Раб моего мужа (СИ) - Марья Зеленая

— Ох, не позавидуешь беднягам, — поежилась Элизабет.

— Вот на этих-то полах мисс Дороти и поскользнулась, — продолжила Люси. — Навернулась с лестницы, да и сломала себе шею. Доктор сказал, сразу померла, не мучилась.

— Да уж, грустная история. — Элизабет отхлебнула чай.

— А знаете, что в ней самое интересное? — Люси понизила тон.

— Что?

— Поговаривают, будто это Цезарь масла на ступеньки налил. Достала его старуха до самых печенок. Вот и свернула себе шею, прямо как ее сынок, не к ночи будь помянут. Уж простит меня Господь за такие слова, но так им обоим и надо!

Элизабет не ответила, одной рукой покачивая ребенка, а другой поднося чашку ко рту. Она не держала зла на свекровь и не желала ей смерти, но этот несчастный случай сделал ее единоличной владелицей «Персиковой долины» и остального имущества.

А Джеймс… Что ж, за прошедший год убиенный муж ни разу не явился ей во сне. И совесть ее совершенно не мучила. Он заслужил свою участь. Не сверни Самсон ему шею, этот изверг убил бы их двоих.

— А как поживают негры? — спросила она. — Мэйбл и Алекс пишут мне письма, но хотелось бы узнать из первых рук. Судя по количеству хлопка, который поступает на мои мануфактуры, дела на плантации идут хорошо?

— Можно и так сказать, мэм. — Люси шумно отхлебнула чай. — Вы как вольные грамоты нашим ниггерам прислали, так многие на радостях разбежались кто куда. Но потом почти все приползли назад как побитые собаки. Поняли, что лучшей жизни им не сыскать.

— Вот видишь, милый, — Элизабет с лукавой усмешкой повернулась к Самсону, — а ты говорил, что негры разбегутся, только дай им свободу.

— Я такое говорил? — наигранно удивился тот.

— Ну а кто? Что же ты первый не убежал?

— Куда ж я от тебя денусь, моя белая госпожа?

Люси с улыбкой наблюдала за их шутливой перепалкой.

— Знаете, мэм, когда за спиной не маячит этот шелудивый пес Браун, и денежки платят, то и работается веселей, — сказала она. — А новый управляющий — славный малый. Строгий, но справедливый. Да и масса Алекс приглядывает за делами. Раньше почти каждый день приезжал, а сейчас — когда мисс Мэйбл на сносях — чуть пореже. Так что на плантации все хорошо, можете не волноваться.

— Приятно слышать, — улыбнулась Элизабет.

— А мне приятно видеть, что вы счастливы, мэм. — Люси повернулась к Самсону. — А про тебя, черномазый, и вовсе молчу. Я боялась, что масса Джеймс оттяпает тебе самое дорогое, а оно вон как все вышло.

— Твоими молитвами, — со смехом ответил тот.

— И все же… — Люси откинулась на спинку кресла. — Мне, конечно, жуть как приятно с вами повидаться, мэм, но я никак в толк не возьму, зачем вы меня пригласили.

Элизабет тут же стала серьезней.

— У меня к тебе предложение, — начала она. — Я хочу, чтобы ты осталась с нами.

— С вами? Здесь?

Люси окинула изумленным взглядом гостиную. Обстановка не была вычурной или кричащей, но резная мебель и картины в золоченых рамах явно казались бывшей рабыне немыслимой роскошью.

— Но зачем я вам здесь? — пробормотала она.

— Понимаешь… — Элизабет тяжело вздохнула. — Я не могу открыто признать, что Эмили моя дочь. Разумеется, она получит все самое лучшее, что мы с мужем будем в состоянии ей дать, но… единственный способ оставить ее возле себя — выдать за твою дочь.

— Что? — У Люси отвисла челюсть. — Выдать за мою дочь?

— Да. — Элизабет кивнула и, прежде чем Люси успела что-то сказать, протянула к ней руку. — Погоди. Перед тем, как ты дашь ответ, я хочу, чтобы ты кое с кем повидалась.

Самсон с загадочной улыбкой поднялся с кресла и вышел из комнаты. Люси проводила его недоуменным взглядом, затем посмотрела на Элизабет, которая принялась баюкать младенца.

В повисшей тишине было слышно, как за окнами завывает ветер, а в камине уютно потрескивают дрова. Но вот снова отворилась дверь, и на пороге показался Самсон. За руку он вел ребенка. Цветного мальчика лет семи.

Люси взглянула на него, да так и замерла с открытым ртом. Чашка выпала у нее из руки, и покатилась по ковру, орошая его каплями чая.

Ребенок поднял на нее большие, обрамленные пушистыми ресницами, глаза.

— Мама? — неуверенно пролепетал он.

— Майк! — пронзительно вскричала Люси и опрометью бросилась к сыну.

Элизабет утирала слезы, глядя на мать, с плачем обнимающую свое дитя. Анна хлюпала носом, стоя в дверях гостиной. Самсон улыбался, но и его глаза подозрительно блестели.

Какое счастье, что Алексу удалось разыскать Майка! Слава богу, мальчик попал в семью, а не в одно из тех заведений, на которые намекал работорговец. Майка купила одна леди для компании своему сынишке, и тот уже успел привязаться к маленькому мулату. Сперва хозяйка не хотела его продавать, но поверенный Алекса предложил такую сумму, от которой та не смогла отказаться.

Люси кинулась в ноги Элизабет и с рыданиями обхватила ее колени.

— Спасибо, мэм! Спасибо! Да хранит вас Господь! Я вовек вам этого не забуду! В огонь и воду за вас пойду! Сделаю все, что пожелаете! Простите меня за то, что я наговорила вам тогда!

— Ну что ты, Люси. — Элизабет ласково дотронулась до ее плеча. — Встань!

Самсон помог ей подняться и усадил ее в кресло. Люси все никак не могла успокоиться. Она плакала, благословляла Элизабет за доброту и так крепко прижимала Майка к себе, что чуть не задушила в объятиях.

Только выпив еще одну чашку мятного чая, она, наконец, была в состоянии слушать и говорить.

— Итак, — промолвила Элизабет, — что ты скажешь о моем предложении? Ты станешь моей компаньонкой. Майк и Эмили будут воспитываться как брат и сестра. Они получат все самое лучшее — книги, игрушки, учителей…

— Конечно же я приму ваше предложение, мэм! — воскликнула Люси. — Как я могу вам отказать, после того, как вы вернули мне сына!

Она погладила Майка по курчавой голове, и тот еще крепче прижался к ней.

— Спасибо, дорогая Люси. А если у нас будут еще дети… — Элизабет пожала руку Самсона, примостившегося на подлокотнике кресла, — то мы тоже выдадим их за твоих.

— Конечно, мэм. Я не против. Вот только, что если ваши соседи спросят, с чего это белая леди так возится с детьми черномазой прислуги? Вдруг они что-нибудь заподозрят?

— Конечно, заподозрят, — вздохнула Элизабет. — Люди всегда найдут повод для сплетен. Но мы должны соблюсти приличия.

— Вот уж не понимаю я этих белых, — проворчала Люси. — Но если вы так говорите, мэм, значит, так тому