Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Михаил Леонидович Хазин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Италия должна быть создана и будет создана. Мы постараемся преодолеть препятствия по-хорошему; если же это не удастся, преодолеем их с помощью крайних средств…» — писал Кавур в 1860 году [Кин, 1978, с. 25].
Практик. Тут просто имеет место различие подходов. Поскольку главный ресурс любой властной группировки — деньги, а получить их в большом количестве в капиталистическом обществе можно только в капиталистической же экономике, то элита, безусловно, состоит из капиталистов. Но, как говаривал капитан Врунгель, «каждая селедка рыба, но не каждая рыба селедка», а потому — вовсе не каждый капиталист входит в элиту. Более того, в нее могут войти люди, которые по происхождению капиталистами не являются. Кстати, как и при феодализме: если феодал женился на крестьянке, то она входила в его сословие, а не наоборот. Мы изучаем Власть, поэтому нас интересуют элиты. Если ваша цель — пролетарская революция, читайте Ленина и Маркса, но не забывайте, что они сами не на пустом месте появились, их поддерживали мощные силы элиты.
Теоретик. Различие между многочисленным классом буржуазии и узким кругом правящего класса, на продолжении 30 лет определявшим судьбу страны, сделалось в Италии второй половины XIX века настолько очевидным, что наиболее выдающиеся мыслители наконец-то сумели его обнаружить. Первым из них стал сицилиец Гаэтано Моска, родившийся 1 апреля 1858 года в Палермо, в обеспеченной семье выходцев из Пьемонта.
По-видимому, семья эта была вхожа в тот самый правящий класс, существование которого Моска открыл для мировой науки. Судите сами: в 1877 году Моска поступает на юридический факультет Палермского университета, в 1879-м начинает писать заметки в «Палермское обозрение», в 1881-м получает степень бакалавра. В 1882–1883 годах Моска продолжает получать образование в Риме[552] и Палермо, но уже в области истории и географии, одновременно работает над книгой «Теория правлений и парламентское правление», которую заканчивает 17 апреля 1883 года в возрасте 25 лет (и спустя всего пять лет после начала хоть сколько-нибудь самостоятельной научной деятельности). В этой 356-страничной книге уже содержатся все основные идеи, которые Моска будет развивать в следующие 56 лет[553] (существование правящего, или политического, класса, неизбежность власти меньшинства над большинством, критика парламентаризма, из-за которого в правящий класс попадают недостойные люди).
Столь быстрая разработка совершенно новой и весьма критической по отношению к общепринятому парламентаризму политической теории представляется невозможной без соответствующего интеллектуального окружения, в котором Моска мог сформироваться как оригинальный мыслитель. Биография Моски проливает свет на особенности этого окружения: известно, что в палермский университет он поступал вместе со своим другом Витторио Орландо[554], будущим премьер-министром Италии [Martinelli, 2009]. Сам Моска в 1887-м получил должность секретаря в сицилийском парламенте, а в 1888 году переехал в Рим уже в качестве личного секретаря маркиза ди Рудини — того самого ди Рудини, который с 1886 года являлся лидером «правых» в итальянском парламенте (а позднее побывал и премьер-министром). Учитывая, что ди Рудини также был родом из Палермо, избирался в итальянский парламент именно по этому округу, а после его смерти в 1908 году соответствующее место в парламенте фактически унаследовал Моска, можно предположить, что Моска с юношеских лет был вхож в высшие круги итальянского политического класса[555].
Что же счел нужным сообщить миру молодой, но, несомненно, талантливый итальянский ученый? Прежде всего, сам факт существования политического класса:
Среди неизменных явлений и тенденций, проявляющихся во всех политических организмах, одно становится очевидно даже при самом поверхностном взгляде. Во всех обществах (начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации вплоть до наиболее развитых и могущественных) существуют два класса людей — класс правящих и класс управляемых…
В реальной жизни мы все признаем существование этого правящего класса (или политического классаы[556], как уже предпочли ранее определить его). Мы все знаем, что в нашей собственной стране, как бы то ни было, управление общественными делами находится в руках меньшинства влиятельных людей, с управлением которых, осознанно или нет, считается большинство. Мы знаем, что то же самое происходит и в соседних странах, и нам следовало бы помнить об этом, пытаясь воспринимать окружающий мир организованным иначе — как мир, в котором все люди были бы напрямую подчинены отдельной личности без отношения превосходства или субординации, или мир, в котором все люди в равной степени участвовали бы в политической жизни [Моска, 1994, с. 187].
В этой отточенной к 1939 году формулировке и заключается революционное открытие, которое Моска попытался донести до своих современников. Власть в любом обществе принадлежит не отдельным монархам и не всему народу; наиболее значимые решения готовятся и принимаются хотя и небольшой по численности, но группой людей, составляющих правящее меньшинство. Вот почему предыдущие теории общественного устройства, основанные на аристотелевской классификации форм власти (монархия — олигархия — республика), мало применимы на практике:
Режим в монархической Италии ближе режиму в республиканской Франции, нежели к режиму в Англии, тоже монархии; существуют также серьезные различия между политическими организациями Соединенных Штатов и Франции, хотя обе страны являются республиками [Моска, 1994, с. 188].
Практически полезной будет лишь та социальная теория, которая вместо «политических организаций», создаваемых правящими классами, начнет наконец изучать сами правящие классы:
Ключ ко многим великим тайнам истории, точное знание первопричин, детерминирующих расцвет или упадок великих человеческих цивилизаций, нужно искать прежде всего, изучая правящие классы… Только при таком условии история сможет каким-то образом стать учительницей жизни и сможет преподать уроки тем, кто управляет судьбами наций [Рахшмир, 2001, с. 25].
Читатель. Отлично, я в предвкушении! Надеюсь, Моска хоть что-нибудь рассказал о правящем классе, к которому сам принадлежал? Целых три знакомых премьер-министра — было у кого разузнать подробности!
Теоретик. У меня создается впечатление, что вы нарочно иронизируете. Прочитав уже не одну сотню страниц нашей книги, нельзя быть настолько наивным. Три знакомых премьер-министра — это прежде всего признак умения держать язык за зубами, необходимейшего из умений человека Власти. Моска написал тысячи страниц о самых разных правящих классах, начиная с древних евреев и заканчивая «российской буржуазией»[557], но ни словом не обмолвился о конкретных людях, составлявших, к примеру, правящий класс Италии:
[Моска] просто повторяет, что правящий класс составляет меньшинство, но он не идет и не хочет идти дальше неопределенной отсылки на это «меньшинство», например такой: «эти немногие дюжины людей, которые стоят у рычагов государственной машины»… или такой: «…группа, которая, в зависимости от обстоятельств, может включать две или три дюжины, или даже сотню людей» [Bobbio, 1962, p. 8].
