Возвращение к истокам (СИ) - Татьяна Садыкова

По новой версии, Шион была дочкой богатого купца - что косвенно подтверждает и то, что она не умеет ни готовить, ни вести хозяйство - которая влюбилась в простого городского работягу, без приличного достатка и стабильной работы. Родители согласия на брак не дали, и молодые сбежали. Петра же представилась сочувствующей сестрой, что не могла оставить на произвол судьбы свою родную кровь и тайно передала ей ее приданное.

Жизнь четы бывших жрецов налаживалась и мне стало как-то неловко рушить их мирное счастье своей просьбой. Но поступить иначе я не мог и от осознания этого на моей душе стало гадко. Я даже подумывал о том, чтобы просто встать и уйти, но по сути обычный вопрос Валерия предрешил все.

- Так зачем ты к нам пожаловал, Никериал? - проницательный взгляд бывшего жреца словно пронизывал, заставляя нервничать. Семейная идиллия, которая царила до этого за столом исчезла, на меня смотрели внимательно и слегка боязно, будто ожидая, что я одним словом разрушу их маленькое счастье.

У меня бешено застучало сердце. Я к этому готовился, проговаривал про себя, что именно скажу так часто, что выучил слова наизусть, но все же это оказалось сложнее. Нужно было сделать выбор - сейчас или никогда.

Я достал из внутреннего кармана небольшую шкатулку для хранения артефактов и молча положил ее на стол, чуть пододвинув к Валерию.

Мужчина распахнул глаза от изумления, его пальцы сжались на краю стола с такой силой, что побелели костяшки. Он понял, что было в этой шкатулке. Прекрасно понял.

- Это же… - одними губами произнес он, не отрывая взгляда от шкатулки.

Я кивнул.

- Но я сам видел, что…

- Да, смерч был, - усмехнулся я, глубоко внутри стыдясь за то, что мы сотворили на казни Шион. - Но это было всего лишь представление. Их нельзя так просто уничтожить. Это же божественный артефакт.

- Пресветлая Элисень… - в ужасе прошептала Шион и впилась взглядом в меня. - Как ты мог присвоить себе то, что принадлежит Великой!

В ее голосе больше не чувствовалось дружеской теплоты, на меня будто вылили ушат с ледяной водой. Предавать доверие этих людей мне было больно, я и не думал о том, что разговор пойдет в эту сторону, что они все поймут.

- Я хотел их защитить, - произнес я, скрывая истину.

- Нет, - горько покачала головой бывшая апостол. - Вы, маги, только хотите все изучать, не задумываясь о последствиях! Защитить хотим мы и от таких вот как ты!

Она встала из-за стола и уже решительно показала мне на дверь, намереваясь это озвучить в слух, как на ее руку, опустилась ладонь Валерия. Он осуждающе посмотрел на свою жену, одним лишь взглядом охладив ее пыл. Шион села обратно на стул и замолчала.

- Прости нас, Никериал, за горячность, - еле заметно улыбнулся Валерий, обращаясь ко мне. - Нам еще трудно привыкнуть, что теперь мы не слуги Пресветлой, особенно, для Шион. - Он посмотрел на свою жену - хмурую и еле сдерживающую горячие слова. - Апостолы берегли реликвию Великой ценой своей жизни и моей милой супруге дорого пришлось заплатить за слезы Элисень.

Мне стало стыдно, будто я предал доверие близких друзей.

Валерий умел одним словом заставить почувствовать свою вину, раскаяться и попросить у Пресветлой прощения. Умел и прекрасно этим пользовался.

- Я не хотел, чтобы так произошло, - нехотя сказал я, поражаясь сам своим словам. - Они были опасны и оставлять их у жрецов…

- Мы их защищали несколько тысяч лет! И защитили бы столько же! - яростно крикнула Шион, сжимая в руках край полотенца.

- Но не защитили.

Она изменилась в лице, с болью посмотрев на меня.

- Да. Не защитили. По моей вине.

Валерий сжал ее руку в своей ладони.

- И не смогли бы, - безжалостно продолжил я. - За ними охотились. И у слуг Великой бы не хватило сил противостоять той силе. Поверьте мне.

- А у тебя хватило бы? - спросил бывший жрец. - Нас вела воля Пресветлой, мы берегли слезы от всего мира, ибо они сильны так же, как и опасны. Тот, кто хотел бы ими воспользоваться - обречен. И, судя по тому, что ты принес их обратно, ты сполна это осознал.

- Да, - мрачно произнес я. - Тот кто за ними вел охоту и нанял Петру, чтобы украсть их, а потом по его же указке Шион отдали жрецам, пришел ко мне.

Шион заметно побледнела. Она переглянулась с Валерием и нетерпеливо произнесла:

- Кто это был?

- Магистр Стефан, - нехотя произнес я и, увидев решимость в глазах у женщины, быстрее добавил. - Но его уже поймали и судят.

- А Преосвященство знает, что он сотворил?!

- Нет.

- Но почему? - воскликнула она. - Он еретик и пытался украсть святыню! Его должны судить по законам Пресветлой и предать огню!

- И помочь жрецам организовать охоту на магов? - спросил я у Шион и покачал головой.

Она отвела взгляд и промолчала, видно сама поняв, к чему это может привести.

- Вы не были в столице и не знаете, что было в последний месяц, когда узнали, что магистр Стефан повинен в смерти короля. И слава Великой, что ничего не произошло, но в воздухе витало напряжение. Совет, король и Преосвященство смогли договориться, но если бы хоть кто-нибудь узнал, что именно Стефан повинен в краже реликвии…

- Преосвященство радеет за детей Пресветлой, но даже он болен гордыней, - подтвердил мои слова Валерий. - Его ненависть к магам сильна как никогда и для всех сейчас опасно тревожить этот улей. Прольется кровь невинных, а мы же - должны их защищать.

- И мы все так оставим? Зная, что этот человек сделал? - обратилась к мужу Шион.

- Милая, - умиротворяюще улыбнулся он. - Наказание Пресветлой его застигнет, а земной путь будет устелен страданиями. Не ищи мести, лучше взгляни на то, что благодаря ему мы теперь вместе.

Шион расплылась в улыбке, погладив плечо мужа, словно подтверждая сказанное.

А я еще раз восхитился дипломатическим способностям Валерия. Вот ему бы и стать Преосвященством, но вместо этого он променял свою карьеру и весомое место в иерархии жрецов, на обычную жизнь с любимой женщиной. Не то, чтобы я его осуждал, но осадок остался - какие упущены возможности!

- Ты говорил о том, что этот человек узнал, что слезы у тебя? - спросил бывший жрец.

Я кивнул. “Человек”, а не “маг”. Он умел подбирать слова…

Коротко я рассказал, что случилось за то время, что мы не виделись: про то, что решил оставить у себя слезы, чтобы их изучить, про охоту Стефана за ними, про то, как оказался в госпитале и хранительницей реликвии стала Ирен. Они слушали с пониманием, хоть и часто хмурились, недовольные тем, что я совершил, да и мне, честно, было как-то неловко признаваться во всех своих грехах. Закончил я рассказ тем, что бывшего советника короля поймали, а слезы чуть не разрушили и так нестабильный разум одного магистра - раскрывать его личность и то, что он сделал я не стал, посчитав это лишним, да и не хотел, чтобы у него из-за меня были неприятности.