История Греции. Курс лекций - Соломон Яковлевич Лурье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В чем причина этих восстаний? На этот вопрос источники не дают никакого ответа. Очень возможно, что военная добыча от совместных походов, которая была в эту эпоху очень велика, поступала целиком в афинскую казну, несмотря на огромные расходы союзников и проливаемую ими кровь. Вопрос о разделе добычи иг^ал в эту эпоху огромную роль в жизни греческих государств. Но более вероятно другое: участие в постоянных
походах против Персии разоряло и истощало эти государства, в то время как соглашение с Персией, ставшей после понесенного ею поражения весьма сговорчивой, сулило этим государствам большие экономические выгоды. Вспомним, что Наксосу, первым вышедшему из Делосского союза (около 470 г.), по своему географическому положению было удобнее получать хлеб из Кипра и Финикии, чем пользоваться щедротами афинян, захвативших морской путь в Черное море.
Вопрос о праве союзников выходить из союза в его уставе, по-видимому, был оставлен открытым, и потому наксосцы, выступив из союза, считали, что они поступают вполне правомерно. Но, с другой стороны, статут союза был оформлен в виде клятвенного договора между афинянами, с одной стороны, и союзниками— с другой. «Аристид, — сообщает Плутарх (Аристид, 25) — привел к присяге греков, бросив в море кусок раскаленного железа, причем одновременно были произнесены проклятия против клятвопреступников» , и такое же сообщение мы
Так, например, до нас дошел в надписи договор между городами Кно-сом и Тилиссом на Крите, в котором до мельчайших подробностей устанавливается, как должна распределяться добыча в будущих совместных походах ^этих государств.
Этот магический обряд имеет такой смысл: как раскаленное железо,
брошенное на дно моря, никогда больше не «оживет» и не осветится лучами солнца, так пусть погибнут и не осветятся лучами солнца те, которые нару-ш ат клятву.
читаем у Аристотеля (Афинская полития, 23,5). Эта взаимная клятва позволила афинянам рассматривать выход из союза как клятвопреступление. Вот почему афиняне считали себя вправе пойти походом на восставший Наксос, подвергнуть его осаде и, после покорения, лишить собственного флота и принудить платить форос.
Это восстание Наксоса не было единственным, в 465 г. вспыхнуло восстание на Фасосе, а по сообщению Фукидида (1, 98, 4), восставали и некоторые другие союзные города,—
какие именно, нам, к сожалению, неизвестно. Как бы то ни было, очевидно, что «идиллическая эпоха» Делосского союза, продолжавшаяся 17 лет, заполнена восстаниями союзников, тогда как за всю эпоху господства демократии, вплоть до сицилийского поражения, т. е. за 46 лет, как известно, было только два восстания, и оба эти восстания произошли при содействии внешней интервенции — персидской и спартанской.
6. ПОРАЖЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ГРУППИРОВОК В АФИНАХ И СПАРТЕ
Конец Павсания
Мы видели уже, как оба вождя демократической оппозиции— Фемистокл в Афинах и Павсаний в Спарте — лишились влияния в своих государствах. Однако они не пожелали сдаться без боя и до последней возможности продолжали вести энергичную борьбу в интересах проводимой ими программы. Переход руководства союзниками от Фемистокла к Аристиду отражал и внутренние политические изменения, происшедшие в Спарте и в Афинах. Павсаний, получив приказ вернуться на родину, прибыл в Спарту и убедился, что здесь его политика не встречает уже сочувствия. Правда, по обвинению в государственной измене он был оправдан, но командовать флотом его уже не послали. Павсаний без разрешения спартанского правительства снова отплыл в Византии и продолжал держать себя так же, как и прежде. Афиняне и их ионийские союзники осадили Византии, в котором находился Павсаний. Одновременно и спартанское правительство потребовало возвращения Павсания на родину. Но Павсаний, несмотря на это, не вернулся в Спарту, а обосновался в городе Колонах в Троянской области, находившейся тогда под властью Персии. Можно быть уверенным, что Павсаний опирался в своих действиях на все еще достаточно значительные меньшинства — на группы сторонников сближения с Персией в Спарте и в Афинах; в Афинах это была группа Фемистокла. Узнав об этом поступке Павсания, эфоры отправили к нему гонца с категорическим приказанием вернуться в Спарту. Он принужден был подчиниться, рассчитывая, по-видимому, на помощь своих единомышленников в Спарте. И действительно,
когда он был по прибытии в Спарту брошен в тюрьму, суд его оправдал. Очевидно, партия Агиадов еще имела в Спарте достаточное число приверженцев; это видно также из того, что Спарта не решается отказаться вовсе от участия в восточной экспансии, а ведет двойственную политику: после окончатель
ного ухода Павсания из Византия сюда назначается начальником Доркид. Спартанский гарнизон продолжает и после того, как пришлось отозвать Доркида, оставаться в Византии, в этом чрезвычайно доходном пункте на пути к черноморскому хлебу. Только в 472 г. Делосскому союзу удалось захватить Византии в свои руки.
В это время в Афинах спартанофильская партия взяла уже окончательно верх; после того, как Фемистокл был изгнан остракизмом, вся власть перешла в руки Кимона и его партии. Фемистокл, однако, не сложил оружия. Он поселился в Аргосе, где в это время был введен уже демократический строй, объезжал различные города Пелопоннеса и организовывал повсюду демократические перевороты. В городах Пелопоннеса началось брожение: Аргос покорил аристократический Тиринф и присоединил его к своей территории. В Элиде произошел демократический переворот. В то же время Павсаний, действовавший в тесном контакте с Фемистоклом, вел пропаганду среди илотов и пытался организовать восстание в самой Спарте.
Все это не могло не испугать спартанское правительство. Удалось изобличить Павсания в переписке с персидским царем, которому он обещал, вероятно, большие уступки, может быть даже, подобно Клисфену, «землю и воду». Изобличенный Павсаний бежал в храм Афины Меднодомной, откуда его по античному религиозному закону нельзя было вывести силой; тогда его там заперли и измором довели до голодной смерти.
Конец Фемиетокла
Вместе с тем спартанцы сообщили афинянам, что в сношениях Павсания с персами был замешан и Фемистокл, и потребовали суда над ним. Как известно, удаление остракизмом не было наказанием за преступление, а потому не сопровождалось умалением гражданских прав: в Афинах остались у Феми-стокла дом, земля, семья и богатство; по истечении десяти лет, а при благоприятных условиях и раньше, он мог надеяться вернуться в Афины и занять прежнее положение. Но теперь
