История Лизи - Стивен Кинг

Губы у неё так раздулись, что вывернулись наизнанку, и на распухшем лице выглядели так, словно она их обиженно надула и теперь ждала, что её пожалеют и поцелуют.

«И я думаю о том, чтобы в таком виде поехать в «Гринлаун», обиталище знаменитого Хью Олбернесса? Действительно думаю? Очень забавно. Им хватит одного взгляда, чтобы вызвать «скорую помощь» и отправить меня в настоящую больницу, причём в такую, где есть отделение интенсивной терапии».

Ты думаешь совсем не об этом. Ты думаешь…

Но эту мысль она отсекла, вспомнив слова Скотта: «Девяносто восемь процентов того, что происходит в головах людей, совершенно их не касается». Может, они соответствовали действительности, может — нет, но на данный момент она полагала, что заглядывать вперёд ей незачем и лучшее для неё — метод, использованный на лестнице: наклонить голову и сосредоточиться исключительно на следующем шаге.

Лизи снова пережила несколько ужасных мгновений, когда никак не могла найти викодин. Уже почти сдалась, решив, что одна из трёх уборщиц, которые побывали в её доме весной, позаимствовала пузырёк, но тут обнаружила его за мультивитаминами Скотта. И, чудо из чудес, срок использования истекал именно в этом месяце.

— Негоже добру пропадать, — сказала Лизи и одну за другой отправила в рот три таблетки, запив каждую глотком воды. Потом наполнила таз тёплой водой и бросила в неё несколько пакетиков чая. Понаблюдала, как та становится янтарной, пожала плечами и отправила вслед остальные пакетики. Они легли на дно таза, под всё более темнеющую воду, и Лизи вспомнила о молодом человеке, который сказал: «Немного пощиплет, но помогает действительно очень хорошо». Случилось это в другой жизни. Теперь ей предстояло убедиться в этом самой.

С вешалки у раковины она сняла чистое полотенце, опустила в таз, легонько отжала. Что ты делаешь, Лизи? — но ответ был очевиден, не так ли? Она по-прежнему шла по следу, оставленному её мужем. Следу, который уводил в прошлое.

Блузку она скинула на пол, а потом, заранее морщась от боли, приложила смоченное в чае полотенце к груди. Заболело, всё так, но в сравнении с той болью, которую вызвал собственный пот, эта, можно сказать, доставила удовольствие, какое, скажем, доставляет терпкий эликсир для полоскания рта.

Это сработает. Действительно сработает, Лизи.

Однажды она в это поверила (в какой-то степени), но тогда ей было только двадцать два года и хотелось верить во многое. А сейчас она верила в Скотта. И Мальчишечью луну? Да, она полагала, что верила и в это. В мир, который ждал аккурат за следующей дверью и за пурпурным занавесом в её разуме. Вопрос состоял лишь в том, сможет ли попасть туда жена знаменитого писателя после того, как он умер, и она оказалась предоставлена самой себе.

Лиза выжала из полотенца кровь и чай, вновь смочила в тазу и приложила к ране. На этот раз щипало ещё меньше. «Но это не лечение, — думала она. — Лишь ещё один путевой столб на дороге в прошлое». А вслух произнесла:

— Ещё один бул.

Прижимая полотенце к груди и держа окровавленный вязаный квадрат («усладу» доброго мамика) в другой руке, подставленной под грудь, Лизи медленным шагом вернулась в спальню и села на кровать, глядя на лопату с серебряным штыком и надписью на нём: «НАЧАЛО, БИБЛИОТЕКА ШИПМАНА». Да, она действительно видела небольшую вмятину. В том месте серебряный штык сначала вошёл в контакт с револьвером Блонди, а потом с его физиономией. Лопата оставалась при ней, и, хотя жёлтый афган, которым Скотт укрывался теми холодными ночами 1996 года, давно уже перестал существовать, у неё сохранился его «кусочек», эта «услада».

Бул. Конец.

— Как бы мне хотелось, чтобы это был конец. — И Лизи легла, по-прежнему прижимая смоченное в чае полотенце к груди. Боль уходила, но только потому, что начинал действовать викодин Аманды, эффективность которого превосходила и лечение чаем Пола, и просроченные таблетки Скотта. Однако когда препарат перестанет действовать, боль обязательно вернётся. Как и причинивший её Джим Дули. Вопрос заключался в другом: что она собиралась делать в промежутке? Могла ли она что-нибудь сделать?

Чего тебе абсолютно нельзя делать, так это засыпать.

Да, засыпать, пожалуй, не стоило.

Профессор должен связаться со мной сегодня до восьми вечера, потому что в следующий раз боль будет куда сильнее, — сказал ей Дули, и выхода у неё не было. Дули велел ей лечиться самой и никому не говорить о том, что побывал у неё. Пока она так и делала, но не потому, что боялась смерти. В определённом смысле осознание того, что он всё равно намерен её убить, придавало ей силы. Она уже точно знала, что языка здравого смысла он не понимает. Но если бы она позвонила в управление шерифа… ну…

— Ты не можешь охотиться на була, когда в доме полным-полно клаттербагных помощников шерифа, — сказала она. — Опять же…

Опять же, я думаю, Скотт ещё продолжает говорить. Или пытается.

— Милая, — сказала она пустой спальне. — Хотелось бы только знать, о чём идёт речь.

3

Она посмотрела на электронные часы, которые стояли на прикроватном столике, и удивилась, увидев, что ещё только без двадцати одиннадцать. День, казалось, длился уже тысячу лет, но она подозревала, что причина проста: слишком долго она переживала прошлое. Воспоминания искажали перспективу, а наиболее яркие могли полностью останавливать время.

Но хватит о прошлом, что происходит в настоящем, здесь и сейчас?

«Что ж, — подумала Лизи, — давайте поглядим. Бывший король инкунков сейчас наверняка находится в королевстве Питтсбург и, несомненно, страдает от ужаса, который мой умерший муж называл синдромом липкой мошонки. Помощник шерифа Олстон — в Кэш-Корнере на месте пожара, разбирается с возможным поджогом. Джим Дули? Может, затаился в лесу неподалёку, обстругивает палочку, мой консервный нож сунул в карман, а сам ждёт, когда же пройдёт день. Его «ПТ Круизер» спрятан в одном из десятков брошенных сараев или амбаров на Вью или в Дип-Кат, за административной границей города Харлоу. Дарла, вероятно, на пути в аэропорт Портленда, чтобы встретить там Канти. Добрый мамик сказала бы, что Дарла отчалила под звуки фанфар. Аманда? Ох, Аманда ушла, любимая. И Скотт знал, что уйдёт, рано или поздно. Разве он не сделал всё, что только возможно, вплоть до того, что зарезервировал для неё палату? А для этого нужно знать». Вслух она спросила:

— Я должна отправиться в Мальчишечью луну? Это следующая станция була? Скотт, негодник, как я попаду туда теперь, после того, как ты умер?

Ты опять забегаешь вперёд, не так ли?