Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - Евгений Фирсов

Отметим, что Н.С. Русанов являлся автором известного труда «Социалисты Запада и России» (1908). Впоследствии свои взгляды Русанов излагал в обзорах печати в журнале «Русское богатство».

События 1905–1907 гг. трактовались им как пролог революции, т. е. он следовал скорее программе эсеров (хотя его взгляды и приближались к варианту народнической модели переустройства России).

Н.С. Русанов осуществил сравнительный анализ развития революции в России и за границей, и пришел к выводу, что в 1907 г. революция не только не завершилась, но по-настоящему только началась. Цель универсальной социальной революции (по Русанову) заключалась в передаче средств производства в руки трудящегося класса и замены конкуренции коллективным производством.

Русанов считал, что Россия из-за ее отставания от европейских стран, столкнулась с необходимостью одновременного разрешения общенационального, политического и мирового социального вопросов. Процесс мировой социальной революции предполагает классовую борьбу. В конце 1909 г. Русанов возвратился в «Русское богатство» и занимал ведущие позиции в редакции журнала. Он являлся членом Всероссийского союза беспартийной интеллигенции, выступал за организацию российской радикальной демократической партии на основе программы взаимных действий с существующим политическим режимом.

До 1916 г. выступал за программу исторических преобразований, содействовал ее реализации путем активной литературной и просветительской деятельности в крупнейшем российском журнале того времени.

Современные исследователи констатируют: как и Михайловский, о котором он писал, Русанов был скорее одарен способностями теоретического мыслителя и литературным публицистическим талантом, чем талантом собственно революционного деятеля.

Впервые Н.С. Русанов попал в Прагу на Рождество 1921 г., будучи приглашенным на эсеровский партийный съезд. Он вспоминал: «Я приехал в Прагу и пожил здесь несколько дней. Поезд из Парижа в Прагу остановился в пограничном г. Хеб (Эгр). На почте служащая высказала свое мнение о присоединении после войны чисто немецкого населения к славянскому: Нас, немцев, можно сказать взяли за шиворот и силком привязали к чужому постороннему телу: любите и уважайте этого истукана, новую чешско-словацкую республику. Это на рубеже 21–22 гг., и усилиями более или менее демократических правительств, находившихся под идейным влиянием Т.Г. Масарика в Чехословакии, было сделано немало для уменьшения вражды между господствующей национальностью и меньшинствами. Но 17 лет тому назад весь промышленный немецкий север пылал лютой ненавистью к новому государству»[504].

В последующий период Н.С. Русанов сотрудничал с пражскими эсеровскими изданиями, публиковался в «Революционной России» (редактор В.М. Чернов) и при поддержке издательства «Политкаторжанин» даже напечатал продолжение своих воспоминаний. Все это время он продолжал находиться во Франции в Ницце, зарабатывая на жизнь литературным трудом. Он активно участвовал также в работе II Интернационала и принял участие в работе его II съезда в 1925 г. в Марселе и III съезда в 1928 г. в Брюсселе.

В конце 1928 г. по настоянию В.М. Чернова он переселился в Прагу, заменив того на посту редактора эсеровского периодического партийного органа. Чехословацкое консульство в Марселе выдало ему въездную визу при условии (что было отмечено в паспорте), что Русанов «не имеет никаких претензий на получение какой бы то ни было помощи от Чехословацкой республики»[505].

Как подчеркивал Русанов в своих мемуарах, при обозначении целей въезда в республику ему пришлось указать, что он направляется для посещения товарищей по эсеровской партии. В воспоминаниях отмечается, что при содействии Т.Г. Масарика издавался эсеровский журнал «Воля России».

В ЧСР Русанов поселился в предместье Праги в Клановицах (ныне пражский район Малешице). «Товарищи по партии нашли нам довольно удобную квартиру в 20-ти верстах от Праги, где мы с моим идейным другом могли жить вместе»[506], – писал Русанов. Клановице окружал лиственный и хвойный лес. «Общее впечатление от Праги, куда мы должны были ездить для работы, было очень благоприятным»[507], – вспоминал он.

Н.С. Русанов подчеркивал, что «под влиянием Т.Г. Масарика, этого второго Марка Аврелия, философа-властителя, лишь не на троне, а на посту президента, молодая республика проделала огромный переворот»[508]. К его дню рождения в газете «Революционная Россия» Русанов опубликовал особую приветственную статью – обращение. «И в сущности, кто бы дал себе труд посмотреть, сколько нового вина влила Чехословакия в старые австрийские, такие заплесневелые меха, тот бы удивился, что воля жить свободно и независимо является одним из могучих фактов национального прогресса чешского народа… В целом Чехия (Богемия) принадлежит к числу наиболее демократических современных государств»[509], – заключал Русанов. Свои мемуары он писал в 1938 г. незадолго до кончины, отметив, что у него была возможность довольно хорошо познакомиться с молодой республикой и с главнейшими ее деятелями, особенно из социал-демократической партии, как чешской, так и немецкой[510].

Одним из самых приятных знакомств для него было знакомство с Ф. Соукупом, ставшим председателем Сената ЧСР. Завязалась многолетняя дружба, вначале на почве обучения Соукупа иностранным языкам, особенно английскому, а Русанова – чешскому. Русанов писал, что его англо-франко-чешские занятия способствовали тому, что в Соукупе я нашел настоящего друга, которого трудно найти «чужестранцу за границей»[511].

Занятия иностранными языками проходили 2–3 раза в неделю непосредственно в приемной председателя Сената ЧСР. Не удивительно, что Русанову довелось близко встречаться со многими ведущими чешскими политическими деятелями, не исключая президента республики Т.Г. Масарика.