Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

– Мэй, иди сюда.

В дверях отцовского кабинета стоял Крис Эрикссон – и заговорщически ухмылялся.

– Ты что здесь делаешь?

Ее удивило, что он посмел войти в святилище – в отцовский кабинет. То, что Крис обращался к ней как старый приятель, не вызвало у Мэй изумления. Эрикссоны и Коскинены дружили семьями, и Крис давно с ней флиртовал. Ухаживал он долго и упорно. Он ей, в принципе, нравился, но воспринимать его иначе чем друга не получалось.

Мэй принялась озираться по сторонам – надо, чтобы никто не увидел, как она уединяется с молодым человеком, мало ли что люди могут подумать… Потом она последовала за юношей в кабинет. И прикрыла за собой дверь:

– Что случилось?

Он, радостно блестя глазами, затараторил:

– Мы обо всем договорились! Я даже не думал, что дело уладится настолько быстро. Считал, нам придется еще несколько недель подождать. Или месяцев. Я знал, что многие сделают тебе предложение – но не ожидал, что твоя матушка ответит согласием прямо сегодня.

Мэй чувствовала себя так, будто пыталась понять речь на иностранном языке:

– О чем вы договорились?

– О нас с тобой. – И Крис взял ее за руки. – О том, что мы поженимся. Родители в восторге. Мы передадим твоей матушке часть акций, в смысле, долю партнера, и в течение года мы сможем организовать нашу свадьбу.

Крис хитро улыбнулся – правда, щеки эта улыбка вообще не затронула. Все Эрикссоны страдали от Каина, и Крис был вынужден сделать пару пластических операций.

– Я бы хотел устроить церемонию как можно скорее, но, наверное, придется не спешить… Надо хорошенько продумать детали…

Сердце ее упало.

– Но… никто не спрашивал моего согласия! Они… не могли договориться! И я не… – Она заколебалась, потому что не могла сказать: – «Я ни за что не выйду за тебя замуж».

Она бы никогда ни за кого из них не вышла.

Криса это совсем не обескуражило:

– Так я сейчас и спрошу!

К ее вящему ужасу, он встал на колени – все происходило в отцовском кабинете – и вытащил из кармана пиджака коробочку с кольцом.

И открыл ее с гордым видом – там блестело что-то огромное и ужасное на вид.

– Май Эрья, – проговорил он, все еще улыбаясь, словно они только что посмеялись над хорошей шуткой, – я предлагаю тебе руку и сердце! Окажешь ли ты мне честь стать моей супругой?

Мэй простояла несколько жутких мгновений. А потом у нее вырвалось:

– Нет! Не могу! И не буду! Это неправильно! Так… так нельзя!

И не ожидая ответа, распахнула дверь и бросилась вниз по коридору – на кухню. Матушка за что-то ругала Клаудию, сестру Мэй. А Сайрус стоял, прислонившись к стене, и ухмылялся.

– Матушка! – воскликнула Мэй. – Да что здесь…

Мать резко подняла руку:

– Тише. У нас важный разговор.

– Вы меня продали! Что может быть важнее!

Рассерженное из-за Клаудии, лицо матушки вдруг приобрело растерянное выражение. Потом она облегченно вздохнула:

– Ах, ты об этом…

Мэй распахнула глаза, не веря тому, что услышала:

– Да, об этом! Это что, мелочи, по-вашему?! Мы что, в романе о временах Регентства живем? Когда женятся на приданом, а не на невесте?!

– Сколько эмоций! – презрительно фыркнула мать. – А то ты не знаешь, что подобные сделки заключаются повсеместно.

Матушка говорила чистую правду. Плебеи считали такие обычаи устаревшими, однако для богатых представителей каст брак по сговору не считался чем-то из ряда вон выходящим.

– Обычно девушку хотя бы спрашивают, хочет она замуж или нет!

– А зачем? Ты разве предпочла бы кого-то другого?

– Да я никого бы не предпочла! Я не хочу замуж! – заявила Мэй. – Пока не хочу, во всяком случае.

– Май.

Матушка попыталась состроить доброе лицо, но оно, как всегда, получилось снисходительным.

– Ты же не думала провести остаток дней в праздности, правда? Посмотри на себя. Ты – наша последняя надежда. Только ты можешь изменить судьбу нашей семьи к лучшему, спасти от злой участи, которую нам уготовили не столь разумные дети, как ты.

И она смерила Клаудию свирепым взглядом. Мэй посмотрела на сестру и тут же все поняла. «Важный разговор» – матушка умела говорить обиняками. Клаудия стояла бледная и заплаканная. Мэй переводила взгляд с нее на мать и обратно.

– Что… что происходит? – спросила она.

– Что происходит? – повторила матушка. – Происходит то, что твоя сестра – шлюха.

Клаудия страшно покраснела:

– Неправда! Я тут ни при чем!

– Да ну? По-твоему, кто-то другой кувыркался по чужим постелям, не ты?

– Если бы ты разрешила мне оставить имплант, ничего бы не случилось! – крикнула Клаудия.

От холодного взгляда матушки могла бы заледенеть вся комната.

– Хорошо воспитанным девушкам не нужен противозачаточный имплант, когда они достигают совершеннолетия. Оставлять их после определенного возраста – отвратительно. Кстати, Май, ты можешь удалить свой. Во всяком случае, тебе следует это сделать незамедлительно после замужества.

– Вот, значит, как? – взвизгнула Клаудия. И впилась злыми, заплаканными глазами в Мэй. – Ты даже сейчас думаешь только о ней!

Мэй почувствовала, что все равно не совсем понимает, что к чему и о чем речь.

– Ты… ты беременна?

– Приз за догадливость! – усмехнулся Сайрус. – Ты станешь тетей. Она даже нас с Филиппой опередила.

– Но это же хорошо, – медленно проговорила Мэй. – Люди, конечно, будут болтать всякое, ведь вы с Мариусом еще не женаты, но все равно… ребенок – уже сейчас…

Клаудия долго ждала помолвки – после первого выхода в свет за ней ухаживало не так уж много молодых людей. Однако забеременеть в первый же год брака – об этом многим нордлингам приходилось только мечтать.

– Этот ребенок – не от Мариуса, – отрезала мать. – Он вообще не нордлинг.

– Ох…

Да, теперь все стало понятно. Положение и впрямь оказалось катастрофическим. Клаудия забеременела от плебея. Хуже ситуации для молодой патрицианки и не придумаешь. С раннего детства их приучали к мысли, что в жизни главное – добродетель и целомудрие, а уж плебеи – это просто грязь и мерзость. Кто захочет связываться с ними? Зачем загрязнять гены, портить родословную?

– Что вы собираетесь делать?

– Аборт невозможно сделать незаметно от властей. Если мы обратимся к лицензированному медику, то останется запись в архивах. И даже если эта информация будет конфиденциальной, мы не можем рисковать – ведь кто-то наверняка разболтает.

Матушка вздохнула и покачала головой:

– У нас есть только один выход. Мы отправим ее куда-нибудь подальше и под каким-нибудь предлогом отложим свадьбу. Есть такие особые места – в конце концов, родить ребенка – проще простого. Как и сделать его. А когда Клаудиа разродится, мы отправим родившееся дитя прочь из страны.