Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

Он обвёл глазами помещение. Странные создания пучеглазо пырились на него. Ком в горле давил, давил.

- Дай фонарь, - сказала вдруг Камайя, вглядываясь в тёмный закуток. - Тагат, проверь там. Руан, ты слышишь это?

Он прислушался. Где-то на границе различимого… Едва слышно… Показалось?..

- Я слышу, - вдруг сказал Аслэг, подбираясь и становясь похожим на чёрного зверя, учуявшего добычу. - Тагат! Хэй, хасэ!

Коридорчик заканчивался крохотной кладовкой, но на её стене висел войлок с очередным порождением чьего-то кошмара. В груди стучало странное предчувствие, и, оглянувшись на Кам, которая маячила позади, освещённая жёлтым пламенем факела, он увидел это же предчувствие на её лице.

Дверь за войлоком была скромной на вид, но, видимо, очень толстой. Тагат подёргал её без особого толку, но Аслэг покачал головой.

- Заклинило. Слушай, слушай. Это оттуда. - Перстни сверкнули, Ул-хас застыл, вслушиваясь. - Тагат, там… Там кто-то есть!

Канук, явившийся через несколько минут, был слегка напуган, а его работник-почвовед хмурился.

- Господин, тут опасное место, - сказал он, выслушав приказ Аслэга. - Если с такими опорами тут обрушились комнаты и коридоры, это может случиться и снова.

- Работников озолочу, - твёрдо сказал Руан. - Там люди, понимаешь? Кто знает…

- Тогда господам лучше выйти, - вздохнул Канук. - За дело, парни.

Руан вышел наружу, кусая губу. Камайя стояла, обхватив Аслэга сзади и вжавшись щекой в его спину, он гладил её пальцы на своей груди, и её взгляд, полный надежды и тоски, сжал сердце.

Рабочие переговаривались в доме, а чуть позже поднялся озадаченный Тагат.

- Канук говорит, там безопасно, - задумчиво сказал он. - Укреплено, говорит, так, что аж зависть берёт, что не его человек строил. Говорит, можно спуститься.

- Не понимаю, в чём причина, - бормотал тэкче Канук, оглядывая коридор. - Не пойму. Видишь, досточтимый, дверь перекосило. А дальше завал был.

- Докопался, видимо, до запретного места Матери Даыл этот лысый, - тихо сказал своему напарнику один из работников, проносивший наверх ведро с землёй. - Вот и наказание.

Парень тихо рассмеялся, потом опомнился и взглянул на Аслэга, который напряжённо ждал у входа в коридор.

- Там ещё одна дверь, - изумился работник Канука. - Тэкче, ты погляди!

- Хэ-э-эй! - донеслось приглушённо.

- Хэ-э-эй! - откликнулись сразу трое рабочих, оглушая Руана. - Господин, они живы!

- Осторожнее, там тоже может быть завал…

- Хэй! Не лезь вперёд, Урмук!

- Быстрее, быстрее!

- Не спеши!

- Заклинило…

- Окрывается!

Руан шёл вперёд, почти ничего не видя перед собой, больше всего на свете страшась мгновения, когда дверь наконец откроется, и неистово ждал его. Было понятно - чуда не случится. Она откроется, и оттуда вывалится, сверкая лысиной, Архыр, а за ним - Вайшо со слугами и несколько красноглазых любителей дурмана.

Медленно, медленно, как в затянувшемся сне, дверь с душераздирающим скрипом открывалась. Откуда-то с потолка посыпался песок и упал со стуком на деревянный пол маленький камешек. Руан сжал зубы и затаил дыхание.

- Ха… сэ, - с радостной улыбкой на красной пьяной морде прохрипел вывалившийся наружу Архыр, погружая Руана в бездну липкого холодного отчаяния.

- Отойди, кетерма! Что застрял! Дай подышать! Харан, вставай!

Руан зажмурился. Этот голос был слаще родниковой воды после целого дня блуждания по лесу. Камайя тихо ахнула за спиной, Аслэг вполголоса отдавал какие-то приказы, тэкче Канук бормотал что-то, а он стоял, с ног до головы охваченный блаженным облегчением, и ничего, ничего не могло сейчас омрачить эту радость.

96. Кам.Увидеть своими глазами

Слуги принесли воду и удалились, кланяясь.

- Я пошёл искать его, - сказал Харан, с блаженством выпивая четвёртый стакан холодной воды. - Я знал, что он попробует спрятаться и напиться у Архыра, но в тот коридорчик попал впервые.

- Когда лысый придёт в себя, я потолкую с ним, - многозначительно покивал Тагат. - А вы-то зачем упивались?

- Так я там чуть не сутки сидел, - сказал Рикад, прислоняя к виску прохладный мраморный поднос. - Там нет воды, и душно - жуть. Девушкам оставили самое слабенькое, а сами… Ох, Тагат, ты предупреди там людей, чтоб бутылки вдоль стены и в углу не трогали. Там не пиво, - с явной неловкостью сказал он. - Комната маленькая… Мы пользовались опустевшей посудой…

- Я пил меньше, сами знаете, я не любитель, - сказал Харан. - Я только спустился, служанка привела меня в ту комнатушку, и Архыр как раз зашёл справиться, всё ли у дорогого гостя в порядке.

- И тут - «бум»!!! - Рикад с восторгом раскинул руки. - Ох… Я не это имел в виду, - спохватился он.

Камайя замерла и сглотнула. Взгляд Руана жёг щёку, но Одыл, постучавший в дверь, отвлёк её.

- Госпожа, можно тебя на два слова, - учтиво поклонился он.

За спиной Рикад что-то рассказывал. Одыл почтительно ждал, пока госпожа обратит на него внимание, и Камайя наконец кивнула ему.

- Господина Бакана нет в покоях. - Одыл явно боялся, что Улхасум отвлечётся, поэтому перешёл сразу к делу. - Слуги говорят, что покои были заперты изнутри, а окно - открыто.

- Его ищут?

- Ищут, досточтимая. Один из слуг что-то сказал о том, что он пошёл навестить свою возлюбленную в городе.

Камайя задержала дыхание.

- Веди к этому слуге, - сказала она вполголоса, оглядываясь на резную дверь зала. - Быстро!

Взъерошенный парень лет восемнадцати явно страдал от похмелья. По его словам, возлюбленная Бакана была одной из юных девушек, которые не только разносили напитки в питейной, но и за довольно нескромную плату могли оказать довольно нескромные услуги. Во дворец её, понятное дело, привести было никак нельзя. Камайя возвращалась в зал, благодаря высокие небеса за недогадливость парня: Бакан вполне мог позволить себе обеспечить такой возлюбленной безбедную жизнь, сняв ей домик и дав тайное содержание, чтобы ей не приходилось расширять список обязанностей в заведении. Ох, небеса, пусть лучше так, чем правда...

- Он распотрошил твой сундук, - говорил Руан. - Келим в порядке, за неё не тревожься. А вот Ичим…

Рикад вскочил на ноги, точно в нём расправилась тугая пружина. Камайя никогда в жизни не видела ещё у него такого лица, оно было страшным, страшным, и в глазах пылал гнев.

- Ичим! - хрипло выкрикнул Рикад, кидаясь к двери. - Иче, Ичимо!

Харан тяжело поднялся.

- Я, пожалуй, тоже пойду, - сказал он. - Жена там…

- Он из-за собаки так разъярился? - поднял бровь Тагат.

- Ичим с ним уже пять лет, - Руан потёр лицо. - Он его из Валдетомо привёз. Полмира вместе уже повидали. Ладно. Тагат, зови, как Архыр протрезвеет. Я к жене.

- Бакан ушёл к любовнице в город, - сказала Камайя, когда Руан вышел.

Аслэг всем телом повернулся к ней и будто окаменел.

- Ты хочешь сказать…

Камайя молчала. Тагат смотрел на них, пытаясь понять, но сдался. Он покашлял пару раз, потом попрощался с явно не слушавшим его Аслэгом и ушёл, оглядываясь.

- Ты хочешь сказать, что Бакан, возможно, тоже был там? - осторожно спросил Аслэг, сбросив наконец оцепенение. - В том… заведении… В той комнате…

Камайя молча кивнула. Аслэг стоял, глядя в пространство, и в распахнутых чёрных глазах отражались картинки того, что не случится. Камайя смотрела на него, и в носу щипало.

- Я готовился… К худшему, - тихо сказал он, наконец поднимая глаза. - Я словно наяву видел себя завёрнутым в белое, и тебя, сидящую надо мной в кургане. Толпу с факелами и восстание Соот, войско Кутара под воротами, пылающий Озёрный, отчаяние на лице Руана и революцию в Арнае. Я видел всё это, слышал крики усымов, бегущих по улице, чуял запах крови и дыма, и теперь ты вот так просто говоришь мне, что стрела не сорвётся с этой тетивы?!

- А ты не рад? - тихо спросила Камайя.

Он, ни слова не говоря, в три шага оказался рядом и сжал так сильно, что из груди Камайи вырвался какой-то нелепый писк.