Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

Прислушался. Тишина… Нарушают которую лишь мерное гудение светильников да гулкий шёпот Бесо, ввязавшегося с Фиником в обсуждение, чем убивать кикимору, если та нам встретится.

Мысленно "дойдя" до конца коридора, я застопорился. Будто прилип к полу напротив широкой, серой двери, обитой листами потемневшего алюминия.

Открыв глаза, я попытался различить её очертания, едва заметные в полутьме. Определённо, мне захотелось в неё заглянуть. Я почувствовал это желание на уровне физики. Невидимые и даже неосязаемые щупальца тянули меня к двери. Чем я не преминул поделиться с группой.

Полковник с Фанатом нахмурились, а Пуля усмехнулся:

— Открыл свой канал, общения с Зоной, и теперь месседжи от оной летят, как из пулемёта?

— Не время для сарказма, — голос Эда казался встревоженным и серьёзным. — Я тоже что-то чувствую. Но мне наоборот, очень хочется пройти мимо. Хотя, КПК показывает, что эта дверка нам как раз и нужна.

Карась лишь развёл руками. А "фримэны", показавшиеся мне совсем сникшими, решили промолчать.

— Без вариантов, — нахмурился Петренко, рассматривая местами почерневший металл. — Ощущения странные. Воздуха не хватает… — Тряхнув головой, он углубился в чтение карт. — Обходных путей нет. Это главная галерея.

"Провесив" болтами путь до конца коридора, Эд предложил нам последовать за ним:

— Справа по стене расположилась мощная "Плешь", так что аккуратнее, если не планируете оглохнуть часа на три. Видишь, — обратился он ко мне, как к новичку, — проводку вдоль потолка слегка покорёжило, светильники вырубились. И больше ничего, никаких подозрительных признаков. Мало ли отчего древняя проводка пришла в негодность, ведь правда?.. Но дьявол кроется в мелочах, как известно. Не смотря на обрыв цепи, дальние лампы все же горят… И если прислушаться, заметишь едва различимый писк, будто сотни комаров звенят над водой пасмурным летним утром. Вообще, полное название аномалии — "Комариная плешь". Когда в неё попадаешь, в голову и конечности разом врезаются сотни игл, фигурально выражаясь. Следом ощущаешь очень неприятное покалывание и писк в ушах. Особенно впечатлительные, даже, бывает, теряют сознание. А потом звонкий гул отступает и на смену ему приходит абсолютная глухота. Фиговое состояние для Зоны, скажу я тебе.

— Да уж, оживился Домра. Надо мной как-то по "зелёнке" прикольнулись "деды". Кинули артефакт в "Плешь" — ума хватило… Благо, не особо мощную, и на том «спасибо». А потом позвали меня, как ни в чём не бывало: мол, "смотри, какие штуки в Зоне буквально по ногами валяются". Минут пятнадцать я думал, что стал инвалидом. А когда стало отпускать, казалось, что в ушах океан плещется. — Он улыбнулся воспоминаниям, подмигнув расплывшемуся в глупой улыбке Карасю. — Подрались мы тогда знатно. И всей компанией угодили на "губу". Там, собственно и подружились, за 10 суток.

Перехватив мой взгляд, высокий "долговец" пояснил:

— Да-да… Именно я был тем "дедушкой" — приколистом. Дурной, молодой, заводила. Не ведал, что творил. Тогда я воспринимал Зону как вызов. Но в итоге, дезертировал из Вооружённых сил, и кстати намного раньше Домры, как ты верно догадался. А он остался в Чернобыле-7 и даже умудрился сделать карьеру. Я же, после первого убийственного рейда с научниками, навсегда уяснил, что наш полкан — гнида. Отправлял ребят на смерть пачками. К исходу второго года службы мы просто взвыли… Штаб строго-настрого приказывал бороться с незаконным сталкерством вместо того, чтобы вербовать, привлекая "незаконный элемент" к полезному делу. Даже с "Долгом" командование успело повздорить… Но хуже всего были полевые выходы в Зону. Если бы не Фанат, гнили бы мои косточки под кустом… Но это уже совсем другая история.

Проверив детектором подозрительную дверь, Эд осторожно толкнул её ногой. Мощный луч его фонаря ударил в непроглядную тьму помещения.

— Там лестница. На нижние уровни.

— Чисто, заходим. — Шепнул прикрывавший Эда Фанат, устремляясь в темноту. — Слева, у перил притаился трамплин, видите? Мелкую крошку вверх подкидывает. Слабенький. Но о потолок приложит чувствительно. Так что, бдим, не расслабляемся.

— Ну, с Богом, — выдохнул полковник, снимая с предохранителя оружие.

***

Лестничный пролёт сразу мне не понравился. На уровне глубоко подсознательном, с первых секунд. Странный холодок прошёл между лопаток, пронзая позвонки. Ледяная струйка пота сползла вниз, к пояснице, неприятно при этом пощекотав кожу.

«Там, внизу смерть», — кричало моё нутро, бушуя и сопротивляясь, не давая занести ногу над ближней ступенькой.

Будто подслушав мои мысли, Эд жестом остановил Карася, бросившего болт на лестничный пролёт, уходящий в желтоватую полутьму подземелья.

— Не надо. Замри. — Съёжился проводник, будто ожидал удара по макушке.

«Долговец» мгновенно застыл, как изваяние — отменная дисциплина группировки дала о себе знать. Казалось, он даже затаил дыхание, ожидая, как минимум, грома и молнии, способной его испепелить.

Круто уходящий вниз лестничный марш ничем не отличался от сотен своих собратьев. Немного потрёпанные ступени, разбитые сквозняками и временем… Почему же тогда он вызывает такой животный ужас?

Детектор аномалий молчал, как убитый. Проводник же напряжённо всматривался в полутьму, пытаясь разглядеть хоть что-то… А может, почувствовать?

Присмотревшись, я отметил тонкие, темные всполохи, переходящие в дымные завихрения на самой дальней от нас, последней ступени. Она вела к широкой лестничной площадке с одной-единственной распахнутой настежь металлической дверью. Едва различимая в тусклом фонаря, черноватая дымка закручивалась в спирали и расползалась по полу. Постоянно двигаясь, отталкивалась от стен, чтобы вернуться к точке своего первоначального пребывания. Создавая зыбкие волны, эта подвижная, парообразная тьма, кружилась и вздыбливалась, как живой организм. Подобно осьминогу, взмахивая щупальцами, казалось, она пыталась дотянуться до нас, но все не решалась…

Перила, граничащие со ступенькой, объела густая ржа почти апельсинового цвета. Эд пристрастно осмотрел стены и потолок, а потом развернулся к группе:

— Итак, дорогу нам перекрыла «Тихая смерть». Ещё не настоявшаяся, молодая, но уже достаточно опасная. Костюмы не помогут. Похоже, снова тупик. — Он устало развёл руками, стягивая с плеч огромный рюкзак. — Перил не касаемся, иначе аномалия может сработать. И тогда «пишите письма». Болты не кидаем. Стараемся не делать резких движений. Не ровен час, эти дымные щупальца заполонят пространство, поползут по стенам и потолку. Смерть от аномалии — долгая и мучительная. Тут даже Доктор помочь не сумеет. Сначала накатывает дикая апатия и слабость, как от долгой болезни. Потом лицо и тело покрывают прободные язвы. А через день-другой плоть просто разваливается, сползая с костей. При этом человек остаётся в полном сознании, до самого конца. Боль, говорят, просто адская… Аномалия способна разрядиться при попадания в неё живого организма и даже дать редкий артефакт — «Гнилоцвет», заживляющий любые раны за несколько минут. Но шанс мал, поэтому, даже если желающие пожертвовать собой и найдутся, оно того не стоит, — грустно улыбнулся проводник. — Предлагаю переждать в подземелье Выброс и просто повернуть назад. Плохо конечно, возвращаться в Зоне тем же путём, но вариантов не густо… А точнее, их вообще нет.

— А как же Калашников? — Строго спросил полковник. — Ты забыл, в чём суть нашей вылазки? Не успеем перехватить его до Выброса, считай, провалили задание.

— Можно разыскать любого мутанта, пристрелить и закинуть в аномалию, — предложил Бочка, но Эд сразу отмёл его вариант.

— Организм должен быть живым. Не трупом, не зомби. — Ответил он. — И достаточно большим, чтобы аномалия сработала. Тушкан или крыса не подойдут. Как и я, впрочем, или Финик… — Ухмыльнулся Эд. — Калибр не тот.