Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

— А вот это уже сложно объяснить, — растерялся Пуля. — Есть несколько аспектов. С одной стороны, я остро нуждался в деньгах, поэтому толкал хабар налево. Будучи на испытательном сроке, я успокаивал себя тем, что пока не давал присяги «Долгу», да и не факт, что дам. А с другой стороны меня увлекала эта безделица. Так, что нутро сводило. Ты и сам, наверняка, отметил её странное влияние на людей… Продал бы арт, и решил одним махом все вопросы. Но нет. Рука не поднялась. Мне всегда отчетливо казалось, что избавлюсь от "Зеркала" и колоссально об этом пожалею. Никакие трудности мира не стоят того, чтобы с ним расстаться. Да, вот так высокопарно тогда я думал. — Раскраснелся Пуля и с жаром, даже с вызовом, посмотрел на Фаната. — Уверен, что Грач меня поймёт, как никто. Какое-то смутное предчувствие росло внутри. Это не жадность, не привязанность к пустому куску пластмассы. Я был уверен, что арт попал ко мне не случайно. Всё это время события выстраивались таким образом, что судьбы наши с вами давно и плотно переплетены. Это сложно отрицать. Как будто вселенная направляет нас, постоянно сталкивая в тех точках, которые фундаментально важны. В этой точке возможно повлиять на естественный ход вещей, предотвратив ошибки, приводящие в итоге к глобальным катастрофам. Как бы мы все не переругались, находясь периодически по разные стороны баррикад, сегодня мы действуем заодно, буквально против воли, поддаваясь потоку событий. И это важно.

— Вот сейчас я не очень-то понял. — Замахал руками Петренко. — Вопрос номер один: «Зеркало» что, у тебя?

Пуля утвердительно кивнул.

— Тогда, вопрос номер два, в догонку, — сморщился полковник. — Почему я, как командир группы, не в курсе, что там у вас произошло в тот день?

— Так, Прапор с ребятами самому Ткаченко отчитались, когда не обнаружили ребят в ангаре. — Пожал плечами Пуля. — Видно, тогда не так уж и закручивали гайки наши «отцы-основатели», как сейчас Воронин.

— А при чём тут артефакт и наши судьбы? Никак не возьму в толк, к чему клонит Пуля. — Недоверчиво процедил Полковник.

— Сейчас поясню. — Лучезарно улыбнулся торговец. Ему явно не терпелось продолжить рассказ, отчего он буквально ёрзал на месте. — У меня было достаточно времени, чтобы изучить данный арт вдоль и поперёк. Для этого мне пришлось обратился к единственному человеку в Зоне, которому я безоговорочно доверяю, а именно, к Болотному Доктору. И теперь я почти уверен, что артефакт не показывает ни прошлого, ни будущего, как ни странно. Не выворачивает наружу нутро каждого, кто в него заглянет. Не манипулирует кошмарами. Доктор думает, что это ключ к пониманию Зоны. Артефакт показывает самую суть, позволяя увидеть изнанку мирозданья. Возможно, параллельную вселенную. Короче, это окно в иной мир. В самое сознание Зоны. Можете себе представить? Но образы, появляющиеся в зеркале сумбурны… Зачастую, их не возможно верно истолковать. Однако, это величайшее откровение — шажок к постижению Зоны.

— Не фигово Она одарила Зяму перед смертью, — присвистнул Фанат. — Никогда не перестану удивляться, как же здесь всё двояко…

— Короче, ты, Фанат, не держи на меня зла, лады? — Потупил взор Пуля. — Да, я не кристальный образец принципиальности, но товарища в беде не брошу. Просто как-то сумбурно всё получилось. А потом, вроде, и резона не было эту тему поднимать. Столько лет прошло, а так и не разобрались. Никогда ведь друзьями не были, не беседовали по душам. Я дела свои мутил. Ты служил "Долгу". Вроде и нечего было объяснять. Все остались живы… Кроме Зямы. Зона ему пухом. Ты появился из ниоткуда, весь в бинтах. Я побоялся тебя тревожить — думал, что сам всё расскажешь, если захочешь. А нет, так всего-то одной загадкой в Зоне больше. Я людям под кожу не лезу и общество своё не навязываю… У меня своих проблем — выше крыши.

— Знаете, ребятки, — лицо Петренко вдруг стало до боли серьёзным, — закончим рейд и прерву свою многолетнюю завязку, честное слово!.. С вами никаких нервов не хватит. Сопьёшься, к чёрту!..

***

Подумав немного, Пуля выудил из рюкзака потёртое, маленькое зеркальце:

— Не знаю, почему, но мне кажется, вам с Мутом просто необходимо в него заглянуть. С месяц назад, мы с Доком беседовали за кружкой кофе в Баре на «Ростке». Он — как никто умеет считывать знаки — малейшие перемены состояния Зоны. В отличие от меня, он не боится пользоваться «Зеркалом». Я много раз предлагал Доктору забрать себе эту штуковину, но он уклончиво отвечал что-то расплывчатое, вроде: «Это твоя ноша, не перекладывай её на чужие плечи».

— Вполне в духе Дока, — улыбнулся полковник.

— Так вот, в тот вечер, в Баре он увидел в зеркале Мута, бредущего под Выбросом через Припять. Знаете, в окрестностях ЧАЭС есть стадион. «Авангард», кажется? Проклятое место, как и парк развлечений с этим адским колесом обозрения. Просто видишь это место, и понимаешь, что никогда в здравом уме не хотел бы там оказаться.

— Точно, — замотал головой Бочка. — Есть такое. Но что там делал наш «малой»?

— Он спешил куда-то, чтоб укрыться от Выброса, заставшего врасплох. С ним рядом шел, поддерживая его под локоть, незнакомый парень, по описанию Дока, очень похожий на Грача. Высокий, русоволосый, с приметной родинкой над губой. — Пуля заглянул мне в глаза, и я почувствовал странное волнение, сродни мандражу в преддверии экзамена. — Тогда же он стал присматриваться к исправно прибывающим в Зону новичкам. Док был уверен, что рано или поздно, так или иначе, Мут встретит своего напарника и запустит тем самым цепь событий, ведущих либо к полному краху всего живого, либо к переосмыслению Зоны, как явления. Это будет точкой, в которой человечество и Зона выйдут из периода конфронтации и найдут ключи к пониманию друг друга. Либо «О-Сознание» потихоньку уничтожит человечество, превратив Землю в радиоактивную пустыню.

— На мой взгляд, Док всегда мыслил слишком глобально, — крякнул Мут.

Пуля зябко пожал плечами. Сталкера колотило от волнения:

— В любом случае, локомотив событий уже набрал скорость и несётся к мосту. Мы не видим машиниста и не можем нажать на стоп-кран. Но в наших силах укрепить мост, чтобы вся эта хреновина не рухнула в пропасть. Док оставил мне прямую инструкцию, и я ей следую.

— А Калаш? Ты был с ним тоже по указанию Доктора? — Удивлённо вскинул бровь Петренко.

— Отчасти. — Задумавшись, ответил Пуля. — Калашников тоже был в «разработке» у Дока. Но это случилось позже, чем мы с ним снюхались. Меня с Калашом связывал «бизнес», не более. Честно говоря, до последнего не считал Сашу ключевой фигурой этой истории.

— Что Доктор увидел в зеркале? — Не смог я сдержать любопытства и перебил Пулю, отчего он смерил меня каким-то удивлённым взглядом, словно впервые увидел.

— «Зеркало» показало Калашникова при странных обстоятельствах. Но если взять за аксиому, что артефакт не открывает нам прямого будущего, а сыплет иносказаниями, то я не знаю, как этот эпизод трактовать. Док увидел Калаша мёртвым. Иссини-бледным, лежащим на берегу реки Припять. Чёрные, словно обугленные пальцы, погрузились в мутную воду. Над ним склонился бледный молодой человек в плаще…

— Неужели, Димка? — Закусил губу я, глядя на Мута.

— Никаких прямых указаний на это нет, — мягко осадил меня товарищ. — Не фантазируй.

— Но Калашников изучал эксперименты учёных над Васильевым, — ввязался в спор я. — И теперь, скорее всего, разыскивает Димку. Поэтому, Док и отпустил его. Чтобы тот не стал «добычей» Калашникова.

— Всё это не исключено, — кивнул головой Пуля. — Но и неоднозначно.

— Скажи, а что Болотный Доктор думает о фигуре Калашникова? — Решил я открыть карты Пуле. — Что за документы они не поделили с наёмниками?

— Ээээ, притормози, — расхохотался Пуля. — Калаш — индивидуум скрытный. Даже Доктор не знает, что у него на уме. Я рассказал всё, что смог. Доктор за ним присматривал. Достаточно долго. То ли «Зеркало» что-то ему показало, то ли сам Болотник что-то предчувствовал. То ли псевдоплоть на хвосте принесла ему какую-то информацию, если ты понимаешь, о чём я… — Понизил голос торговец. — Дела, которые Калаш крутил в Зоне, не всегда были законными даже по местным меркам. На его совести много жизней, но я не желаю его демонизировать. В первую очередь он — исследователь и бизнесмен. Не мне осуждать его методы, положа руку на сердце. Хочешь подробностей — поговори с Доком. И, если захочет, он поделится своими соображениями. Я не был соглядатаем при Калашникове. Мы просто партнёрствовали, до тех пор, пока обоим это было выгодно.