Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

Как это произошло, Мария понятия не имела. Однако произошло.

Старуха пробежала руками по своим бокам и спине: от искривления не осталось и следа. Женщина ошеломленно уставилась на Марию.

— Хвала Господу и Иисусу, пророку его! — возгласила Мария, и протянула руки к исцеленной. — Твои грехи прощены!

Но эти слова, однако, породили возмущенный гул. Народу теперь собралось еще больше, ибо, пока происходило исцеление, почти все люди вышли из синагоги, и многие были возмущены услышанным.

— Сама я не отпускаю грехов, — поспешно пояснила Мария, — Такой власти у меня нет. Однако, освободив дщерь свою от тягости недуга, Бог дал понять, что прощает ее грехи.

Теперь жаждавшие избавления от телесных хворей сгрудились вокруг Иоанна и особенно Марии, как это бывало и с Иисусом, Пророчества, толкование Писания интересовали их лишь постольку-поскольку. Больные желали исцелиться, здоровые хотели увидеть чудо. Пронзительные вопли: «Помоги мне! Помоги мне!» слились в какую-то безобразную какофонию. Бледный молодой человек со слезящимися глазами схватил полу хитона Иоанна и потянул к себе. Кто-то позади Марии дернул за ее плащ, и капюшон свалился со стриженой головы.

— Блудница! — возопил кто-то, ибо женщин, ведущих распутный образ жизни, действительно подвергали такому позорному наказанию, стригли наголо. — Смотрите, блудница!

— Может, она еще и ведьма? Точно! Исцелила эту старуху колдовством!

— Колдунья! Убить ее! Моисей велел убивать ведьм!

Один миг — и только что вожделевшие исцеления и чудес люди уже жаждали крови. Кольцо озлобленных жителей сжималось вокруг Марии и Иоанна, они же были совершенно беспомощны. Ни у нее, ни у него не было ни посоха, ни ножа. Иисус запретил им брать оружие, да оно сейчас и не помогло бы.

Столь быстрая смена событий — растерянность толпы, возбуждение, вызванное неожиданно совершенным на ее глазах чудом, а потом озлобленность и внезапная угроза — повергла Марию в ступор.

«О Господи! — всей душой взмолилась она. — Помоги мне, я не знаю, что делать!»

А делать что-то нужно было срочно — толпа надвигалась.

— Я не распутница! — воскликнула Мария громко, чтобы все могли ее слышать. — Волосы я остригла, приняв обет назорейства. Послушайте, как это было.

3аявление о назорействе со стороны женщины произвело, пожалуй, не vymitt впечатление, чем исцеление калеки. Люди отступили, хватка толпы ослабла. Мария перевела дух.

— Я была одержима демонами, — не стесняясь, объявила она. — Мало того что я сама терзалась, так и всю семью извела. Испробовала все средства, обращалась к святым людям, приняла назорейский обет — но все было тщетно. Только Иисус из Назарета смог мне помочь. Иисус, могучий пророк, следующий путем Иоанна Крестителя, повелел им уйти, и они повиновались. С тех пор я следую за ним, и я сама лицезрела проявления еще большего мо-щества. Мои волосы отрастают, но пока они короткие, это служит мне напоминанием о том, что время изменилось и прежние способы, прежние пути бессильны. Подумайте об этом! Не тратьте время попусту, следуя старыми путями, вступите на новую стезю, что ведет в Царство Божие!

По мере того как Мария говорила, голос ее становился громче и громче, пока не зазвенел, сама же она была буквально пронизана той силой, которая изливалась в этих словах.

— Где этот Иисус? — спросил наконец кто-то.

— Сейчас он проповедует и исцеляет близ Вифсаиды. А нас, своих учеников, разослал повсюду, чтобы мы возвестили о нем и о Царстве Божием.

Она остановилась, чтобы перевести дух, удивляясь тому, что вообще решилась на публичное выступление. Скажи ей кто-нибудь раньше, что она будет проповедовать, не поверила бы.

Мария указала на Иоанна — он изложит им суть учения Иисуса, пусть теперь он говорит. Однако его в самом начале речи перебил какой-то коренастый мрачный мужчина в блеклом одеянии.

— Пусть сначала эта женщина докажет, что она не колдунья! — выкрикнул он.

— Как я могу это сделать? — спросила Мария, огорченная тем, что Иоанну не дали высказаться.

— А ты сама изгони из кого-нибудь демонов! — потребовал мужчина. — Покажи, что ты действительно исцелилась и в тебе самой не осталось нечистой силы.

— Хорошо.

Мария держалась спокойно, но чувствовала, что близка к панике. От нее явно требовали слишком многого. Демонов она боялась пуще смерти, а тут к этому добавился еще и страх опозориться на глазах у всех этих людей.

Кто-то вытолкнул вперед женщину, которая рухнула кулем у ног Марии. Завернутая в плащ, почти не похожая на человека. Только слабое дрожание ткани выдавало жизнь внутри.

Мария наклонилась и сдвинула грубый, цвета ржавчины, головной плат, желая увидеть лицо одержимой. Сама она при этом мысленно ужасалась, не веря в успех и боясь, что не только опозорит Иисуса, но и снова откроет нечистой силе путь к себе.

Когда ее дрожащие пальцы потянули головной убор несчастной. одержимая вдруг вскочила на ноги. На лице ее появилась гримаса боли и ярости.

— Оставь меня! — проревела она и, схватив руку Марии, сжала ее так, что ладонь и запястье пронзила боль.

— Нет! — воскликнула Мария. — Я не оставлю тебя, пока ты вновь не станешь собой! Не важно, сколько времени это займет!

«И откуда только у меня взялись эти слова и та твердость, с которой я их произношу?» — отстраненно подумала Мария, но тем временем ее свободная рука уже легла на макушку женщины, и уста, словно сами собой, звонко произнесли:

— Именем Иисуса из Назарета, коему повинуются даже злые духи, я повелеваю тебе: оставь эту женщину!

Демон, как это всегда бывало при изгнаниях, швырнул свою жертву на землю. Женщина выпустила руку Марии и начала рвать на себе одежду, выкрикивая гнусные ругательства. При этом она задыхалась, и казалось, будто изнутри что-то разрывает ее на части.

Мария подала знак Иоанну, и они, взяв одержимую за руки, совместными усилиями подняли ее так, что она продолжала извиваться и корчиться уже стоя.

— Уходи! — повторила Мария.

Теперь она ощущала тягостное, гнетущее присутствие нечистой силы, так знакомое ей и всегда так страшившее ее. Но теперь это ощущение лишь заставило ее собраться с духом.

И тут послышался холодный, невозмутимый, нечеловеческий голос — заговорил один из демонов.

— Иисуса я знаю и чту, но с какой стати я должен повиноваться тебе?

— Я ученица Иисуса и послана им, чтобы победить тебя.

— А хватит ли у тебя сил? Мы ведь знаем тебя, хорошо знаем! — Нечистый дух рассмеялся.

Несмотря на страх и навеянные этим голосом жуткие воспоминания, Мария не дрогнула и повторила свой приказ:

— Оставь эту женщину! Иисус повелевает тебе уйти!

— И перейти к тебе? — прозвучал из уст одержимой коварный вопрос.

Мария поняла, что злой дух улавливает ее страх, но отступать не собиралась.

— Волею моего господина убирайся к своему!

Демон в теле женщины сопротивлялся, бился и корчился с такой силой, что Марии и Иоанну казалось, будто их руки вот-вот оторвутся. Вокруг них выросла толпа. Люди испуганно замерли и только демон изрыгал брань и завывал на разные лады.

— Убирайся навсегда! — отвечала ему Мария, — Прочь! Возвращайся в ад!

Неожиданно сопротивление ослабло, тело женщины обмякло и съежилось, теперь его лишь сотрясали редкие судороги. Марии показалось, будто она увидела удаляющуюся бесформенную тень, но уверенности не было. А потом ощущение чужого присутствия исчезло — она и Иоанн остались с измученной, обессилевшей женщиной.

Мария почувствовала, что плачет. Слезы рвались наружу прямо из ее сердца, и она не могла их остановить.

— Да, вижу, ты и вправду больше не одержима, — пробормотал тот человек, который потребовал испытания. — Признаюсь честно, такого проявления Божьего могущества я в жизни не видел.

Мария с глазами, полными слез, обернулась к нему и сказала:

— Тебе не следовало испытывать Господа, но Он милосерден и даже твой грех обернул во благо. — Она обняла исцеленную и спросила: — Как тебя зовут?

— Сусанна, — еле слышно ответила та.

— Лилия, — улыбнулась Мария. — Сусанна означает «полевая лилия». Цвети свободно, Сатана более не повредит тебе. — она помолчала. — Должно быть, у тебя здесь есть семья.

— Она моя жена! — откликнулся тот, кто обвинял Марию в колдовстве.

— Ты позволишь ей остаться на этот вечер с нами? — спросила Мария. — Я сама была в таком же положении, поэтому знаю как нужно обращаться с исцеленными, чтобы вернуть их к нормалъной жизни.

Мужчина чувствовавший, кажется, и облегчение, и разочарование одновременно, кивнул.

Мария с Иоанном помогли Сусанне спуститься по ступенькам синагоги и повели к ее к дому вдовы, где остановились. Сусанна чувствовала себя опустошенной, как сосуд из тыквы, и не могла идти без их поддержки. За весь путь до дома она не произнесла ни слова.