Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

— Меня удивляет, что он так активно с тобой общается, — признался вожак.

— Шумону в голову пришла мысль, что научить человека пользоваться Силой — хорошая идея, — с легким сомнением проговорил Шлаф. — И у Раймонда получилось. А сейчас, не умолкая, восхищается открытием.

Новость так потрясла Тойфеля, что он даже не нашелся, что и ответить. Чтобы человек управлял Силой? Раньше все демоны, что верили в существование людей, были твердо убеждены, что человечество не способно овладеть магией, потому что у них нет резервов Силы, несмотря на то, что в их распоряжении был крохотный запас энергии, который все равно потом отправляется в другой мир.

Чем же в итоге обернется подобная аномалия? Что же можно сотворить, если совместить достижения Ада и Земли в сферах, в которых они сильны? Сколько возможностей открывал союз демонов и людей? Вихрь мыслей захватил разум Тойфеля, набежал огромной волной. Демон чуть не захлебнулся в цунами мелькавших обрывков размышлений. Он поспешил их отогнать. Не сейчас. Не время для такого. Может, потом, когда угроза в лице Темного Всадника минует, когда расы смогут принять друг друга. Точно не раньше стоит всерьез обдумывать такие темы.

— Что с тобой сегодня произошло? — Тойфель поспешил сменить тему. Он знал, что этот вопрос был не в первой десятке, которую Шлаф хотел бы обсуждать. И рогатый твердо решил про себя, что не отступит, пока не узнает правду.

Ледяной замолчал. Тойфель понял, что ему не удалось подловить брата, чтобы тот резко схватился за другую мысль. Шлаф был готов. В призрачном свете синего огня блеснули прищуренные глаза. Ледяной размышлял, стоит ли рассказывать обо всем вожаку. Тойфель ждал, боясь спугнуть настрой брата говорить.

— Слышал ли ты когда-нибудь о мутации очень сильных демонов? — глухо поинтересовался Шлаф, сдавшись под пристальным взглядом вожака. Когда тот неопределенно пожал плечами, ледяной уточнил. — Дополнительная слабая способность.

Конечно, Тойфель слышал об этом. У таких демонов настолько большой резерв Силы, что энергии буквально не хватает основной способности, чтобы реализоваться в полной мере. Чтобы Сила не «разорвала» демона изнутри, она мутирует в еще одно умение. Раньше Тойфель не воспринимал всерьез это явление, потому что никогда с ним не сталкивался, пусть и повидал немало демонов на своем веку. Конечно, такая теория звучала вполне логично, но на практике — маловероятно.

Однако теперь, когда Шлаф поднял эту тему, Тойфель начал сомневаться в том, что знал раньше. Если ледяной о чем-то и говорит, то с большой вероятностью это правда. Внезапно рогатый вспомнил про Рене. Еще летом он сообщил вожаку о слабой способности к прорицанию, попросив сохранить это в тайне. Тогда Тойфель не догадался сложить в голове два и два. А теперь кусочки паззла начали собираться. Но к чему Шлаф неожиданно заговорил об этом?

— Сегодня со мной случилась моя способность, — после недолгой паузы выдохнул ледяной, исподлобья косясь на застывшего Тойфеля. — Я эмпат.

Вихрь мыслей чуть не сбил рогатого с ног. Как же он сразу не догадался, к чему ведет ледяной? Это же так очевидно, что, раз Шлаф сильнее Рене с прорицанием, то он и сам умеет что-то еще. Но вместе с тем Тойфеля просто разрывало от осознания того, что его брат в любой момент мог буквально залезть к нему в голову. Пусть и не прочитать мысли, но узнать настрой.

Обида больно кольнула рогатого изнутри. Но он тут же одернул себя, по-новому взглянув на брата. Странно было осознавать, что твое личное и сокровенное теперь доступно другому демону, пусть и близкому. А неприятным было то, что Шлаф много веков скрывал свою способность. Это казалось таким неправильным, таким лживым, таким нечестным. И тут Тойфель заметил, как помрачнел брат.

— Ты думаешь, я сам в восторге от этого? — горько усмехнулся ледяной, покачав головой. — Знаешь ли ты, каково это — когда разум разрывается на мелкие кусочки противоречащими эмоциями разных существ? Ты даже представить не можешь мои страдания, когда чувства становятся осязаемыми, даже болезненными. Страх. Обида. Ненависть. Горечь, — с каждым произнесенным словом голос Шлафа повышался, переходя чуть ли не на крик. — Ужасно тяжело постоянно чувствовать ответственность за других, потому что только ты и можешь помочь. Задыхаться от того, что не имеешь возможности поделиться грузом с кем-то еще, боясь обидеть, — неожиданно голос ледяного сел, словно тот лишился последних сил. — А в какой-то момент внезапно осознать, что ты не ощущаешь своих эмоций. В погоне за помощью другим теряешь кусок себя. Пустота.

Тойфель замер, не смея пошевелиться. На него как ведро воды вылили. Ему вдруг стало ужасно стыдно за то, что так несправедливо подумал о брате. Если посудить честно, Шлаф действительно никогда не использовал свою способность в дурных целях. Так потому никто раньше и не догадывался обо всем, что ледяной осторожно использовал умение. Тойфель только сейчас осознал, как часто брат помогал всей в стае в трудную минуту, не прося взамен ничего. Рогатый и догадаться не мог, как на самом деле обстоят дела. Печально было то, что у Тойфеля не были ни единой идеи о том, как бы помочь Шлафу. Здесь оставалось только не делать еще хуже.

— Сам понимаешь, в нынешнее время нам нужны любые способы выжить, в том числе и с помощью Силы, — ледяной вновь взял инициативу двигать разговор. — Мне известно, что и Рене обладает побочной способностью. Но я так и не могу понять, какой именно. — неожиданно Шлаф заговорщически понизил голос, нервно качнув головой, — Ты случайно не знаешь, что это?

Тойфель вздрогнул, не сумев вовремя принять отстраненный вид. Ледяной вопросом застал его врасплох, а тот наверняка уже успел выдать себя мелькнувшими эмоциями. Рогатый вновь подумал о том, что теперь невозможно даже в себе что-то скрыть. Повисло неловкое молчание. Шлаф не планировал остаться без ответа, а Тойфель не хотел лгать. Ледяной прекрасно знал, на что давить — чувство ответственности за стаю, недавняя размолвка с Штефаном на почве умалчивания.

Но рогатый не мог просто так обо всем рассказать. Он пообещал Рене, что сохранит его тайну. Разве разве имеет право вожак руководить стаей, если не может отвечать хотя бы за свои слова? Но, с другой стороны, Шлаф прав — сейчас важна любая мелочь. Демоны больше не были в безопасности, необходимо пользоваться любыми средствами. Но разве можно предавать братьев?

— Это не моя тайна, которую мне доверили, я не имею права ее раскрывать, — с трудом выдавил из себя Тойфель, неловко отведя взгляд. — Спроси лично у Рене. Если он посчитает твои доводы справедливыми, то сам все расскажет.

Шлаф ничего не ответил, лишь молча кивнул. Тойфель почувствовал, словно у него гора с плеч свалилась. Он ловко сумел избежать сомнительной ситуации, ни разу не соврав. Может, ледяной и не был удовлетворен таким ответом, но решил не настаивать. Скорее всего, Шлаф почувствовал, что рогатому совсем не хочется это обсуждать, поэтому отступил. За это Тойфель был благодарен.

— А за собой ты случайно ничего странного не наблюдал? — Неожиданно поинтересовался ледяной.

Почему-то на подсознательном уровне рогатый был готов к этому вопросу. Наверное, он все-таки был закономерным, потому что Тойфель и сам был достаточно мощным демоном, пусть и слабее Шлафа и Рене. Вожак напрягся, пытаясь вспомнить, случалось ли с ним когда-нибудь что-то такое, что можно расценить за слабое проявление побочной способности. Каково же было его разочарование, когда осознал, что ничем особенным не выделяется. Тойфель бы простым сильным демоном. Если быть честным, рогатому было даже немного обидно. Он отрицательно качнул головой.

Хотя, наверное, вожаку не на что было жаловаться. Ему и так повезло обладать достаточно большим резервом Силы, чтобы не иметь проблем с использованием способностей. Другим повезло и то меньше. Пиро — средний демон, однако стихийный. Его спасает только то, что он с неохотой пользуется Силой, боясь кому-то навредить. Алекс — просто физический, ему и так многого не надо. У Штефана ситуация особая — он и сам мутант, пусть и в другом направлении. Хуже всего приходится именно Шумону с его большим потенциалом, но маленькой мощностью.