История Греции. Курс лекций - Соломон Яковлевич Лурье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хвалишь ты, верно, Павсания иль одобряешь Ксантиппа...
Я же пою Аристида. Средь многих пришедших К нам из священных Афин лишь он был ^один наилучший.
А Фемистокла совсем ненавидит Латона:
Лжец он, обидчик, предатель.. .
Он отплыл на гибель,
Несправедливо одних возвращая, других изгоняя,
Иных умерщвляя.
Политика Фемистокла, политика создания сильной демократической Афинской державы, владеющей всем Эгейским морем и дружественной к Персии, политика, явившаяся гениальным предвосхищением политики Афин в эпоху Перикла (см. выше замечание Фукидида, с. 280 сл.), оказалась преждевременной.
Усиление Ареопага
И во внутренней жизни Афин реакционным аристократическим группировкам необходимо было найти такие формы, при которых они могли бы вести государство по нужному им направлению, несмотря на существование созданного Клисфеном демократического аппарата.
Совет пятисот состоял в эту эпоху из членов, выбиравшихся жребием из свободных граждан, имеющих собственное крестьянское хозяйство (три первых имущественных класса); естественно—он не мог служить оплотом аристократии. Поэтому решающее значение приобретает в это время другой совет — совет на Ареопаге, — несмотря на то что его права были значительно урезаны законами Солона и Клисфена. Мы видели уже, что в тот момент, когда все руководящие органы государства перестали действовать, и все население покидало Аттику, Ареопаг взял на себя организацию этого переселения и приобрел благодаря этому большое влияние. Кроме суда по делам о предумышленном убийстве и по некоторым религиозным преступлениям, ему принадлежал в это время надзор за нравами отдельных граждан и надзор за законностью постановлений, принимаемых народным собранием. Широко пользуясь этими правами, Ареопаг парализовал законодательную деятельность, направленную к расширению народных прав или к изменению внешней политики: он устранял нежелательных ему деятелей
демократического направления под предлогом безнравственности их личной жизни.
Аристид
Руководителем враждебной Фемистоклу аристократической партии был с начала V в. вышеупомянутый Аристид, близкий к роду Филаидов. Уже в молодости Аристид был поклонником
Богиня — покровительница правды и ненавистница лжи.
спартанских учреждений и покровительствовал тому, что афиняне, минуя демократический суд, обращались, как в старое время, в эпоху родовой знати, к нему, имевшему репутацию «справедливого», за разбором всякого рода жалоб. По мнению его политических противников он подрывал этим авторитет демократии. Уже в 482 г. народ изгнал его остракизмом; характерно, что он бежал в аристократическую Эгину. Наконец, вспомним его поведение во время Платейской битвы, когда был раскрыт заговор аристократических групп: он дал возможность заговорщикам бежать.
Спартанцы прилагали все усилия к тому, чтобы устранить от власти в Афинах Фемистокла и его группу. В противовес Фемистоклу спартанцы выдвинули теперь (как сообщает Плутарх) наряду со стареющим Аристидом молодого Кимона, сына Мильтиада, главу аристократического рода Филаидов. Кимон был слепым поклонником спартанских порядков. Он был выдвинут на пост руководителя афинской политики также и Аристидом.
Умело организованное аристократической партией противодействие привело к тому, что демократическая деятельность Фемистокла, начавшаяся еще до Марафонской битвы, должна была теперь прерваться. Около 472 г. Фемистокл был изгнан остракизмом, и власть перешла всецело к реакционной аристократической партии. 18 расширение их прав группа, стоявшая теперь у власти в Спарте,, никак не хотела идти. Поэтому правящая группа, руководимая геронтом Гетемаридом, решила прекратить всякое вмешательство Спарты в дела ионийских греков и отозвать Павсания и других спартанцев на родину. Это означало, что руководство союзниками перейдет к Афинам, но Спарта мирилась с этим, так как знала, что Фемистокл потерял авторитет в Афинах и что здесь руководство перешло к лаконофилам Аристиду и Кимону.
Зная коварный характер спартанской политики, можно не сомневаться, что спартанцы, принимая такое решение, руководствовались и другим, тайным расчетом. В то время никто не мог предполагать, что борьба с Персией так быстро приведет к блестящим результатам. Несомненно, спартанцы ждали, что эта война затянется на очень долгое время, потребует напряжения всех сил афинян и тяжелых жертв, будет сопровождаться разочарованиями и неудачами. Даже если когда-нибудь в Афинах снова возьмут верх враждебные Спарте демократические группы, они окажутся связанными по рукам и по ногам этой войной и не будут в состоянии вести сколько-нибудь активную политику внутри греческого материка — здесь Спарта получит возможность хозяйничать, как ей заблагорассудится.
Руководство морской политикой Афин, несомненно с благословения Спарты, было поручено теперь Аристиду. Аристид и его помощник (а затем и преемник) Кимон считали более выгодным немедленное широкое ограбление персидской территории, чем вступление на путь длительных соглашений; переход власти в руки этой группы означал новое открытие военных действий против Персии.
Но необходимость полного овладения хлебной дорогой, ведущей в Черное море, аристократическая группа понимала не хуже, чем демократическая. Однако аристократическая группа действует здесь иными путями. Она вступает на путь тесного сближения с аристократическими группами островов, гарантируя им такую организацию обороны, при которой они будут в полной безопасности от каких бы то ни было карательных экспедиций персов и их попыток восстановить былое положение на Эгейском море.
Организация союза
Аристиду была поручена организация нового морского союза, целью которого было, с одной стороны, добровольно или принудительно склонить всех греков, живущих по берегам Эгейского моря, отпасть от персов и вступить в тесную связь с Афинами, а с другой стороны, уничтожать персидские корабли при всякой их попытке появиться в Эгейском море. Центром нового союза был сделан храм Аполлона на острове Делосе, бывший уже в VI в., как мы знаем из гомеровского гимна в честь Аполлона Делосского, общим религиозным центром ионян и афинян. Новый союз был, таким образом, поставлен под верховную защиту Аполлона и получил своего естественного небесного заступника. Это не могло не подействовать на религиозные чувства греков: отпадение от союза стало с этого времени кощунством.
Как мы говорили уже, спартанцы считали нецелесообразным включение в Эллинский союз жителей малоазийских греческих городов, лежащих непосредственно на границе Персидской державы, так как это потребовало бы, по их мнению, постоянного нахождения большого спартанско-афинского войска в Малой Азии. Они предлагали выселить малоазийских греков на материк Греции, предварительно очистив для них здесь города, стоявшие на стороне персов, а Малую Азию отдать персидскому царю. С этой мерой, конечно, не могли согласиться ни сами малоазийские греки, ни афиняне, боявшиеся усиления Спарты на материке. Однако и после ухода спартанцев на родину афиняне на первых порах не включили города Малой Азии в свой союз. Согласно свидетельству Геродота, первоначально в этот союз входили только острова Эгейского моря.
Организация союза на его ранней стадии представляет собой очень темный вопрос. Сообщения Геродота, Фукидида и Плутарха носят
