Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Шумон коротко улыбнулся своим мыслям. Может, несколько веков назад Тойфель когда-то доходил до подобных размышлений, поэтому осмелился собрать стаю? Да, что-то подобное было озвучено, когда самого звукового звали присоединиться. Тогда еще никто и предположить не мог, что их путь заведет так далеко. Лишь бы он не оборвался в самый неподходящий момент. Шумон потряс головой, стараясь избавиться от негатива. Сейчас для него не то время.

Он услышал, как Раймонд прошептал что-то вроде «ну, поехали». Положил вторую ладонь на занятую, спрятав камень. Закрыл глаза. Мышцы его лица заметно напряглись. Нахмурился. По лбу пролегла тоненькая морщинка. На мгновение Шумон даже забыл, как дышать, внимательно наблюдал за человеком. Спохватившись, демон прищурился, кинув тень от ресниц на глаза.

Аура — что-то вроде души у человека. И то, и другое можно увидеть, если посмотреть под правильным углом. Она похожа на тонкую оболочку вокруг тела. У обитателей Ада аура обычно индивидуально цветная, разных оттенков. Окрас ни на что не влияет, по нему можно просто идентифицировать существо. Аура демонов формируется Силой. У людей она прозрачная, не держит в себе энергию.

Что-то странное происходило с душой Раймонда. Она менялась. Колебалась. Перестала быть похожей на привычную человеческую. В расплывающемся окружении Шумон видел, как в ауре Рихтера то и дело вспыхивали светло-серые всполохи. Может, ему это только показалось? Демон попытался сосредоточиться на том, что видит, но всполохи никуда не исчезли. Они мелькали то тут, то там, извивались, подмигивали, расползались. Но не заполняли всю ауру.

Это зрелище было настолько необычным и красивым, что Шумон даже не заметил, как потерял счет времени, засмотревшись на цветные вихри в ауре Раймонда. Какие еще тайны могут содержать в себе сочетания людей и Силы? Вряд ли кто-то когда-нибудь наблюдал подобное. Демон с трудом заставил себя оторваться от красоты, открыл глаза. Как оказалось, весьма вовремя.

— Смотри-смотри-смотри, — восхищенно затараторил Раймонд, подсовывая камень слишком близко к лицу, так что Шумон при всем желании не смог бы разглядеть то, что он пытался ему показать.

Отведя ладонь мужчины чуть подальше, демону удалось рассмотреть предмет. На первый взгляд казалось, что он почти не изменился. Если бы Рихтер не был так воодушевлен, то звуковой и не стал бы всматриваться. Но тут он увидел, что однотонная поверхность камня действительно изменилась. По ней пошли едва заметные светло-серебристые узоры, которые можно было разглядеть только под определенным углом на свету. Но все же это было влияние Силы. Необъяснимо, но факт. Раймонду удалось обмануть физиологию, хотя раньше это казалось невозможным.

— Это просто поразительно, — выдохнул Шумон, вернув камень человеку, который, казалось, вот-вот лопнет от восторга. — Такого никогда еще не происходило.

«Хватит языком чесать, быстро дуй обратно», — раздалось чужое в голове демона. Звуковой даже подпрыгнул на месте. Сердце от испуга пропустило удар, дыхание сбилось. Метнув взгляд в сторону, Шумон увидел вдалеке коренастую рогатую фигуру Тойфеля. Вожак неотрывно смотрел на него, посылая мысленный сигнал. Конечно, звуковой прекрасно знал, что, как и другие предводители стай, Тойфель был способен общаться с подчиненными на ментальном уровне. Но делал он это настолько редко, что легко было забыть, сумел застать врасплох. Казалось, рогатый звучал встревоженно, хотя по мыслям было трудно что-то понять. Случилось что-то серьезное?

А рядом испуганно сжался Раймонд, стараясь стать незаметным. Боялся ли он Тойфеля? Хотя после всего плохого, что человек натворил, было неудивительным ожидать возмездия. Шумон не стал его успокаивать, так как не знал, что задумал вожак. Конечно, ждать кровной мести не следовало, но у Тойфеля было богатое воображение. Звуковой поторопился подняться со скамейки, чтобы не заставлять рогатого ждать, как вдруг его осторожно остановил Раймонд.

— Возьми, — ответил на вопросительный взгляд мужчина, вкладывая в руки демона блестящий осколок зеркала. — Может, он еще понадобится.

Шумон лишь кивнул в ответ. В куске все еще оставались искры Силы, которые можно было вытащить. Если Пиро истощен, это могло помочь ему восстановиться. Демон хотел было поблагодарить Раймонда, но слова застряли у него в горле. Неожиданно он осознал, что, вполне может быть, видит Рихтера в последний раз. Что же случится, когда Всадник узнает, что его жертва все-таки выжила? Подвергнет ли чему-то более плохому? Будет и дальше использовать в своих коварных планах? Шумон сделал несколько шагов по направлению к Тойфелю, но вдруг, остановился, обернулся. Севшим голосом бросил через плечо притихшему на скамейке человеку:

— Мужайся, Раймонд. Не всем дано пережить эру тьмы.

Глава 24. Танцы на снегу

Загадочно тихо скрипнули изношенные петли двери. Замочный ригель еле слышно щелкнул, когда ручка была опущена. Тьма, скрывающаяся внутри помещения, словно растеклась за пределы дверной коробки, слившись с полумраком коридора. Тойфель невольно прищурился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но непроглядная темнота давила на глаза. В комнате бледным сиянием что-то светилось, едва-едва выхватывая из черноты какой-то силуэт.

Сердце охватил странный волнительный трепет, демон словно входил в потаенное место, где не должен был находиться. Не его комната. Чужая территория. Чье-то личное пространство, куда он вторгался без разрешения хозяев. Тойфель сделал осторожный шаг внутрь, словно крался. Рефлекторно потянулся рукой к стене, пальцами старался нащупать кнопку выключателя.

— Не надо света, — донесся сиплый выдох из темноты. Силуэт у стены зашевелился, мерцающий бледный свет погас.

Тойфель остановился в нерешительности. Наверное, Брудер Шлаф, скрывающийся во мраке комнаты, давно привык к темноте, прекрасно видел вожака. С тех пор, как часть стаи вернулась из злополучного похода, ледяной, ничего не сказав, ушел в комнату и больше не выходил. Может, как-то догадался, что начнутся расспросы о том, что с ним произошло, не хотел участвовать. Остальные не стали ему препятствовать. До сих пор думали, что он успел заснуть. Тойфеля, как главного, отправили тихо посмотреть, так ли это. Убедившись, что Шлаф не спит, рогатый решил, что можно поговорить.

Ледяной засуетился в темноте. Тойфель не мог разглядеть, что тот делал. Неожиданно вспыхнул светло-синий пляшущий огонек, осветив ладони. Тонкие длинные пальцы образовывали что-то вроде сферы над пламенем, защищая его. Из полумрака показалось худое сосредоточенное лицо, тронутое паутинкой тонких морщин. Серо-зеленые глаза устало блеснули в свете голубоватого огня.

Может показаться странным, что ледяной демон способен призывать огонь. Однако всему было объяснение. Этому фокусу Шлафа когда-то научил Пиро. Вот только как бы Брудер ни старался, огонь всегда получался холодным и в синей гамме. Ни на что более, чем легкое призрачное освещение он не годился. Плавными движениями Шлаф скатал пламя в клубочек и осторожно подбросил его в воздух. Огонь повис на уровне глаз Тойфеля, медленно поплыв по комнате. Свет создавал какую-то легкую загадочную атмосферу, позволяя видеть окружение.

Вскоре глаза рогатого смогли привыкнуть к полумраку, уютно прячущему комнату. На кровати перед ним, накрыв голову одеялом, сидел Шлаф, скрестив ноги. Внимательным взглядом ледяной окидывал Тойфеля с ног до головы, терпеливо ожидая начала разговора. Вожак не торопился. Он заметил, что перед братом лежит общий телефон, на котором тускло мигал светодиод оповещения.

— С кем это ты там переписываешься? — начал издалека Тойфель, с любопытством склонив голову.

— С Раймондом, — после короткого молчания неохотно ответил тот. — С недавнего времени поддерживаю с ним контакт.

Рогатый не смог сдержать короткую усмешку. Кто бы мог подумать, что Шлаф первым из стаи заведет дружбу с человеком. Да и не с кем попало, а даже с Рихтером. Впрочем, это было вполне закономерно — люди не так глупы, чтобы не уметь видеть подвоха. Это было хорошим знаком — Темному Всаднику не удастся водить за нос всех, к кому он придет. Правда, было жаль Раймонда. То, что он все еще жив — огромное везение, причем даже не без помощи его новых друзей. От Тойфеля также не укрылось кислое выражение лица Шлафа, которому, похоже, было неловко.