Ференц Лист - Мария Залесская

«Вагнер напомнил мне однажды о сходстве между его темой Парсифаля и ранее написанном мною Excelsior![761] Пусть это воспоминание так и сохранится здесь. Он воплотил Великое и Возвышенное в искусстве наших дней.

Ф. Лист. 22 мая 1883. Веймар».

Лето прошло. В этом году Лист отказался от возвращения осенью в Рим; не присутствовал он и на Третьем Байройтском фестивале — первом после смерти своего основателя. Лист решил остаться в Веймаре и выплеснуть на нотную бумагу всё, что накопилось на сердце. Из-под пера Листа вышли полные горького сарказма «Третий Мефисто-вальс» (Dritter Mephisto-Walzer) и «Мефисто-полька» (Mephisto-Polka). Был завершен цикл «Три забытых вальса» (Trois valses oubliées). Наконец, он сочинил одно из самых своих концептуальных произведений — ноктюрн «Бессонница! Вопрос и ответ» (Schlaflos! Frage und Antworte) по стихотворению ученицы Листа Тони (Антонии) Рааб (Raab; 1846–1902), выходящий за рамки традиционных законов музыкального языка XIX века, — «послание потомкам», написанное схематичным языком диссонансов, то самое «копье», пущенное Листом в XX век.

Лист покинул Веймар в начале февраля 1884 года. Его путь лежал на родину. 4 февраля он уже был в Будапеште. Правда, на этот раз занятия в Музыкальной академии шли совсем недолго — в Пожони должна была исполняться «Коронационная месса». 24 февраля Лист провел репетицию, а на следующий день дирижировал «Коронационной мессой». Ее успех позволил Листу нанести 5 марта визит князю-примасу Венгрии Яношу Шимору в Эстергоме.

В середине апреля Лист выехал в Калочу к архиепископу Хайнальду, чтобы провести пасхальные дни в обществе друга и единомышленника, к тому времени уже возведенного в сан кардинала.

По завершении «венгерских дней» Лист 20 апреля на несколько дней заехал в Вену, чтобы поприсутствовать на исполнении своей симфонической поэмы «Тассо», а спустя пять дней уже вновь был в Веймаре.

Восемнадцатого мая Лист в сопровождении нескольких учеников совершил поездку в Лейпциг, где исполнялась оратория «Христос». Впереди его ждал очередной фестиваль Всеобщего немецкого музыкального союза, на этот раз проходивший в Веймаре.

«Город Шиллера и Гёте» на несколько дней вновь превратился в «город Листа». Гостями фестиваля были Полина Виардо-Гарсиа и Камиль Сен-Санс, встреча с которым принесла Листу особенно много радости. 23 мая фестиваль открылся исполнением «Легенды о святой Елизавете», дирижировал Эдуард Лассен. На концерте присутствовал великий герцог Карл Александр, пригласивший Листа на вечернюю аудиенцию. 25 мая уже сам Лист управлял оркестром, игравшим симфоническую поэму Ганса фон Бюлова «Нирвана» и фрагмент неоконченной оратории «Легенда о святом Станиславе». В этот день в Веймаре Лист стоял за дирижерским пультом последний раз.

Двадцать восьмого мая фестиваль завершился оперой «Шакунтала» Феликса Вейнгартнера[762] по пьесе великого индийского поэта Калидасы, жившего в IV–V веках, вольному пересказу одного из эпизодов древнеиндийского эпоса Махабхарата. Вейнгартнеру тогда исполнился всего 21 год, и премьера его оперы в Веймаре во время фестиваля Всеобщего немецкого музыкального союза была целиком заслугой Листа, открывшего еще одному творцу путь в большое искусство.

Сразу по окончании фестиваля Всеобщего немецкого музыкального союза Лист в тщетной надежде повидать дочь отправился в Байройт, где шла подготовка к открытию Четвертого Байройтского фестиваля, на котором вновь должен был быть поставлен «Парсифаль». Лист присутствовал на репетициях, посетил все десять представлений «Парсифаля» — он являлся почетным председателем Комитета по вагнеровским торжествам, — но так и не встретился с Козимой! Он ни разу не переступил порог «Ванфрида», каждый раз слыша от прислуги вежливый отказ: «Фрау Вагнер никого не принимает». Сняв дом 1 по Зигфридштрассе (Siegfriedstraße) у хозяйки фрау фон Фрёлих (von Fröhlich), он чувствовал себя в абсолютном вакууме. (Ныне Ванфридштрассе, 9; именно здесь находится музей Листа в Байройте.) Временами ему казалось, что Козима тоже умерла…

В конце августа Лист уехал в Мюнхен, а оттуда — в замок Иттер (Schloss Itter) в Северном Тироле, в котором жила его ученица София Ментер. В гостях у Софии он провел всю осень. (Кстати, в 1892 году в замке Иттер гостил Петр Ильич Чайковский.)

Двадцать седьмого сентября в Будапеште должно было состояться торжественное открытие нового здания Венгерской оперы — именно для него Штробль ваял статуи Листа и Эркеля. К готовящимся торжествам Лист написал на стихи Корнеля Абраньи «Венгерскую королевскую песню» (Magyar király-dal или Ungarisches Königslied), в основу которой положил мелодию песни венгерских повстанцев времен Ракоци[763]. Однако результат оказался прямо противоположным тому, на который он надеялся: руководство театра не только не испытало гордость за национальное искусство, но и посчитало целесообразным отказать в исполнении «Королевской песни» во избежание обвинений «в нелояльности». Лист, глубоко уязвленный, написал интенданту театра барону Фридошу Подманицки (Podmaniczky; 1824–1907): «Музыка должна оставаться музыкой, без вредных и излишних толкований»[764]. Это письмо было опубликовано в венгерской прессе, но положение спасти так и не удалось: открытие нового здания оперного театра прошло без листовской «Венгерской королевской песни».

Из Иттера Лист ненадолго заехал в Веймар, а 30 октября прибыл в Будапешт. Никакой обиды после инцидента с «Венгерской королевской песней» он не затаил — может быть, лишь в очередной раз испытал грусть. Он возобновил занятия с учениками и работал над новым сочинением — легендой «Святой Христофор» (Sankt Christoph. Legende) — очередным «копьем в будущее» (впервые произведение прозвучало лишь в 1967 году). Кроме того, Лист написал также два чардаша; один из них, получивший характерное название «Настойчивый чардаш» (Csárdás obstiné), отличался «упрямым» остинатным[765] построением. Лист как истинный венгр был настойчив и упрям в своих принципах!

Во второй половине ноября Лист, получив приглашение Гезы Зичи, отправился погостить в его имение в Тететлене (Tetétlen). Сохранилась их шутливая переписка: «Ф. Лист просит коньяку. Этот сомнительной репутации напиток ему рекомендовал один чрезвычайно опытный врач. Всё зависит лишь от того, насколько умеренно мы обращаемся с алкоголем. Вино — молоко старцев, коньяк — сливки». Зичи исполнил просьбу учителя, заметив, правда, что «его врач придерживается относительно коньяка иного мнения», на что получил ответ: «Этот человек — пошлый дилетант»[766].

Зима 1884/85 года выдалась в Венгрии необыкновенно морозной. Спасаясь от холодов, Лист в конце декабря уехал в Рим. Его мучила прогрессирующая болезнь глаз — к концу жизни он видел настолько плохо, что работа с нотными текстами стала для него почти невозможной.

Однако уже 30 января 1885 года Лист вновь вернулся в Будапешт. Его сопровождал молодой пианист и будущий выдающийся педагог Август Страдаль (Stradal; 1860–1930). В последние два года жизни Листа Страдаль входил в ближайший листовский круг. Ему принадлежит переложение для фортепьяно всех симфонических поэм учителя, его «Данте-симфонии» и «Фауст-симфонии». Кроме того, Страдаль оставил интересные воспоминания о Листе[767].

В этот приезд в Будапешт Лист всё же получил некоторую компенсацию за обиду, причиненную отказом исполнить его «Венгерскую королевскую песню»: она прозвучала 25 марта в Венгерской опере и вызвала такой бурный восторг публики, что исполнение пришлось повторить. Однако сам композитор на концерте не присутствовал.

Как и в прошлом году, 2 апреля Лист отправился в Калочу, чтобы провести пасхальные дни в обществе кардинала Хайнальда. 11 дней он наслаждался покоем и беседами с другом. Из Калочи Лист уехал в Пожонь, чтобы присутствовать 13 и 14 апреля на благотворительных концертах Антона Рубинштейна, весь доход от которых передавался на возведение памятника Гуммелю.

После встречи с Рубинштейном Лист съездил в «свой» Веймар, но на этот раз ненадолго — 28 мая в Карлсруэ открывался очередной фестиваль Всеобщего немецкого музыкального союза, на котором он обязан был присутствовать. 31 мая исполнялась его «Данте-симфония». Дальше его путь лежал в Страсбург, где 3 июня прозвучали его «Колокола Страсбургского собора», затем — в Брюссель и Антверпен — там 8 июня с огромным успехом была исполнена «Сексардская месса».

Лист очень устал. В конце июня он, наконец, прибыл в Веймар, но уже буквально через две недели работы над «Венгерскими историческими портретами» был вынужден опять покинуть его. 18 июля он выехал в Галле. Здесь состоялась его встреча с давним знакомым Робертом Францем[768]. На обратном пути, беседуя о несчастливой судьбе Франца с сопровождавшим его в поездке в Галле Августом Гёллерихом, Лист высказал очень важную мысль, объясняющую его отношение к будущему искусства: «Всё настоящее и правдивое, несмотря на замалчивания и все искажения, в конце концов побеждает, но на одно способны эти две хитрые силы: они могут оттянуть победу — и это больно»[769].