День помощи - Андрей Завадский

Напарницы "Костромы", субмарины типа "Щука", несли такое же число торпедных аппаратов, хотя запас торпед был немного меньше, всего по восемь единиц калибра шестьсот пятьдесят миллиметров, и по шестнадцать обычных торпед или противолодочных ракет. Но в любом случае одновременный залп по "Рузвельту" всех трех подлодок гарантированно привел бы если не к потоплению огромного корабля, то надолго вывел бы его из строя, ведь даже затопление нескольких отсеков авианосца могло лишить его возможности применить свое главное оружие – палубную авиацию. Для корабля же меньшего водоизмещения, для любого крейсера или эсминца из эскорта "Теодора Рузвельта" попадание даже одной торпеды типа "Кит" стало бы фатальным. Этим и объяснялся азарт капитана Казакова, ведь мало было командиров подводных лодок, которым довелось держать в прицеле настоящий атомный авианосец, зная при этом, что имеют все шансы на победу, даже почти не сомневаясь в ней.

Акустик "Костромы" расслабившись, сидел на своем рабочем месте. Слежение за авианосцем было сущим развлечением, ведь не услышать эту махину, идущую двадцатиузловым ходом, было в принципе невозможно, тем более, кроме "Рузвельта" сейчас там, над головами русских подводников, было, кому пошуметь. Почти дюжина крейсеров и эсминцев, эскорт авианосца, сгрудившихся на расстоянии в несколько десятков квадратных миль, тоже издавала множество звуков, представляя собой отличные цели, о которых можно было только мечтать.

Разумеется, американцы предприняли определенные меры предосторожности, вполне справедливо предполагая наличие поблизости чужих субмарин. Они знали, что большое количество русских подлодок покинуло свои базы, и часть из них могла направиться в Атлантику. Поэтому непрерывно работали гидроакустические станции кораблей эскорта, прощупывая мрак глубин в описках затаившегося чужака, а над волнами скользили противолодочные вертолеты "Си Хок" и пара "Викингов", представлявших дальний рубеж противолодочной обороны.

– Фиксирую работу гидроакустической станции, – доложил встрепенувшийся акустик, когда ультразвуковой импульс с дробным стуком волной прокатился по корпусу подлодки. – Возможно, мы обнаружены.

– Снизить скорость до десяти узлов, – приказал капитан, не успевший покинуть мостик. – Погрузиться до отметки четыреста метров. Приготовить самоходные имитаторы. – Словно волна пронеслась по подлодке, когда подстегнутые приказами своего капитана моряки бросились выполнять его распоряжения.

Следить за американцами было и просто и сложно. Просто, поскольку целая эскадра при всем своем желании не могла укрыться от мощного гидроакустического комплекса русской субмарины, а сложно, потому, что надводные корабли, в принципе, будучи неспособными оставаться незамеченными, двигались с высокой скоростью. Разогнавшись до двадцати узлов, чтобы идти с ними наравне, "Кострома" сразу могла быть обнаружена противником, тем более это угрожало двум другим субмаринам, ведь они были все же менее совершенны, и шумность их на высоких скоростях была весьма значительной. Поэтому приходилось маневрировать, благо американцы шли не прямым курсом, и противолодочным зигзагом, и все время находились в зоне поражения хотя бы одной из трех следивших за ними подводных лодок. Собственно, "Теодор Рузвельт" мог разогнаться и до тридцати узлов, но ему мешал эскорт, на большой скорости быстро бы израсходовавший топливо, ведь кроме авианосца кораблей с ядерными энергетическими установками в соединении не было.

– Продолжаю принимать акустические импульсы, – докладывал акустик "Костромы", когда субмарина буквально провалилась на сотню метров, уходя от всепроникающих ультразвуковых волн, испускаемых гидролокатором какого-то из кораблей эскорта американского авианосца. – Думаю, мы обнаружены, товарищ командир.

Сердце в обтянутой форменкой груди подводника забилось втрое чаще, получив изрядную дозу адреналина. Роман Казаков оскалился – на смену рутине пришел бой, и капитан был рад этому.

Глава 2

Демоны глубин

Лондон, Великобритания – Норвежское море – Баренцево море – Мейпорт, Флорида

11 мая

Офицеры, склонившись над огромной картой, с интересом следили за извивами заостренных, точно клинки, стрелок, цепкими взглядами впиваясь в причудливые символы, которыми была испещрена вся Европа и добрая половина Атлантического океана. Для постороннего все эти значки ровным счетом не имели никакого смысла, но здесь собрались те, кто видел, словно наяву, летевшие в вышине армады стратегических бомбардировщиков, рассекавшие океанские волны авианосные эскадры, и похожие на хищных рыбин субмарины, беззвучно скользившие на глубине. На огромной территории, на земле, в небесах и на воде, шла полным ходом, преодолев уже кульминацию, грандиозная военная игра.

– Что ж, господа, – адмирал Берк, темнокожий гигант в мундире ВМС США, обвел взглядом своих коллег, представлявших здесь, в командном центре учений "Северный щит", военно-морские флоты стран-участниц Североатлантического альянса. – Следует признать, что большая часть задач, поставленных перед нашими парнями, уже выполнена, причем очень грамотно и четко. Что сказать, отличная работа!

– Значит ли это, сэр, что маневры можно считать оконченными? – проницательно глянув на американского офицера, уточнил Жак Вильнев.

Они не покидали командный центр морских сил НАТО несколько долгих дней, в режиме реального времени, с задержкой, равной считанным минутам, все сведения о любых, самых незначительных изменениях обстановки на огромной территории. Все как на войне, оперативно, быстро, с той лишь разницей, что здесь и сейчас за ошибки не пришлось бы расплачиваться человеческими жизнями.

– Полагаю, мы можем так считать, – кивнул Берк. – Все прошло отлично, мы еще раз продемонстрировали всему миру наше единство, слаженность действий, господа. Да, пора дать сигнал отбоя нашим парням!

Для них, адмиралов и генералов, словно искушенные шахматисты, передвигавших по карте фишки, каждая из которых была целой бригадой, дивизией или эскадрой, все завершилось в эти минуты. Но там, в холодных водах Северной Атлантики, только начиналась опасная, на грани, на пределе нервов, игра, в любой миг способная обернуться настоящим, не воображаемым, боем.

Эскадренный миноносец "О'Бэннон", не новое судно, принадлежащее к типу "Спруанс", некогда основному представителю класса эсминцев в американском флоте, сравнительно недавно уступившему более современным собратьям типа "Арли Берк", следовал по левому борту от авианосца на расстоянии десятка миль от него. Несмотря на возраст, а "О'Бэннон" был спущен на воду в далеком семьдесят восьмом году, эсминец оставался исключительно мощным боевым кораблем, кое в чем превосходя более новых своих собратьев. Например, в отличие от большей части эсминцев типа "Арли Берк", имевших только посадочную площадку на корме, на всех "Спруансах" был ангар, в котором постоянно размещался вертолет "Си Хок".

Гидролокатор эсминца, работавший в поисковом режиме, обшаривал темные глубины океана, но делалось это не из-за реальной угрозы, а просто потому, что так было положено. Нехорошо позволять чужим субмаринам подбираться слишком близко к авианосцу, практически беззащитному вблизи. Поэтому, увидев на экране отметку, обозначавшую подводную цель, сидевший за пультом гидроакустической станции SQS-53B энсин, действуя согласно давно продуманным правилам, связался с мостиком, сообщая о контакте:

– Обнаружена подводная цель по пеленгу один-три-пять на расстоянии одиннадцать миль. Скорость цели не более двенадцати узлов, глубина девятьсот пятьдесят футов. Неопознанная субмарина увеличивает глубину погружения.

– Боевая тревога, – немедленно распорядился командир "О'Бэннона". – Передать координаты цели на пост управления противолодочным ракетным комплексом. Направить в район контакта вертолеты. – Капитан американского эсминца знал, что информация об обнаружении чужой, а своим здесь точно неоткуда было взяться, субмарины уже ушла на авианосец и все корабли соединения, и теперь адмирал Хэнкок должен принять решение.

Сидевшие за пультами управления оружием моряки быстро и без суеты приводили в боевую готовность противолодочный комплекс "Асрок". Шестнадцать ракет RUM-139B, способных доставить малогабаритную противолодочную торпеду "Марк-46" на дальность до четырнадцати километров, находились в ячейках установки вертикального старта на баке эсминца. Пока неизвестная подлодка находилась за пределами поражения, поэтому кроме ракет, по сути, оружия самообороны, в действие были введены и другие средства.

"О'Бэннон" и другие корабли, в том числе и более современные эсминцы типа "Арли Берк", лучшие из имеющихся в американском флоте, образовывали ближнее кольцо противолодочной обороны. На дальних же подступах вражеские субмарины должны были обнаруживать и при необходимости топить вертолеты и специализированные самолеты "Викинг". Один из таких самолетов направился, получив приказ с авианосца, к тому месту в океане, где на глубине четырех сотен метров затаилась чужая подлодка. Пару ему составил палубный вертолет "Си Хок", взлетевший с "О'Бэннона".