвета флага, то срочно нужно катапультироваться: все кончено, это штопор.

Но такую визитку я держал в руках первый раз. На ней, помимо всяких логотипов и гербов, было сразу два имени: Наталья Плахова и Алексей Митрохов, генеральный директор и главный координатор НП «Русская идея». Ну и все это золотом на сине-бело-красном фоне. И в кабинете два стола. Слева мощная тетка а-ля водочный отдел времен позднего СССР: размеров необъятных, вся в цыганском золоте, кольца дутые на всех пальцах, а на указательном камешек карат так в восемь, если не больше. Обесцвеченные волосы собраны в кичку, на шее какой-то ужас с брюликами, в ушах тоже серьги, как у Джека Воробья. Ну просто новогодняя елочка в египетской гостинице три звезды. Морда наглая, глаза хитрые, взгляд лисий. Явно сидела. Бабы-зэчки, как и мужики, почти всегда выносят после кичи совершенно особую повадку встречать незнакомых. Не сразу говорят, прицениваются. Смотрят на собеседника вроде вежливо, но очень пристально наблюдают, кто напротив. Как держится, что хочет, где слабые места, нервничает ли, как понтуется, уверен ли в себе. Все это за доли секунды. Рядом, за другим столом, сидел мужчина в манерном костюме с фальшивым Rolex и таким же огромным камешком в перстне. Тоже с мордашкой жулика, но на подхвате. Со стены на меня смотрели строгими добрыми глазами Путин, Медведев и Казанская Богородица в одинаковых багетных рамках. Младенец смотрел на зэчку. Я оценил композицию. Ковер на полу был персидский. С таким мягким ворсом, что сквозь подошвы ботинок ощущал, как он щекочет пятки.

— Здравствуйте, Дмитрий Николаевич! Мы так много слышали о вас, нам такие рекомендации дали, такие рекомендации, — заказчица всплеснула руками. Она говорила как цыганка на вокзале, сосредоточенно глядя на мой рот и наблюдая мельчайшую мимику. — Вы ведь можете любой имидж поднять, любую репутацию исправить или погубить. Ведь вы не только журналист, но и технолог-психолог! Мы очень рассчитываем на вашу помощь! Денюжку платим сразу. У нас проект небогатый, конечно. Народный. Но для вас найдем. Только не сразу всю сумму. По частям.

Вот ненавижу я это слово — «денюжка». Лучше бы она сказала «лавэ». Это звучало бы естественнее из ее уст. Она поворковала еще полминуты, посюсюкала и поняла, что я не расплылся в улыбке, услышав лесть, не напрягся при намеке на рассрочку. И резко перешла на холодный деловой тон:

— У нас есть свой пиар-отдел, но они очень загружены, не хочется их отвлекать. Лучше мы вам поможем, вам ведь финансы нужны, правда?

Я понял, что сейчас будет третий этап — боевое НЛП[627]. Сейчас она начнет мотивировать, якорить[628] и проводить установку. И мне этого не хотелось. Собеседница была душной, как дачный чердак в июльский полдень.

— Мне сказали, что у вас есть проблемы с черным пиаром. Что вы осуществляете народный проект и создали что-то вроде инвестиционного фонда с выплатой дивидендов. И что у вас несколько тысяч вкладчиков, но внутри инвесторов создалась группа, которая вас тревожит и на вас клевещет. Это вызывает нервозность, и вкладчики-инвесторы начинают требовать свои деньги назад. ОК. Так всегда бывает в подобных пирамидальных структурах на определенном этапе. Вы утверждаете, что не строите пирамиду, а все деньги вкладываете в реальные производства, землю и недвижимость. Я вам верю. Но не считаю возможным рисковать своей репутацией, и мне нужно посмотреть документы. Причем и официальные балансы, и вашу неофициальную бухгалтерию. Обещаю не разглашать. Ну и все-все свидетельства на собственность по земле и недвижке. После этого я смогу предложить вам стратегию кризисного пиара, разработки медиавоздействий, рекомендации для менеджмента и медиаплан. Давайте начнем с документов.

Повисла пауза.

— Ой, ну у нас тут в ЭТОМ офисе документы не хранятся, тут у нас только представительские всякие бумаги. Ну вот устав некоммерческого партнерства, протоколы собраний, вот посмотрите. А давайте я лучше вас сейчас направлю на наши объекты? Вы прямо посмотрите производства наши! Мы, знаете, сколько всего выпускаем? Консервы рыбные, консервы овощные, маринованные помидорчики-огурчики, пряности и пищевые приправы, томатную пасту делаем, яблочное пюре. А у нас еще два ресторана. Мы в них ветеранов бесплатно кормим. И бистро на Петроградской, и кафе на Садовой! Поезжайте, посмотрите. А мы вам завтра все документики подготовим!

Все было понятно. «Русская идея» была вовсе не простой пирамидой. Мои заказчики размещали рекламу в газетах и на радио, призывали пенсионеров на собрания, дарили подарки, продуктовые наборы и предлагали им заключить договор о партнерстве. Типа деньги в кассу — не менее ста тысяч рублей (в те годы больше трех тысяч долларов), скорее всего, средняя сумма всех накоплений на черный день. За это пенсионеры получали скидки на продукты и какие-то мутные бумаги-акции. И дивиденды от доходов производств. Естественно, по принципу пирамиды — от денег новых вкладчиков. В принципе, обычный пузырь. Если не ткнуть иголочкой, будет потихоньку надуваться.