Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

— Это очень мило с твоей стороны. Мне жаль, что я не приготовил подарка для тебя, — пустой взгляд мужчины стал виноватым, даже когда он просто смотрел перед собой, не касаясь невидящим холодом парня.

Мистер Клаффин вдруг замешкался. Кажется, ему действительно было неловко, но, тем не менее, открыв книгу, он провел по странице пальцами, и едва те ощутили знакомый шрифт Брайля, благодарная улыбка озарила усталое лицо. Джеймс не смог сдержать ответной улыбки.

— Всё это пустое, — он взял со стола печенье, обхватив свободной ладонью горячую чашку. Откинулся на спинку стула и принялся с упоением пить чай. — Вы будете отмечать Рождество здесь? — спросил осторожно.

— Скорее всего, я проведу праздники в обществе миссис Эдвардс и её милых детей, как и несколько раз до этого. Она любезно принимает меня у себя с тех пор, как я вернулся, — мистер Клаффин неловко улыбнулся. Отложив книгу в сторону, он и сам приступил к чаепитию. — Как твои дела с той девушкой? Ты давно не вспоминал о ней.

— Всё в порядке, — Джеймс чуть было не захлебнулся кипятком, поэтому откашлялся в руку, вынудив Элли встревоженно поднять голову и навострить уши. Спустя считанные секунды её интерес погас. — Её жених расстался с ней. Мы вроде как вместе теперь.

— Какое удобное стечение обстоятельств, — хмыкнул мужчина.

— На самом деле он всё ещё не знает о наших взаимоотношениях. Всё случилось само собой, — Джеймс ощутил острую потребность в оправдании. — Он бросил её через телеграмму. Разорвал помолвку без лишних объяснений.

— Это действительно ужасно, — мистер Клаффин нахмурился, будто в мгновенье задумался о чем-то. — В любом случае я рад за тебя. Твоё чувство должно быть искренним после всей борьбы, что ты выстоял против самого себя.

— Кто бы мог подумать, что я смогу противоречить самому себе, — Джеймс облегченно усмехнулся. Его в действительности удивляло то, как быстро всё переменилось, и вряд ли он стал бы что-либо менять. Ему ещё никогда не было так приятно нарушать клятву.

— И каково это? — спросил мужчина, когда Джеймс не смог уловить сути заданного вопроса. Он посмотрел на него в недоумении, забыв о том, что тот не мог так легко прочитать выражения его озадаченного лица. Впрочем, затянувшейся паузы было достаточно. — Каково это оказалось влюбиться?

— Достаточно необычно. Это как будто потерять себя, чтобы обнаружить, что прежде ты никогда не был собой. Звучит запутано и странно, но…

— Нет, я достаточно хорошо понимаю тебя, — ответил мистер Клаффин, не дав парню договорить. Он улыбнулся, когда Джеймс сжал губы в тонкую полоску и закивал головой, прежде чем сделать ещё один глоток обжигающего напитка.

Он не стал надолго задерживаться, поскольку скоро должна была прийти миссис Эдвардс, соседка мистера Клаффина, с которой Джеймсу довелось пересечься лишь трижды, и всякий раз это было жутко неловко. Женщина всё время смотрела на него с некоем подозрением, которое не могла отважиться произнести вслух, когда Джеймсу она всего лишь казалась жутко странной.

После этого Джеймс намеревался пойти к Фрее, о чем они не договаривались. Ноги будто сами несли к её комнате, когда стоило вернуться домой и начать складывать вещи, с чем управлялись в это время Спенсер и Дункан. Джеймс привык всё делать в последнюю минуту. Безответственность всё ещё была неотъемлемой чертой его характера, который уже ничто не могло изменить.

Он испытывал привычное нетерпение, даже когда стоял у самой двери и стучался. Выстукивал причудливый ритм, притаптывая ещё и ногой на месте. Даже радостно улыбался, пока двери не открыла Алисса и не обдала холодным взглядом, в котором, тем не менее, не было прежней озлобленности и недоверия.

— Фреи нет, — ответила, когда Джеймс начал заглядывать ей за спину, обыскивая комнату нетерпеливым взглядом. Она загородила собой проход, сложив перед собой руки. Отсутствие гостеприимности у девушки вовсе его не смущало.

— Я могу подождать её? — в голосе почти была различима вежливость. Алисса закатила глаза, пуская Джеймса внутрь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первым он заметил в углу комнаты два сложенных чемодана. Должно быть, тот, что был больше, принадлежал Фрее. Алисса скрылась в ванной, когда он подошел к зеркалу и уставился на снимок молодой девушки, черты лица которой так сильно напоминали Фрею. Будучи частым гостем в комнате девушки, он прежде уже спрашивал у неё о матери, но кроме того, что та была актрисой и умерла во время бомбардировки Лондона, ему не удалось что-либо узнать. Фрея говорила о женщине неохотно и просила более не спрашивать о ней. Отчасти это было понятно, покуда отношения с собственной матерью у Джеймса не задались, но в то же время желание узнать о Фрее немного больше было снедающим.

Она была красивой. Единственное, что её отличало от дочери это твердая строгость в глазах, непоколебимость и черствость. Фрея была по-своему упряма, но всё же оставалась податливо мягкой и нежной, что нравилось ему гораздо больше. Невзирая на наружную красоту женщины, Джеймс находил её опасной и словил себя на внезапной мысли о том, что вряд ли смог бы её полюбить так, как Фрею. Их различие было почти незаметно, но всё же имело важность.

Затем только Джеймс снял верхнюю одежду, бросил пальто на спинку стула, обувь, пропитанную влагой оттаявшего в тепле снега, оставил у дверей. Хотел улечься на кровати Фреи, когда взгляд привлекла сложенная вдвое записка, оставленная на прикроватной тумбе, что в считанные секунды оказалась зажата между пальцев.

Почерк не принадлежал Фрее. Ровные буквы были без лишней витиеватости, почти что печатанные. Это была анонимная записка, предназначенная для полиции, где чёрным по белому было четко выведено имя Реймонда Купера, как одного из участников недавнего убийства женщины на одной из улиц Оксфорда, свидетелем чего на самом деле была Фрея. «В целях собственной безопасности я не могу назвать своего имени, но заверяю вас, что видела мистера Купера в компании других особей мужского пола возрастом от семнадцати до двадцати лет. Я была свидетелем избиения женщины, чему не могла воспрепятствовать из страха оказаться подвергнутой той же участи».

— Какого чёрта? — Алисса вернулась и резко выдернула из рук парня записку. Из голубых глаз так и сыпали искры.

— Отличная идея! — воскликнул Джеймс, лицо которого напротив просияло. Алисса опустилась на свою кровать, лицом к лицу с парнем, и недоуменно на него уставилась. — Я не успел придумать, как разоблачить этого ублюдка, но эта идея вполне хороша.

— Откуда ты…

— У Реймонда есть привычка много болтать о том, о чем следовало бы молчать. Он будто нарочно напрашивается на неприятности, — Джеймс двинул плечами, когда Алисса продолжала изумленно на него таращиться. — Должен признать, терпение Фреи по отношению к этому парню порядком выводит из себя. Полагаю ей об этом ничего не известно.

— Она не позволила бы мне это сделать, — девушка открыла записку и бегло перечитала её ещё раз. — Я знакома с Реймондом достаточно долго, чтобы знать, что его мало что сможет урезонить. Он давно зашел слишком далеко, но теперь… Он стал достаточно опасным для общества.

— Подожди, откуда ты… — только и успел произнести Джеймс, когда дверь в комнату открылась вместе с возвращением Фреи.

Парень успел выхватить из рук Алиссы записку и спрятать в карман пиджака, прежде чем резко подняться с места и с самым невозмутимым видом поцеловать лицо Фреи, что приняло озадаченный вид. От неё ещё отдавало морозным холодом улицы. Она и дыхания не успела перевести, как Джеймс перехватил его, забрав вместе с коротким вздохом, что едва успел сорваться с потрескавшихся розоватых губ. Фрея ничего не успела сообразить, как все мысли разом улетучились из головы. Она глупо улыбнулась, стоило Джеймсу дать ей чуть больше пространства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Разве мы договаривались о встрече? — спросила, попутно расстегивая пуговицы пальто.

— Нет, но я хотел с тобой увидеться. Конечно, я могу пойти, только если ты сама того пожелаешь, — он снял своё пальто со спинки стула, перекинул через руку, но вовсе не спешил надевать. Алисса закатила глаза в ответ на нелепую игру, невольной свидетельницей которой стала. Фрея тут же взяла Джеймс за руку, выпустив тихий смех.