Зажги свечу - Мейв Бинчи

– Планы немного изменились. Я возвращаюсь сегодня. Я позвонил, чтобы узнать о твоих планах на вечер. Не хочешь прийти ко мне?

– Конечно, с удовольствием! Часов в восемь пойдет?

– Ну, я вернусь к шести, и если бы ты могла…

– Нет, мне еще нужно дома кое-что сделать. Давай в восемь. У тебя еда есть? Или мне принести что-нибудь?

– Я куплю бутылку вина. Может, сообразишь что-нибудь перекусить? Надо сказать, голос у тебя весьма жизнерадостный. Разве свадьба не вызвала у тебя приступ сентиментальности и задумчивости?

– У меня-то? Дружище, ты разговариваешь не с кем-нибудь, а с самой Элизабет Уайт!

– Да, я знаю и с нетерпением жду встречи с ней сегодня вечером. Я скучал по тебе, улыбашка.

– Я тоже скучала по тебе, Джонни.

* * *

Этель Мюррей сказала, что ей все равно нужно съездить в Дублин в день возвращения Тони и, возможно, стоит встретить молодоженов в аэропорту. Эйлин ответила, что не стоит.

– Наверное, ты права, Эйлин. Ты всегда кажешься такой благоразумной во всем, – неохотно согласилась Этель Мюррей.

Они разговаривали возле церкви, куда обе принесли цветы для процессии и где уже украшали платформу для статуи Святейшего Сердца. В дружелюбном молчании женщины пошли к воротам церкви.

– Никогда не думала, Эйлин, что у тебя такая деловая хватка. А ты, наверное, не подозревала, что я… такая одинокая и настолько зависима от детей…

– Мы все зависим от наших детей. Какие бы из нас были родители, если бы мы только нарожали детей и забыли про них?

– Ну, твои-то тебе проблем не доставляют. Не убегают от тебя как можно дальше в отличие от моих.

– А разве на следующей неделе к тебе не возвращается красавчик-сынуля, который будет жить в соседнем доме? Более того, разве он не увел у меня дочку?

Они обе засмеялись, а Эйлин снова задумалась: почему всем кажется, что у нее нет проблем с детьми? Имон с отцом ругаются пуще прежнего. Морин снова ждет ребенка и теперь еще сильнее привязана к семейству Дейли. Донал кашляет и задыхается, ему приходится останавливаться, чтобы перевести дух. У Ниам слишком дерзкий нрав, который ей когда-нибудь выйдет боком. А Эшлинг… Эйлин сама не понимала почему, но открытки от Эшлинг ее огорчали. Шон считал, что, судя по написанному, у дочери все прекрасно, однако она ни разу не упомянула, что счастлива…

* * *

Перед тем как уехать в Рим, Тони пообещал Джоанни оставить ключи под сиденьем машины, и она сможет на ней кататься целый месяц, пока их не будет. Как только Тони оказался на борту самолета, вылетающего из Рима, он начал жалеть о своем решении.

– Я, должно быть, совсем спятил, раз позволил уговорить себя на такое! – Он выглядел расстроенным и обиженным, словно обнаружил заговор против себя, хотя изначально идея принадлежала именно ему.

– Ты же говорил, что так мы сэкономим на стоимости парковки в аэропорту за целый месяц. Да и Джоанни сможет пользоваться твоей машиной, пока ее стоит на ремонте.

– Вот, кстати, да, мы ведь так толком и не выяснили, почему ее машине понадобился ремонт?

Эшлинг засмеялась:

– Скорее всего, мы никогда и не узнаем. Перестань волноваться и посмотри на облака. Представляешь, они ведь могут уничтожить урожай или испортить людям свадьбы и пикники, а отсюда выглядят совершенно безобидными!

– О да, та еще загадка природы! Слушай, если Джоанни повредила дроссельную заслонку или вообще угробила мою машину, я не знаю, что с ней сделаю! Господи, Эшлинг, машина-то совсем новая, всего тысячу миль наездила. Мне следовало мозги вправить, прежде чем я поддался на ваши уговоры!

– Тони, ради бога, ты ведь сам ей предложил! Я не собираюсь сидеть тут и тебе поддакивать, «да, дорогой», «нет, дорогой». Эта дурацкая идея пришла в твою голову, так что заткнись уже, а?

Тони посмотрел на нее и вдруг засмеялся:

– Отлично, больше ни слова про машину! Не могу себе представить, чтобы ты говорила: «Да, дорогой», «Нет, дорогой». Совсем не в твоем стиле.

– В супружеской клятве таких слов не прописано! И не вздумай говорить мне: «Да, дорогая», как делает бедный мистер Мориарти, разговаривая с женой. Мы должны иметь равное право согласиться или отказаться, а еще лучше вообще запретить эти фразы.

Тони снова засмеялся:

– Ты такая забавная, когда входишь в раж и начинаешь устанавливать правила. Хорошо. В нашем доме никаких «да, дорогой», «нет, дорогой» никогда не будет.

– Мне уже не терпится увидеть наш дом! Интересно, какой он? Маманя сказала, что там сделали подъездную дорожку и все остальное…

– Прекрасно, тогда мы сможем припарковать то, что осталось от машины, внутри, а не оставлять на улице.

– Тони! Да хватит уже про машину! У нас будет собственный дом. Разве не здорово?

Он взял ее за руку:

– Да, там все будет прекрасно, в нашем доме все будет наилучшим образом. Естественно, что некоторые вещи могут быть немного… я имею в виду, не все складывается идеально… когда путешествуешь за границей… но в нашем доме… в нашем доме все должно быть как нельзя лучше… – Тони смутился и покраснел, на лице одна гримаса сменяла другую: он то хмурился, то выглядел беспомощным, как ребенок.

Эшлинг намеренно сделала вид, что не поняла намеков:

– Разумеется, все будет как нельзя лучше, когда мы будем есть нормальную еду. Вообще-то, мы не давали клятву есть итальянскую кухню, пока смерть не разлучит нас, или жить в постоянном шуме и гаме заполненных машинами улиц. Мы ведь мечтали о жизни в Килгаррете. И там все будет замечательно. Мы ведь оба это знаем, верно?

Однако Тони уже решился и был твердо намерен идти до конца.

– Нет, – прошептал он, – я про другое. Про то самое. Про постель… С ней тоже все будет в лучшем виде, когда мы устроимся в нашем собственном доме. Понимаешь?

– Ты про то, что мы все еще не сделали это как следует? – совершенно легкомысленным тоном спросила Эшлинг. – Мне кажется, поначалу у всех получается не совсем так, как надо, просто нужно потренироваться. Всем ведь приходится учиться играть в теннис и ездить на велосипеде. Научить-то нас некому. У всех точно так же. Поэтому все с жаром притворяются, будто и так все знают, по наитию. Спорим, через пару недель мы освоим это не хуже любой другой пары и тогда будем делать вид, что ничего такого тут нет.

– Эшлинг, ты невероятная! – сказал он.

– Но ведь так оно и есть, верно? Вполне логичное объяснение, – ответила Эшлинг, и они закрыли тему,