Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

Меченый подошел к столу Роннелла. На безупречно чистой столешнице стояли лампа, письменный прибор из полированного красного дерева и латунная подставка для личного Канона рачителя. Меченый небрежно взял книгу и услышал, как рачитель ревниво вздохнул. Тем не менее Роннелл ничего не сказал.

Кожаный переплет Канона был потерт, чернила выцвели. Рачитель, должно быть, часто размышлял над загадками книги, сверялся с нею во всех делах. Именно этот экземпляр Роннелл велел прочесть Арлену, когда юноша расписывал библиотеку, но Меченый не верил в силу книги подобно Роннеллу, поскольку в ее основе лежали два постулата, с которыми он не мог смириться: во-первых, существует всемогущий Создатель, а во-вторых, подземники — часть Его плана и наказание за грехи человечества.

С его точки зрения, Канон был одной из главных причин жалкого состояния человечества. Люди слабы и трусливы, не готовы сражаться. Они скованы страхом и не знают надежды. И все же многие сентенции Канона о братстве и товариществе всех людей запали Меченому в душу.

Он пролистал книгу, нашел нужный отрывок и прочел:

Все мужчины — братья, все женщины — сестры.

Все дети — твои.

Грешники и праведники равно страдают от Напасти

И должны вместе противостоять ночи.

Меченый захлопнул книгу, и библиотекарь вздрогнул.

— Какую же цену я запросил за метки, рачитель? Не отказать нуждающимся в помощи? Какой мне в этом прок?

— Возможно, ты в сговоре с Райнбеком, — предположил Роннелл. — Он заплатил тебе, чтобы избавиться от нищих, которых стало слишком много к югу от Рубежной.

— Только послушай себя, рачитель! Ты ищешь отговорки, чтобы не следовать собственному Канону!

— Зачем ты пришел? — спросил Роннелл. — Ты мог бы дать метки всем в Милне, если бы захотел.

— Уже дал. Ни тебе, ни Юкору не утаить их от людей.

Глаза Роннелла округлились.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Кирин уедет только завтра. Я еще успею посоветовать герцогу отказаться от обещания помочь беженцам.

— Ты этого не сделаешь. — Меченый демонстративно вернул Канон на подставку.

— Чего ты от меня хочешь? — нахмурился Роннелл.

— Я хочу знать о боевых машинах, которые упомянул Юкор, — ответил Меченый.

Роннелл глубоко вдохнул:

— А если я не расскажу?

Меченый пожал плечами.

— Схожу в книгохранилище и выясню сам.

— Без герцогской печати вход в архивы воспрещен, — возразил Роннелл.

— Даже мне? — Меченый откинул капюшон.

Роннелл изумленно уставился на его татуированную кожу. Он долго молчал, а затем произнес еще один стих из Канона:

— «Ты узнаешь Избавителя по узорам на его плоти…»

— «Демоны устрашатся его вида и в ужасе бросятся в бегство», — закончил Меченый. — Ты заставил меня выучить этот отрывок, когда я расписывал метками твое книгохранилище.

Роннелл долго смотрел на него, пытаясь заглянуть под метки и годы. Внезапно его глаза вспыхнули узнаванием.

— Арлен? — выдохнул он.

Меченый кивнул.

— Ты обещал мне пожизненный доступ в книгохранилище, — напомнил он библиотекарю.

— Конечно, конечно… — начал Роннелл, но умолк.

Рачитель встряхнул головой, как будто хотел, чтобы в ней прояснилось.

— Как же я раньше не понял? — пробормотал он.

— Не понял чего?

— Ты! — Роннелл упал на колени. — Ты — Избавитель, посланный, чтобы положить конец Напасти!

Меченый нахмурился:

— Ничего подобного я не говорил. Ты знаешь меня с детства! Я всегда был упрямым и вспыльчивым. Носу не показывал в Праведный дом. Ухаживал за твоей дочерью, а потом уехал и разорвал нашу помолвку.

Он наклонился к рачителю.

— И я скорее наемся дерьма демонов, чем поверю, что человечество заслужило Напасть.

— Конечно, — согласился Роннелл. — Избавитель и не должен в это верить.

— Никакой я не Избавитель! — взвился Меченый, но на сей раз библиотекарь даже не вздрогнул, глядя на него во все глаза.

— Ты — Избавитель. Это единственное объяснение чудес, которые ты творишь.

— Чудес? — скептически переспросил Меченый. — Ты накурился маревника, рачитель? Каких еще чудес?

— Кирин может сколько угодно петь, как нашел тебя на дороге, но я знаю правду от мастера Коба. Это ты отрубил руку скальному демону и заманил его в ловушку, когда он проломил стену.

Меченый пожал плечами:

— Подумаешь! Любой метчик на это способен.

— Только я о подобном не слыхивал. И тебе было всего одиннадцать, когда ты искалечил демона — один, ночью, под открытым небом!

— Я бы умер от ран, не найди меня Раген, — напомнил Меченый.

— Вестник явился только через несколько ночей. Должно быть, Создатель послал его, когда твое испытание было окончено.

— Какое испытание? — спросил Меченый, но Роннелл не ответил.

— Нищий мальчишка, подобранный на дороге, — продолжил библиотекарь, — принес в Милн новые метки и возродил полузабытое искусство, даже не завершив обучения!

Он перечислял одно деяние за другим, и они словно представали перед ним в новом свете, ложась на места в великой головоломке.

— Ты расписал метками священную библиотеку, — благоговейно произнес он. — Мальчишка, простой подмастерье, а я доверил тебе защищать самое важное здание в мире!

— Только мебель, — уточнил Меченый.

Роннелл кивнул, как будто еще один фрагмент головоломки встал на место.

— Создатель хотел привести тебя в библиотеку. Ее секреты собраны для тебя!

— Чепуха, — отмахнулся Меченый.

Роннелл встал:

— Пожалуйста, надень капюшон. — Он направился к двери.

Меченый мгновение смотрел на него, затем повиновался. Роннелл повел его в главный архив, уверенно шагая в лабиринте стеллажей, как будто шел по собственному дому на свист чайника.

Меченый не отставал. Расписав все полки, столы и скамьи в здании, он накрепко запомнил его план. Вскоре они подошли к арке, перегороженной веревкой. Вход охранял могучий служка. На краеугольном камне арки были вырезаны буквы «Д. В.».

За аркой под стеклом хранились самые ценные книги архива — оригиналы трудов, изданных до Возвращения. К ним редко прикасались, ибо копии давно были сняты. Также в отделе «Д. В.» тянулись бесконечные ряды руководств, философских трактатов и романов, которые библиотекари — непременно благочестивые рачители Создателя — считали неподходящими даже для ученых Милна.

Меченый с удовольствием разглядывал их в детстве тайком от служек, охранявших стеллажи, не раз таскал запрещенные романы и не подвергшиеся цензуре исторические книги домой, чтобы читать по ночам, и возвращал на место, пока никто не заметил.

Служка низко поклонился рачителю, и Роннелл подвел Меченого к одному из запретных стеллажей. На нем стояли тысячи книг, но герцогский библиотекарь знал их наизусть и не замедлил шага, чтобы посмотреть на полку или корешок. Он повернулся и протянул том Меченому. На обложке было написано от руки: «Оружие стараго мiра».

— В Эпоху науки существовало страшное оружие, — сказал Роннелл. — Оно убивало людей сотнями и даже тысячами. Неудивительно, что Создатель разгневался на нас.

Меченый пропустил замечание мимо ушей:

— Юкор попробует его воссоздать?

— Самое ужасное оружие нам воссоздать не под силу, для этого нужны огромные очистительные заводы и лектрическая энергия. Но для многого хватит простых химикатов и кузницы. В этой книге, — он указал на том в руках Меченого, — подробно описано, как создать такое оружие. Забери ее.

Меченый поднял бровь.

— Что сделает Юкор, когда узнает, что книга пропала?

— Разгневается и потребует, чтобы я написал ее заново по оригиналам. — Роннелл указал на ряды застекленных шкафов.

Меченый сам гравировал метки на этом стекле.

Рачитель Роннелл проследил за его взглядом:

— Когда гильдия метчиков начала заряжать стекло, я выставил свое в ночь. Благодаря твоим меткам эти шкафы несокрушимы. Еще одно чудо.

— Никому не говори, кто я такой, — предупредил Меченый, — иначе поставишь под удар всех, кого я знал.