Кровавое наследие - Hel Lumi

Я не заметил, как ноги сами привели меня к станции Адамс. Я купил билет на метро. Почему бы не прокатиться по какой-нибудь ветке подземки, просто чтобы занять себя хоть чем-то. Я стоял рядом с немногочисленными обывателями, обычными чикагцами, которые ехали на службу, домой или на свидание. А я собирался, добравшись до конечной станции, отправляться обратно. Времяпрепровождение обещало быть весьма бессмысленным - именно то, что нужно для отрешения от тяжких мыслей.

Подъехал поезд, дверцы которого распахнулись, и оттуда гурьбой высыпал народ. Ожидавшие на остановке люди вновь забили вагоны. Я внимательно следил, как пассажиров становится всё больше. Вышедшие люди торопливо зашагали, и каждый казался ужасно занятым своим важным делом. Проблемы любого человека, несомненно, имели значение планетарного масштаба и требовали безотлагательного решения. Знали бы они, насколько мелки были их заботы в действительности! Я готов был поспорить, что никто из этих чикагцев не думал о войне и не знал о завоевании мира вампирами. Неведение - счастье.

Дверцы закрылись. Поезд загудел и тронулся с места. Он быстро набирал скорость, чтобы вовремя довезти пассажиров до станции Мэдисон и двинуться дальше вглубь города. Платформа опустела, то есть почти опустела. Я остался один. Провожая взглядом последний вагон, я приблизился к самому краю. Оглянулся по сторонам, удостоверился в отсутствии свидетелей и спрыгнул на рельсы.

Я не понимал, зачем это делаю. Вервольф, лишенный преимущества перед врагами, ставший беспомощным перед лицом внезапной опасности. Зачем я спустился в туннель? Я повторял неоднократно пройденный прежде путь, машинально и даже неосознанно. Искать вампирское логово превратилось для меня в привычку, странную и назойливую, от которой, кажется, я при всем желании не сумел бы избавиться без посторонней помощи. Я упрямо шел, как сомнамбула, вперед, хотя и на сей раз не слишком рассчитывал на успех. Да и как удача может мне улыбнуться? Мне?! Оборотню, который едва ли почует приближение кровопийцы до того момента, пока не будет уже поздно, пока убийца не очутится за спиной. И всё равно я двигался дальше, вдоль хорошо знакомых, порядком изученных путей.

По моим подсчетам, следующий поезд должен промчаться через пять минут. В туннеле стало темно. Благо, рентгеноконтрастное вещество отняло не все чувства, а лишь обоняние, а зрение оставило прежним. Я неплохо ориентировался в сумраке. Не желая выбираться на платформу Мэдисона, я решил поискать поворот, который вывел бы меня туда, где поезда не делают остановок. Хоть я и изучил метрополитен, кажется, вдоль и поперек, его сеть была достаточно обширна и запутана. В предыдущие походы я мог пропустить кое-какие лазейки, вероятно, используемые вампирами. Теперь же я надеялся восполнить пробелы.

Во время одной из вылазок я и остальные оборотни почувствовали присутствие пиявки. Возможно, это была Рейчел, одиноко бродившая по Вебаш-авеню, а быть может... Что если именно здесь, где-то поблизости гнездо коварных кровопийц? Я должен был непременно отыскать его. Мне необходимо, во что бы то ни стало найти Норма.

Я чувствовал, что разгадка близка. Нет, это не было интуицией. Я просто знал. Близость вампирского логова витала в воздухе, и я ощущал этот запах. Это было не болото, поскольку нос мой по-прежнему отказывался работать, а нечто совершенно иное. Это было что-то сладковатое, что щекотало нервы и покалывало, будто трескучий мороз. Я осязал опасность, которая пряталась и поджидала в тени, всеми фибрами души. Каждой клеточкой тела я ощущал ледяное прикосновение взгляда, но глаза эти никому не принадлежали, разве что некоему незримому разуму, тьме и ужасу.

А что если Сэм всё-таки убийца? Может, убеждая себя в невиновности Лютича, я жестоко и слепо обманывался? Неожиданное, в некоторой мере, кощунственное, предположение вывело из бессмысленного созерцания темноты. Мрак был пустым, иначе я непременно заметил бы того, кто скрывался там.

Нет. Разумеется, ничто не могло изменить или приуменьшить моей любви к Лютичу, но мне было бы прискорбно узнать, что Саманта время от времени позволяет себе охоту, убивая людей.

Внезапно темноту прорезал луч прожектора. Белый яркий свет своей вспышкой на секунду ослепил меня. Я едва успел отскочить с рельсов, как до меня донесся металлический стук колес, который с каждым мгновением становился ближе. Я отпрянул к самой стене, когда мимо меня, бешено грохоча и сверкая окнами-глазницами, прогремел поезд. За хвостом состава вытянулся шлейф ветра, так что меня обдало прохладой, словно осенним бризом с озера.

-Едва не забыл про поезд, - вслух подумал я, когда угроза оказаться под колесами электромашины осталась позади.

Едва?! Да я ведь и вправду запамятовал, что рейсы в подземке совершаются регулярно. Из-за собственной рассеянности чуть не погиб. Пожалуй, я зря вспомнил о Саманте. Я ведь уже решил, что никогда не соглашусь с тем, что в произошедшем преступлении есть ее вина. Нет, она не причастна ни к сегодняшнему убийству, ни к двум декабрьским. Так к чему лишний раз размышлять об этом?

Услышав новый грохот в отдалении, я интуитивно отшатнулся назад, но неожиданная пугающая идея заставила меня замереть на месте и не прислониться к стене. Вероятно, поезд едет по параллельной ветке и мне ничем не грозит. А вот стены туннеля... Я развернулся кругом, и из груди вырвался невольный вздох облегчения. Вдоль стены шли провода. Три, как я разглядел, толстых кабеля переплетались между собой, и один бог знает - еще, разумеется, работники метрополитена, - который из них не изолирован. Я бы не рискнул тронуть ни один. И лишь по счастливой случайности я не прижался к проводам, спасаясь от поезда, и не оказался поджарен на ужин кровопийцам.

Итак, я, став беззащитным Вервольфом, за минуту целых два раза едва не стал жертвой Костлявой. Будет ли судьба в дальнейшем благоволить мне так же? Я ведь не кошка, чтобы иметь в распоряжении девять жизней. Впоследствии следует вести себя осторожнее, приказал я себе. Мне чудилось, будто я играю в прятки со смертью, которая лишь чудом пока не нашла меня.

Двигаясь дальше в темноту, я беспрестанно мыслил о том, что делаю. Шел по краешку рельс, не касался проводов, внимательно всматривался в сумрачный мир подземки и прислушивался к звукам, доносившимся из глубин туннеля. Я не мог использовать лишь обоняние, что меня крайне удручало. Приходилось компенсировать его отсутствие обострением всех остальных чувств.

Временами я испытывал вибрацию рельс от тяжелого движения поездов, но теперь уже точно знал, когда существует опасность, а когда можно спокойно продолжать путь. Чем дальше я уходил, тем явственней ощущалась угроза. Постепенно ко мне вернулось прежнее чувство: мне чудилось, будто из сумрака вот-вот вынырнет вампир. Я не чуял грязной, наполненной тиной, вони кровопийц, и это серьезно лишало уверенности в собственных силах.