Остановка - Зоя Борисовна Богуславская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Э л и (улыбаясь). «Я буду хранить в тайне все конфиденциальные разговоры, связанные с клиентами, буду отказываться видеться с ними…»
Р о б е р т (прерывая). Так вы же отказывались!.. Вы все выполнили. Но потом я вас убедил.
Э л и. Не полагается. Мы видимся вне «Линии помощи» только с одинокими старыми людьми, у которых никого нет. И только с разрешения Центра.
Р о б е р т. Так скажите вашим боссам из Центра, что я старый, глубоко одинокий и у меня никого, кроме вас, нет.
Пауза.
Э л и. У вас есть дети…
Р о б е р т. Дети не считаются… Эли, я клянусь вам, вы не нарушите присягу.
Э л и. Ну, хорошо… 5448711.
Р о б е р т. Я позвоню вам сегодня же вечером. Когда вы вернетесь домой?
Э л и. Роберт, извините… но лучше, если вы будете звонить мне сюда. До свидания…
Р о б е р т. Эли! Подождите. Я хочу, чтобы вы знали. Первый раз за много месяцев я счастлив!
Мы возвращаемся к первой сцене спектакля, в комнату Эли, когда у нее звонил телефон.
Э л и. Алло! (После паузы.) Алло!
Р о б е р т. Я — из бара напротив. Извините.
Э л и. Кто это?
Р о б е р т. Это Роберт. Узнаете? Нашел ваш адрес. (После паузы.) Я поднимусь, не выгоните?
Э л и. Господи, как вы сюда добрались? Ну… хорошо. Первый подъезд, кнопка 5 «В».
Р о б е р т. Спасибо. Я мигом.
Эли пытается привести себя в порядок. Растерянно переносит вещи с места на место. Входит Р о б е р т. Надо помнить, что эти двое, так много знающие друг о друге, видятся впервые. Им просто страшно очутиться с глазу на глаз.
Р о б е р т (от смущения несколько высокомерно). Вот он, каков сосуд…
Э л и (насторожена, у нее нет привычки общаться с незнакомыми людьми у себя дома). Какой сосуд?
Р о б е р т (продолжая рассматривать ее). В котором живет ваш виолончельный голос.
Э л и (деловым тоном). Вы отправили девочек?
Р о б е р т (качает головой). Завтра вечером… На всякий случай сейчас я оставил им записку. Извините… с вашим телефоном.
Э л и. С моим?
Р о б е р т. Да, если что-нибудь срочное. Отправлю их в колледж, а летом они будут со мной.
Э л и. Ваша жена теперь непременно вернется, она одумается, когда поймет, что это серьезно.
Р о б е р т. Зачем? Им со мной лучше. Да и пай-мальчик так быстро ее не выпустит… мне только жаль, что я этому цыпленку не свернул шею…
Э л и. Перестаньте! Вы были на высоте. И Джуди скоро поймет это.
Р о б е р т. Теперь это не имеет ровно никакого значения…
Э л и. Все устроится, Роберт, не огорчайтесь. (Задумалась, вспомнив свои дела.) У каждого что-то случается в этом роде…
Р о б е р т. В каком роде?
Э л и. Без грязи прожить нельзя… Что все по правилам. У каждого человека бывает нечто липкое, недостойное его. А потом все проходит, образуется.
Р о б е р т. Это вы серьезно? Вы пожелали бы мне, чтобы все уладилось? С ней?
Э л и (продолжая думать о своем). Да, конечно… надо быть терпимее.
Р о б е р т (махнув рукой). Ну уж извините. С Джуди — все! И… вы это прекрасно знаете.
Э л и. Я знаю?
Р о б е р т. Женщины чувствуют такие вещи мгновенно.
Э л и. Еще что! (Начинает сердиться.) Я рада, что вы в порядке. И, если говорить честно, мои функции исчерпаны.
Роберт молчит.
Достаточно у меня проблем с моими близкими и друзьями.
Р о б е р т. А… ерунда. У вас, если хотите, никого ближе меня и нет.
Э л и. Ну, знаете…
Р о б е р т. Извините. Если мне кажется, что я понял нечто в другом человеке, я всегда иду напрямик.
Э л и. Что поняли?
Р о б е р т. Я вам нужен, как и вы мне. Не надо удлинять путь друг к другу.
Э л и (ошеломленно). Да вы что… все это… серьезно? (Впервые оглядывает его, вернее, впервые видит его, начинает смеяться.) Ах, Роберт, у меня время ограничено и дома Тоже.
Р о б е р т. Бросьте это, Эли! Неужели мы, двое взрослых, не можем обойтись без лжи, ненужных условностей?
Э л и. Можем, Роберт. Но в моей жизни и так хватает всего. (Показывает выше головы.)
Р о б е р т (пытается обнять ее). Эли…
Э л и. Избавьте меня, бога ради, от лишних огорчений. Мое время… пространство… все занято. Сейчас ко мне придут.
Р о б е р т. И все-таки это вранье. Одинокая собака чует другую за три мили… (Силой усаживает ее на тахту.) Дайте мне немного выпить, и я уйду, если захотите. (Разливает вино, не спрашивая разрешения.) За наши отношения… вне «Линии помощи».
Э л и (уступая). За ваше хорошее настроение, Роберт, и… к черту депрессию.
Р о б е р т (впервые смутившись). Не знаю, что на меня нашло тогда.
Э л и. Бывает. Кажется, что все дороги отрезаны… Надо перебороть только этот момент.
Р о б е р т. Я не об этом. В конце концов, каждый человек имеет право распорядиться своей жизнью.
Э л и. А о чем?
Р о б е р т. О своем звонке… к вам, на «Линию»… это постыдно…
Э л и (допивая бокал). А для меня в этом самое ценное.
Р о б е р т. Вам не отвратителен человек, который проявил постыдное малодушие?
Э л и. Напротив. Вы живое свидетельство… пользы, которую я приношу.
Р о б е р т. Наверное, я был просто недостаточно тверд в своем решении. (Наливает еще бокал и выпивает.) Иначе бы не позвонил. Но зато…
Э л и (с иронией). …вы встретились со мной… (Пьет машинально налитое вино.) Бог ты мой, что бы я дала, чтобы полгода не видеть ни одного мужского лица.
Р о б е р т. Кроме моего…
Пауза.
Э л и. Вашего… Пожалуй. Вы для меня пациент.
Пауза.
Р о б е р т (стоит за ее спиной, приближаясь). Ну, это вы бросьте! Сам господь бог соединил нас… Он подослал вас ко мне в лице «Линии помощи». (Обнимает Эли сзади.) И провидение вело меня, когда я набрал номер Центра, вспомнив его призыв: «Помогите мне быть таким же открытым и близким, как ваш телефон… Здесь всегда есть кто-нибудь… звоните в любое время, и кто-нибудь будет говорить с вами о каждой проблеме и обо всем». Эли… я так устал. Ты только одно скажи: тебя не смущает, что я старый, нелепый, что от меня несет эфиром? Я ведь прямо с дежурства.
Э л и (оборачиваясь, тронутая). Я даже не почувствовала эфира.
Р о б е р т. Наверное, парень я никудышный и вряд ли тебе понравлюсь. Ведь я так давно не был с женщиной.
Э л и. Отчего же? (Садится за столик.)
Р о б е р т. Мне давно это не приходило в голову. Привык к мужской компании. А эту неделю меня вконец изматывали дети.
Э л и. Ваши дети?
Р о б е р т (подсаживаясь к ней). Нет, мои калеки. Ведь в этой школе, где я пристроился, одни калеки.
Э л и. Господи! И они… обречены быть беспомощными?
Р о б е р т. Да. В этом все дело. (Не хочет углубляться в эту тему.) Одни не могут передвигаться, у других кисти
