Профессия: ведьма - Ольга Громыко

Когда таракан остановился у моей ноги, нахально ощупывая ее рыжими усами, я не выдержала. Хрясь! Обронив ложку, я нагнулась. Интересно, куда нужно смотреть – на пол или на ту часть таракана, что прилипла к подошве?

На пол упала вторая ложка. Извинившись, Лён приподнял скатерть.

– Ну что? – заговорщицким шепотом спросил он. – На кого похож? Эк ты его, беднягу, припечатала – и не шевелится. Послушай, тебе не кажется, что этим прекрасным утром мы сорвали кампанию по запугиванию нижнекосутинцев?

– Еще как. Выходит, кто-то призвал утопших арбалетчиков, чтобы разгромить непокорную деревню. А я-то тешила себя мыслью, что мертвое воинство брошено на битву со мной!

– А он определенно похож на старосту, – серьезно сказал Лён, носком сапога указывая на тараканью кляксу. – Усы так точно его.

– Сгинь, нечисть… – Я подобрала обе ложки и вынырнула из-под стола. О ужас, после слов Лёна староста показался мне точной копией таракана.

Речь нашего хозяина становилась все более нечленораздельной, пока не прервалась на смачном хлюпе – староста блаженно уткнулся носом в миску с остатками квашеной капусты. Мажка сноровисто убрала со стола и приготовила постели – мне на лавке у печи, мужчинам в комнате. Справедливо полагая, что ни один валдак не появится в деревне до темноты, мы решили передохнуть перед решающим броском и с удовольствием растянулись на чистом белье.

Лекция 16

Геология

– Вольха, просыпайся.

– О, боги. Уже утро?

– Нет, смеркается. Вставай.

– М-м-м… Сейчас. Голова трещит…

– Умойся холодной водой и хлебни рассола.

– А ты как себя чувствуешь? – Я повернулась на бок, лицом к Лёну, сидевшему на краю лавки и шнуровавшему сапоги.

– Терпимо, – лаконично ответил вампир.

– Грудь не болит?

– Нет.

– Лён…

– Да.

– Что – да?

– Да, это я задрал телку.

– Зачем?!

– Я потерял слишком много крови, чтобы полностью регенерировать за такой короткий срок, а время работает против нас. Пришлось занять чужой плоти.

– Что, и у меня мог занять? – я содрогнулась, вспомнив, как Вал не хотел оставлять нас вдвоем.

– Я контролирую себя гораздо лучше, чем думает этот тролль. Но мой тебе совет на будущее – никогда не приближайся к раненому вампиру. Случались… хм… накладки.

– Учту. Что это за вой? – сев и отбросив одеяло, я сладко потянулась. – Кто-то помер?

– Заезжий гусляр дает концерт на пустыре. Прямо сказать, репертуар у него… драматический.

– Драматический?! – рявкнул тролль, появляясь в дверях. Творчество гусляра, несомое в массы, ворвалось в горницу жуткой какофонией воплей, стонов и треньканья струн. – Да его, видать, повивальная бабка не просто вниз головой уронила, а с размаху башкой о стенку шмякнула – уж больно отвратный голос у младенца прорезался.

– Неужели у такого неординарного таланта нашлись поклонники? – я подошла к окну. Жиденькие сумерки, перемешанные с туманом, размывали очертания домов и облетевших деревьев. Тускло мигали лучины в окнах соседних изб. Нещадно чадил костерок, разложенный на незастроенном пятачке возле каменной колоколенки. Семь или восемь нижнекосутинцев с остекленевшими глазами внимали леденящей кровь балладе о Шиване-царевиче и Здыхлике Неумиручем. Фальшивое треньканье вызывало живейший отклик в сердцах страдающих от похмелья жителей.

– Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй, убили Ваню, убили Ваню, убили… – на разные лады завывал гусляр, терзая инструмент узловатыми пальцами.

Не удовольствовавшись простой констатацией факта, гусляр дрожащим фальцетом завел сказ о пытках, на которые проклятый упырь обрек несчастного царевича в отместку за заведомо безуспешное покушение на его, Здыхлика, бессмертное тело. Пять куплетов было посвящено подробному описанию клещей, щипцов и крючьев. Эту песню надо было петь не детям, а преступникам в исправительных учреждениях, чтобы закоренелые бандиты плакали, каялись и бились головами об пол. Последние часы Шивана были ужасны. В них не было ни рифмы, ни мелодии. Агония царевича смешалась с агонией струн.

Гусляр умолк, и я поняла, что Шиваня не воскреснет. На руках у женщины разревелся ребенок, ему с охотой вторила лохматая дворняга. Добрый дядя гусляр погладил несмышленого отрока по русой головке и пообещал спеть что-нибудь еще, столь же трогательное и нравоучительное. Штатный палач, присутствовавший в числе зрителей, плюнул и ушел, заявив напоследок, что теперь долго не сможет уснуть. Гусляр воспринял заявление профессионала как комплимент и вдохновенно прошелся руками по струнам.

– Еще одна жизнеутверждающая песня о смерти – и он труп, – мрачно процедил Вал.

И любимец муз не подкачал. Более веселой песни я в жизни не слыхала. Причитания плакальщиц над открытым гробом ей и в подметки не годились. На середине куплета тролль вскочил и с яростным воплем кинулся на свет костра. Не прошло и пяти секунд, как мы услышали пронзительный крик и треньканье гуслей, разбиваемых о голову злополучного барда. Слушатели разразились бурными аплодисментами.

– Хватит, собирайтесь. – Вал, тяжело дыша, подошел к окну и протянул руку за лежавшей на столе сумкой. – Пора идти.

Сосредоточенное внимание, с которым двое взрослых мужчин осматривали свежую кротовину высотой с доброго вепря, приводило меня в умиление. Они пробовали землю на вкус, на рассыпчатость, на влажность и, наконец, пришли к единому мнению, что ход действующий и, скорее всего, откроется с наступлением темноты. Это был не главный вход в Молтудир и даже не служебный. По аналогии с наземным городом – лаз в крепостной стене, надежно укрытый кустами и увитый плющом, о котором знают лишь разбойники да контрабандисты.

– То, что нужно, – авторитетно заявил Лён.

– И все-таки я не понимаю, почему ты с ходу отверг идею об официальном визите, – сказала я, зябко притопывая на месте. – Ты же не какой-нибудь там бандит в международном розыске, а Повелитель Догевы, у которого похитили законную собственность и который имеет право потребовать выдачи грабителя. Как мы, спрашивается, собираемся искать того валдаченка в многотысячном подземном городе?

– Мы ищем камень, а не вора, – спокойно объяснил вампир. – И если вор не горит желанием со мной встретиться, то зов камня я слышу даже отсюда. Не волнуйся, пойдем, как по нитке. А насчет официального визита… что-то мне подсказывает: не стоит уведомлять валдаков о нашем прибытии. Если меч похитили по указке нового вождя, мне его все равно не отдадут. Если без его ведома – тем более.

– Да зачем валдакам понадобилась твоя фамильная реликвия? Кому она, кроме тебя, нужна?

– Вот и я об этом все время думаю, – с явным беспокойством признался Лён. – Никому. Камень как камень. Как артефакт он никакой ценности не имеет, потому что становится таковым только в руках Повелителя Догевы.