Миссия Шута - Робин Хобб

Полукровки нас услышали – и не удивительно, мы шумели, точно стадо лосей или целая армия солдат. И тогда они припустили вперед. Трое из отряда вышли на крутую, узкую тропу, идущую по склону горы, причем вела остальных большая лошадь со своим седоком. На трех следовавших за ней лошадях кроме всадников сидели кошки. Последний в цепочке быстро повернулся, чтобы меня встретить, и издал боевой клич, а предпоследний начал уговаривать принца поторопиться к тропе, ведущей вниз.

Я врезался в Полукровку, который решил со мной сразиться скорее по чистой случайности, чем следуя определенному плану. Тропинка оказалась каменистой и скользкой, и, когда Вороная налетела на более изящную лошадь моего противника, кошка с угрожающим воплем соскочила с подушки, приземлилась на склоне чуть ниже нас и постаралась убраться подальше от копыт лошадей.

Я вытащил меч, а моя Вороная легко столкнула с тропинки миниатюрную лошадь Полукровки. Не останавливаясь, прямо на ходу я вонзил меч в своего противника, не дав ему вытащить нож с зазубренным клинком. Он закричал, и ему ответила его кошка, а потом он начал медленно падать на землю. У меня не было времени на сожаления или раздумья, потому что меня уже поджидал новый противник. Я слышал испуганные крики женщин, над головами у нас с карканьем кружил ворон. Узкая тропа наверху заканчивалась голым крутым склоном, внизу начинался такой же нелегкий скользкий спуск. Мужчина на боевом коне задавал какие-то вопросы, на которые никто ему не отвечал, и требовал, чтобы ему уступили дорогу и дали принять участие в схватке.

Тропа оказалась слишком для него узкой, и он не мог развернуть лошадь. Краем глаза я заметил, что его боевой конь осторожно пятится назад, а женщины стараются проехать вперед, чтобы оказаться как можно дальше от сражения. Лошадь без всадника встала как вкопанная между принцем и женщинами. Одна из всадниц крикнула принцу, чтобы он поспешил, а мужчина тем временем требовал, чтобы женщины отступили и пропустили его вперед. Похоже, лошадь была с ним согласна. Ее массивный круп неуклонно толкал назад более изящных лошадей. Кому-то из них придется отступить – иными словами, свалиться вниз.

– Принц Дьютифул! – крикнул я, когда моя Вороная налетела грудью на круп следующей лошади.

Когда Дьютифул повернулся ко мне, кот на лошади между нами сердито зашипел и вцепился в голову Вороной. Моя кобыла, обиженная и испуганная, встала на дыбы. Она откинула голову назад, и мне едва удалось увернуться. Вороная ударила передними копытами лошадь, на которой сидел ее обидчик, чем не причинила ей никакого вреда, но испугала кота, и тот соскочил на землю. Всадник повернулся, но не смог до меня дотянуться своим коротким мечом.

Лошадь принца остановилась у сужающейся тропы, а та, что была без всадника, начала пятиться, но Дьютифул не мог сдвинуться с места, чтобы дать ей дорогу. Его кошка сердито рычала, но выплеснуть свою злобу ей было не на кого. Взглянув на нее, я почувствовал необычную двойственность. А мужчина на боевом коне все продолжал вопить, ругаться и требовать, чтобы его пропустили вперед.

Всадник, с которым я сражался, сумел развернуть своего коня на крошечном кусочке земли у узкой тропики, уходящей вверх по склону, но при этом чуть не затоптал своего кота. Зверь зашипел и бросился на Вороную, но та увернулась от его острых когтей. У кота сделался озадаченный вид. Мы с моей Вороной оказались гораздо более крупной дичью, чем та, на которую он привык охотиться. Я воспользовался его замешательством и тронул Вороную пятками. Кот спрятался под копытами коня своего партнера, а тот, не желая затоптать знакомое животное, начал отступать, подталкивая вперед лошадь принца.

На узкой тропинке в страхе заржала лошадь, а вслед за ней закричала ее хозяйка – они упали, пытаясь удержаться на краю пропасти, могучий боевой конь продолжал пятиться в нашу сторону. Молодая женщина высвободилась из стремян и вскочила на ноги, прижавшись спиной к склону скалы, в то время как испуганное животное, пытаясь подняться, перекатилось на бок и вдруг соскользнуло вниз. Сначала лошадь сползала медленно, все ее попытки остановить падение приводили лишь к тому, что вслед ей посыпалось множество мелких камней. Тонкие растения, умудрившиеся прижиться на жалкой почве, ломались под ее весом, кобыла вдруг отчаянно заржала, когда одно из деревьев, оказавшееся толще и прочнее остальных, вонзилось ей в грудь, задержав падение, но всего лишь на мгновение, потому что в следующую минуту лошадь снова заскользила вниз.

У меня за спиной раздавались какие-то звуки. Не оглядываясь, я понял, что меня догнал Шут. И они с Малтой занялись другой кошкой. Ее партнер по-прежнему лежал на земле. Я серьезно ранил его.

Неожиданно я почувствовал, как меня охватывает ярость. Я не мог дотянуться до человека, но его шипящий кот был в пределах моей досягаемости. Наклонившись в седле, я замахнулся мечом, и кот отскочил в сторону, но я успел оцарапать ему бок. Наградой мне стали злобные вопли, вырвавшиеся одновременно у зверя и его партнера. Человек испытал боль своего кота, и я пережил диковинное ощущение, пропитанное Уитом, зная, что они оба посылают в мой адрес злобные проклятия. Я закрыл для них свой разум, ударил пятками Вороную, и мы врезались в лошадь противника. Я сделал выпад в его сторону, он постарался увернуться и вывалился из седла. Его испуганная лошадь, оставшись без всадника, поспешила умчаться прочь. В свою очередь та, на которой сидел принц, постаралась оказаться как можно дальше от сражения и сошла с тропы на небольшой участок земли рядом.

Взъерошенная кошка, сидевшая за спиной принца, встретила меня злобным шипением. С ней что-то было не так, и она вызывала у меня отвращение. Пока я пытался понять, в чем дело, юноша развернул коня, и я оказался лицом к лицу с Дьютифулом.

При мне разные люди рассказывали о том, как в их жизни случались моменты, когда казалось, будто мир замирает, а время останавливается. Так могло случиться и со мной. Я смотрел в лицо молодого человека, который несколько минут назад оставался для меня всего лишь именем и понятием.

У него было мое лицо. Причем настолько, что я знал, в каком месте под подбородком у него вырастет щетина, которую будет очень трудно сбрить – когда он начнет бриться. Моя линия челюсти, мой нос, каким он был до того, как его сломал Регал. Он, как и я, оскалился, охваченный яростью сражения. Душа Верити подарила молодой жене короля семя, благодаря которому Кетриккен смогла зачать мальчика, но его плоть рождена моею плотью. Я смотрел в лицо сына, которого никогда не видел и не признавал своим, и между нами неожиданно, с холодной неизбежностью замкнутых кандалов, возникла связь.

Если бы время для меня остановилось, я был бы готов к удару его меча. Но мой сын не разделил со мной этого диковинного мгновения узнавания. Дьютифул атаковал меня, словно сотня диких демонов, а его боевой клич почти ничем не отличался от вопля кошки. Я чуть не свалился на землю, пытаясь увернуться, но ему все-таки удалось располосовать мою рубашку и оставить на коже довольно болезненную царапину.

Когда я выпрямился в седле, на меня, визжа, словно женщина, бросилась его кошка. Я успел развернуться, отбил ее нападение локтем и с отвращением закричал, когда она меня ударила. Прежде чем она сумела еще что-нибудь предпринять, я отшвырнул ее прямо в лицо всаднику, которого несколько секунд назад выбил из седла. Она взвыла, когда они столкнулись, и оба упали. Человек придавил кошку своим весом, она завизжала и, отчаянно работая когтями, выбралась из-под него, но ей пришлось тут же отступить, чтобы не попасть под копыта Вороной. Принц не сводил глаз с кошки, и у него на лице появилось выражение ужаса. Я воспользовался моментом и выбил из его руки меч.

Дьютифул ожидал, что я стану с ним сражаться, и не был готов к тому, что я схвачу поводья его лошади. Я сжал ногами бока Вороной, и, к моему удивлению, она послушно повернулась. Уже в следующее мгновение мы мчались прочь с поля боя. Лошадь принца следовала за нами, довольная, что ей удалось оставить позади шум сражения. Ее вполне устраивало, что она следует за другой лошадью. Кажется, я крикнул Шуту, чтобы он уходил. Каким-то непостижимым для меня образом ему удавалось удерживать разъяренную кошку на месте. Мужчина на боевом коне крикнул, что мы похитили принца, но возникший переполох – люди, лошади, кошки – мешал ему что-либо предпринять.

По-прежнему держа в руке меч, я мчался вперед. Я не мог позволить себе оглянуться и проверить, последовал ли за мной Шут. Моя Вороная неслась так быстро, что лошадь принца едва за ней поспевала, но я крепко держал в руках поводья, и у нее не оставалось выбора. Мы покинули тропу, и я потащил коня принца на безумной скорости вниз по крутому склону и дальше, по более ровной местности. Мы продирались сквозь кусты, которые норовили за нас ухватиться, вверх по каменистым склонам и дальше по таким местам, где любой нормальный человек обязательно спешился бы и повел коня в поводу. Если бы Дьютифул решился сейчас соскочить с лошади, это был бы для него верный способ покончить с жизнью. Единственное, чего я хотел, – оказаться как можно дальше от отряда, охранявшего принца.