Миры Филипа Фармера. Т. 6. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход - Филип Фармер

По словам Незнакомца, кораблю предстояло проплыть около пяти миллионов миль. Проходя по 335 миль в сутки, он мог добраться до конца Реки примерно через сорок один год. Впрочем, это были всего лишь усредненные цифры. Команде не обойтись без регулярного отдыха на твердой земле. И им наверняка придется ремонтировать ходовые части. Сэм планировал взять с собой большой запас металла и подменных блоков. Однако следовало учитывать и непредвиденные поломки. Не будут же они возвращаться в Пароландо с полпути, чтобы прихватить новые запасные части или починить старые! А там, в неизвестной дали, им вряд ли удастся найти запасы металла и необходимых минералов.

«Как странно! — подумал Сэм. — Когда мы доплывем до истоков, мне будет сто сорок лет! Хотя что это значит в сравнении с той бездной времени, которая ждет меня впереди».

Он посмотрел в носовой иллюминатор. Равнина заполнялась людьми, которые шли от холмов к заводам. Сэм знал, что позади его дома не меньшее количество рабочих шагали сейчас к фабрикам и большой дамбе на северо-западе у основания гор. Между двумя крутыми холмами на пути широкого ручья, который вился от горного водопада, они возводили гигантскую бетонную стену. Когда водохранилище за дамбой будет готово и заполнится до краев, мощные генераторы обеспечат фабрики и дома электрической энергией.

В настоящее время энергию получали от питающих камней. Большой понижающий трансформатор трижды в день принимал электрический разряд и через алюминиевые провода заряжал огромный, величиной с двухэтажный дом, аккумулятор, который люди называли батацитором. Этот агрегат изобрели в конце двадцатого века. Он отличался от своих предшественников тем, что мог аккумулировать сотни киловатт за долю микросекунды и высвобождать заряд с каким угодно напряжением в сети — от десятой доли вольта до сотни киловольт. Построенная модель являлась прототипом того агрегата, который предполагалось установить на пароходе.

Пока электрическая энергия использовалась в основном для станков ван Бума, которые разрезали метеоритные осколки, выкопанные на равнине. Кроме того, электричество применялось при плавлении металла. Алюминий для проводов получали из силиката алюминия, полученного из добытой в предгорьях Пароландо глины. Однако их запасы быстро истощались, и Сэм надеялся теперь только на бокситы Душевного Города.

Клеменс сел за стол, выдвинул ящик и достал большую книгу с желтыми страницами из бамбуковой бумаги. Год назад он старательно прошил ее жилами рыбы-пузыря и переплел в рыбью кожу. Это был его дневник — «Воспоминания Лазаря». Сюда он заносил свои размышления и хронику ежедневных событий. Сэм использовал чернила, сделанные из воды, дубильной кислоты и мелкозернистой угольной суспензии. Ван Бум обещал сконструировать ему небольшой диктофон, но пока технология Пароландо не достигла еще такого развития.

Как только он приступил к записям, над долиной прокатилась барабанная дробь. Гулкие удары большого барабана обозначали тире, а звонкое сопрано маленького — точки. Для передачи сообщений применялись азбука Морзе и язык эсперанто. Сэм прислушался и понял, что через несколько минут к берегу причалит судно фон Рихтхофена.

Он встал, чтобы осмотреть Реку. В полумиле от гавани появился бамбуковый катамаран, на котором Лотар десять дней назад отплыл в Душевный Город. В правый иллюминатор Сэм разглядел приземистую фигуру с рыжевато-коричневыми волосами. Король Иоанн со свитой льстецов и телохранителей выходил из ворот бревенчатого дворца. Его величеству хотелось убедиться, что фон Рихтхофен не передаст Клеменсу каких-то тайных посланий от Элвуда Хакинга.

Как бывший монарх Англии, а ныне соправитель Пароландо, Иоанн носил изысканные и впечатляющие наряды. На этот раз он облачился в юбку с красно-черными клетками, длинную тунику, похожую на пончо, и сапоги из красной кожи «речного дракона», которые доходили ему до коленей. Объемную талию охватывал широкий пояс с многочисленными ножнами для кинжалов, короткого меча и боевого топора. В одной руке он держал стальной скипетр, украшенный короной — символ власти, из-за которого между Сэмом и Иоанном разгорелся яростный спор. Клеменс не хотел растрачивать металл на такие бесполезные анахронизмы, но Иоанн настаивал, и в конце концов Сэму пришлось согласиться.

Клеменс злорадно хмыкнул, подумав о названии их небольшого государства. Пароландо переводилось с эсперанто как «Страна Двоих», в чем содержался намек на двух равноправных соправителей. Однако Сэм не стал говорить Иоанну, что другой трактовкой названия была «Страна Твена»![65] Иоанн обогнул длинное фабричное здание и по грязной разбитой тропе добрался до жилища Клеменса. Его телохранитель — огромный головорез по прозвищу Акула — взбежал по лестнице и дернул за веревку колокольчика. Тот жалобно звякнул и тут же замолк.

Сэм высунулся в окно и крикнул: 

 — Поднимайтесь на борт, Иоанн! Смелее! Смелее!

Король посмотрел на него светло-голубыми глазами и жестом велел Акуле проверить помещение. Он боялся наемных убийц и имел на то веские основания. Кроме того, его унижала необходимость подниматься в жалкий «курятник» Сэма. Тем не менее Иоанн понимал, что фон Рихтхофен будет отчитываться только перед Клеменсом.

Акула вошел, быстро осмотрел «рулевую рубку» и направился к комнатам «Техаса». Из спальни Джо раздался низкий и мощный рев, похожий на львиный рык. Акула поспешно прикрыл дверь и вернулся в кабинет Сэма.

— Джо немного приболел, — с усмешкой произнес Сэм, — но он по-прежнему может съесть на завтрак десять чемпионов по борьбе и боксу, а потом попросить что-нибудь на второе.

Не проронив ни слова, Акула высунулся в иллюминатор и дал знак, что Иоанн может спокойно подниматься наверх.

К тому времени катамаран причалил к берегу. Сбежав по трапу, фон Рихтхофен быстрым шагом направился к дому Клеменса. В одной руке он держал грааль, в другой — крылатый посох посланца. Через южный иллюминатор Сэм разглядел долговязую фигуру де Бержерака, который производил смену приграничных постов. Ливи нигде не было видно.

Хлопнула дверь, и в комнату вошел Иоанн.

— Bonan matenon, Johano! — приветствовал его Клеменс.

Иоанна раздражало, что Сэм наотрез отказывался называть его Via Rega Moto — Ваше Величество. Конституционным обращением к правителям Пароландо являлось La Konsulo — консул — но и этот титул не часто срывался с уст Клеменса. Сам он предпочитал, чтобы люди называли его La Estro — боссом, потому что это еще больше сердило короля Иоанна.

Что-то проворчав в ответ на приветствие, экс-монарх сел за круглый стол. Его второй телохранитель Закскромб, крупный темнокожий протомонгол с потрясающе мощной мускулатурой, прикурил для Иоанна большую сигару. Зак предположительно умер около тридцати тысяч лет до нашей эры. И если бы не Джо Миллер, он считался бы в Пароландо самым сильным человеком. Правда, Джо не был человеком — вернее, не относился к виду «гомо сапиенс».