Строго между нами - Кэти Келли

Холли почувствовала, как туман слез застилает ее глаза.

Принесли заказ, и Вик одним махом осушил свой бокал.

— Ух! — скривился Вик. Витаминный напиток действительно был мерзким на вкус.

— Чтобы привыкнуть к такому, нужно время, — сказала Холли.

Вик посмотрел счет.

— Сейчас заплачу и вернусь, — сказал он, вставая.

Холли протестующее попыталась выхватить счет, но зацепила свой бокал и опрокинула его. Схватив лежавшую на столе пачку салфеток, Вик принялся промокать быстро растекающуюся розовую лужу на ее одежде.

— Бедный мой «Земляничный сюрприз», — сказала Холли, едва сдерживая слезы.

— Не огорчайся, — успокоил ее Вик. По сопению он понял, что Холли вот-вот расплачется, и сказал: — Не плачь, Холли. Ты не такая, как все девчонки. Жаль, что я не подхожу тебе. Но, завоевывая одних, мы теряем других. Не плачь, ведь никто же не умер. Чего плакать-то?

Холли кивнула и вытерла салфеткой глаза.

Вик улыбнулся.

— Оглянись, вокруг сколько парней! — сказал он на прощание и ушел.

А Холли осталась сидеть, кляня и ненавидя себя. Вик был приличным парнем. Почему же она не смогла его полюбить? Или у нее такая судьба — желать того, кого она никогда не сможет получить?

Вспоминая этот разговор, Холли чувствовала, что сумки с бельем становятся в ее руках все тяжелее и тяжелее. Войдя в квартиру, она оставила сумки в коридоре и тут же включила телевизор. По всем каналам шла какая-то чушь, но Холли это не заботило. В этот вечер она не хотела оставаться наедине со своими мыслями.

Глава 31

— Так где же вы находите персонажей? — наседала корреспондентка на Тару. — Как вы проникаете в их мысли? Трудно ли писать о таких щекотливых вещах, как супружеская измена? Откуда вы берете эти невероятные сюжетные линии? Верно ли, что в новых сериях добавится тема алкоголизма?

Тара чувствовала, что все эти вопросы мучительно отзываются у нее в душе, и страшно боялась выдать свои страдания перед телекамерой. Она понимала, что корреспондентка меньше всего виновата в том, что все недавние повороты сюжетной линии «Национального госпиталя» оказались словно переписанными из личной жизни Тары. Тому, что так получилось, Тара даже и не удивлялась — ведь сценарий за ней никто больше не редактировал. Чувство вины за ту ночь со Скоттом Ирвингом у Тары росло как нарыв и становилось с каждым днем все болезненней. Теперь везде ей чудился Финн. Когда она работала над сценарием, все мысли вертелись вокруг него. В каждой сцене, которую описывала, Тара чувствовала отзвук своей вины перед ним. А сегодня все словно сговорились побольнее задеть ее чувства.

Недавно начавшая вести молодежную колонку в женском журнале «Стайл» корреспондентка по имени Би озадаченно смотрела Таре в лицо, угадывая в нем непонятную озабоченность. А вокруг кипела жизнь. Техники тащили бухты проводов, операторы с помощниками обсуждали ракурсы, администраторы не переставая говорили по сотовым телефонам. Би едва верилось в то, что ее допустили провести рабочий день в коллективе «Национального госпиталя». Ей обещали, что она получит доступ повсюду, даже на съемочную площадку. Би давно лелеяла мечту взять интервью у великолепного доктора Маккамбриджа, но его нигде не было видно.

Тара пыталась собраться с мыслями, но это никак не получалось. Непонятно зачем Аарон настаивал, чтобы она уделила внимание этой напористой Би. А сегодня они снимали чуть ли не главную в серии сцену, в которой один из главных персонажей, молодая женщина-врач, решалась во всем признаться коллеге, тоже женщине. Зная, насколько бывает завален делами младший медперсонал, особенно женщины, Тара искренне не могла понять, откуда у главной героини находились силы на секс с собственным мужем, не говоря уже о любовнике.

— Сценарист должен быть внимателен к жизни. Это и является ключом к успешной работе, — словно со стороны услышала свой голос Тара.

Она ненавидела слово «ключ», да и эту манеру разговора в целом. Вот и у нее получилась дежурная фраза из числа тех, которые с многозначительным видом произносят менеджеры среднего звена перед своими подчиненными. Это пустой набор слов шифровал высказываемую мысль не хуже, чем шифруют спутниковые каналы телевидения.

— Сотрудники сценарного отдела собираются на совещаниях, — продолжала она «лекцию», — и устраивают так называемый мозговой штурм, чтобы выработать основную сюжетную линию на ближайшее время. Идеи мы не обсуждаем, а только накапливаем. Если ты один сидишь дома с карандашом в руке, это вряд ли сработает. Суть нашей командной работы состоит в том, чтобы разделить генерацию и обсуждение идей друг друга. Тогда все получается наилучшим образом.

Би, державшая крошечный диктофон почти перед носом Тары, была очарована так, словно ей только что открыли еще пару рецептов, как избавиться от целлюлита.

— Но откуда приходят идеи? — спросила Би, пробежав глазами огромный список вопросов, составленный ею вчера вечером. — Например, для сегодняшней сцены с доктором Кавана? Я люблю смотреть сериалы и с особенным интересом следила за теми эпизодами, в которых ее муж выяснял, где она пропадала по ночам, а та всячески скрывала это. Как же реалистично это написано! Словно вы проникли в сердце и почувствовали, как у нее отвратительно на душе. Наверное, это трудно — так глубоко проникнуть в мысли персонажа?

Тара постаралась сделать задумчивое выражение лица, словно она действительно обдумывала, как ответить на эти совсем не простые вопросы. Конечно, если бы она сказала что-то вроде: «Я знаю этот вопрос так хорошо потому, что сама изменила мужу с одним из коллег-сценаристов», — это придало бы статье Би определенную пикантность. Тара красочно представляла себе это интервью: «Коллегу зовут Скотт Ирвинг. Он напористый, как поезд. Но теперь мы не разговариваем друг с другом. И сами понимаете, от этого атмосфера в нашей команде сценаристов ледяная и колючая. Муж на меня обижен, подозревает в измене и потому тоже не разговаривает со мной. Все это немало способствует моему пониманию ситуаций и в конечном итоге общему успеху сериала. Так что у сценаристов и писателей личный опыт не променяешь ни на что». Такова была правда. Но в ответ Тара просто пожала плечами и скромно произнесла:

— Я не писала эту сцену. Я вообще работаю над другой сюжетной линией сериала, посвященной Тони Карлайлу.

«Зачем я упомянула его!» — отругала себя Тара. История консультанта Карлайла о том, как человек сползает в бездну алкоголизма, действительно была темой, которую разрабатывала Тара. «Теперь эта дотошная корреспондентка захочет знать, как я сумела настолько глубоко проникнуть в характер персонажа», — обреченно думала Тара.

— О, вот и Маккамбридж, — вместо этого взволнованно прошептала Би и начисто забыла об интервью. — Я влюблена в него, он такой лапочка! Вы не знаете, он дает интервью или… зазнался, как некоторые звезды? Я так хотела бы поговорить с ним, но мне кажется, что журналисты ему надоели.

В ожидании ответа Би нетерпеливо смотрела на Тару сияющим от счастья взглядом.

— Ничуть, — солгала Тара, втайне радуясь спасению. — Он любит репортеров.

Тара приветливо махнула рукой Стивену, который сразу же прибавил шаг, направляясь к ним. Но конечно же, больше к Таре.

Стивен, игравший доктора Маккамбриджа, в жизни был даже более привлекателен, чем на экране, так что реакция Би совсем не удивила Тару. Влюбленная журналистка покраснела, побледнела, а затем принялась тоже махать ему рукой.

— Привет, — сказал Стивен, опускаясь на стул рядом с ними. — Это просто катастрофа какая-то. Я уже говорил администратору, что должен сегодня к дантисту пораньше. А теперь пришел, и что — у меня съемки до восьми!

Тара сдержала улыбку. Если бы Стивен действительно ходил к дантисту так часто, как отпрашивался, у него уже не было бы ни одного своего зуба. Зная, что почти у половины актеров были проблемы с маленькими детьми и больными родственниками, Тара догадывалась, что он просто хотел пораньше быть дома.

— Вы всегда работаете допоздна? — спросила Би, поднося диктофон Стивену. Ее рука заметно дрожала — она действительно была его поклонницей. — Я думала, что съемки в сцепах, подобно этой, требуют много времени, — заметила Би, но тут же спохватилась: — Но конечно же, не строго с девяти до пяти.

— Уж конечно! — взорвался возмущением Стивен и начал распространяться о том, что работает много, платят мало, снимают сразу, без репетиций.

— Никакого уважения к актерам сериалов, — развивал он мысль. — И это не говоря уже о том, что столько интересных проектов вокруг, а сниматься там некогда.

Эту фразу Стивен произнес особенно мрачно, и Тара знала, что это, пожалуй, единственная правда во всей его речи. До нее доходили слухи, что год назад Стивену предлагали хорошую роль за достойные деньги в одном французском проекте. А деньги ему тогда были очень нужны.