Возвращение к истокам (СИ) - Татьяна Садыкова

На суде даже присутствовала важная персона - Его Величество Ариан Келионендорский, который на днях был коронован и после этого, развил бурную деятельность по истреблению врагов государства. Стефан был первым в его списке и, восседая рядом с членами Совета, молодой король презрительно смотрел на осужденного, получая истинное удовольствие от процесса.

Сама же ложа Совета была заполнена не полностью - как и в прошлый раз на моем суде не хватало Микио, но, к сожалению, сегодня он не мог больше потрясти публику своим эффектным появлением, ибо до сих пор лежал в госпитале.

Я и Ирен проходили свидетелями по этому громкому делу, принцесса жалась ко мне, дрожала как осиновый лист, под пристальным, ненавидящим взглядом Стефана, он, словно обжигал, пытался задушить, заставить исчезнуть. Бывший Советник не слушал о том, как решают его судьбу, он прекрасно понимал, что весь процесс это чистой воды фарс, чтобы прикрыть формальностями попытку его уничтожить, сбросить с пьедестала, что он последний неугодный в этом новом мире. Да, он прекрасно понимал, кто на самом деле его враг, и неистово ненавидел, не спуская с меня глаз. А я же… а я просто ему улыбался и оттого он злился сильнее.

Как-то Ирен у меня спросила, ненавижу ли я Стефана за все то, что он мне сделал? Я ответил, что нет, чем безмерно удивил принцессу, которую аж трясло от любого упоминания имени бывшего советника ее отца. Она винила магистра во всех своих бедах, во всех несчастьях, которым пришлось пережить ее семье и искренне хотела стереть с лица земли любое упоминание об этом маге. Она была молода, горячна и как и все юные создания делила мир на черный и белый. Для нее было немыслимо понять Стефана, представить почему он стал таким, каким он есть сейчас. Что его сломало? Ведь люди не бывают изначально злыми, их такими делает окружение.

Я его презирал. Да, я знал, что его сделало таким, даже попытался объяснить это Ирен, на мгновение увидев в ее глазах жалость, но все равно кроме презрения, ничего не мог к нему испытывать. Как и мой отец, он потерял в самом начале эпидемии свою семью, тогда, когда еще и не было толком известно о том, что из себя представляет зараза. Да, он хотел вернуть свою семью, был одержим этой идеей и стал тем, кем есть сейчас, и он сам виноват в этом. Его нельзя было оправдать.

- Но он хотел вернуть себе самое дорогое, ведь так? - тогда спросила она.

- И что же, - я усмехнулся. - У моего отца на руках сгорела в лихорадке сперва его жена, потом дочь, весь госпиталь тихо угасал и многие целители, которых он растил с самого детства, воспитывал как родных, одни за одним умирали. Даже я оставил его в тот момент, когда он больше всего нуждался в поддержке. Но он не стал маниакально искать способ все вернуть. Он смирился. Хотя, если честно, целители никогда не могут смириться со смертью. Мы только принимаем ее как должное.

И сейчас он получал то, что заслужил. Обвинитель в лице Алии, которая представляла департамент дознавателей, настаивала на смертной казни, но Совет решил иначе. Его решили лишить магии, надев на руки неснимаемые кандалы, а после, передать королевской семье, где его ждал уже королевский суд. Ариан и Партар поделили между собой жизнь мага, оставшись довольны сотрудничеством, а разменная монета в виде Стефана хорошо послужила политическим амбициям короля и Совета.

После заседания суда я выходил в числе первых, ведя под руку Ирен. Смотреть на то, как члены Совета лишают магии человека, у меня было никакого желания, да и принцесса хотела поскорее покинуть это место и выбросить из своей головы Стефана.

- Теперь и вправду все закончилось? - прошептала она, прижавшись к моему плечу.

Я промолчал.

Мимо нас проходили люди, громко шептались о суде, делясь друг с другом впечатлениями. На нас никто не обращал внимания. Никто, кроме высокого человека, который стоял, прислонившись к колонне. Стоял и смотрел на меня в упор.

Я его узнал. Алинор Гриворд почти не изменился с нашей последней встречи, но от него больше не веяло рыцарской удалью, да и взгляд стал более серьезным, хмурым. Он не улыбался, как раньше во весь рот, не держал плечи расправленными, а спину прямой - он сутулился, казавшись ниже своего роста, его кучерявые черные волосы лежали на голове вороньем гнездом, а на скулах появилась недельная щетина. Да и одежда, хоть была и опрятной, но, какой-то помятой, словно он надел самое чистое и приличное из своего гардероба, не удосужившись погладить, и пошел на суд.

Когда мы подошли, рыцарь учтиво поклонился Ирен и даже кивнул мне в знак приветствия.

- Мой король отомщен, миледи? - первое, что произнес он вслух. Его некогда громкий бас стал каким-то тихим, с хрипцой, словно он отвык от разговоров.

Ирен решительно произнесла:

- Да, сэр Гриворд, отомщен.

Он кивнул, немного расслабившись.

- Теперь я могу уйти свободно, - прошептал он сам себе.

Принцесса побледнела, и, встрепенувшись, цепко схватила его за рукав:

- Как это уйти! Не смейте умирать! Я… - она судорожно смотрела ему в глаза, видно, и впрямь сильно испугавшись за своего бывшего героя. - Я не позволю вам! Я… Я приказываю!

Мужчина недоуменно поглядел на девушку и хрипло засмеялся. Глаза рыцаря потеплели и он присел на колени перед принцессой, легонько поцеловав ее в ладонь.

- Не волнуйтесь, миледи. Я обещаю вам, что никогда не подниму на себя руку.

Ирен залилась краской и растерянно на меня оглянулась - такой реакции от Алинора Гриворда она явно не ожидала и это ее смутило. Она, бедная, жалела его, изводила себя мыслями о том, что сломала человеку жизнь, а он оказался не таким уж и сломленным.

- Моя служба теперь полностью закончена, - встав с колен, произнес он, посмотрев на меня. Видно, хотел объясниться, только вот не знал как.

- А как же служение Его новому Величеству? - усмехнулся я.

Алинор покачал головой:

- Произнести присягу после всего, что было - это обмануть себя и своего короля. Я никогда не буду лжецом и притворщиком.

- Но сэр Гриворд, - тепло произнесла Ирен. - Я уверена, что мой брат больше на вас не сердится и вы будете хорошо служить новому королю. Зачем себя изводить? Прошу, вас.

Рыцарь криво улыбнулся.

- Миледи, может, Его Величество на меня и не сердится, но я сержусь на себя сам и, увы, не смогу простить себя за слабость. - Он серьезно посмотрел на меня. - Берегите Ее Высочество, магистр Никериал Ленге, надеюсь, у вас это получиться куда лучше, чем у меня.

Ирен судорожно вздохнула и отступила, разжав широкую ладонь мужчины.

Еще долго мы смотрели в след уходящему рыцарю, думая о том, как за год круто перевернулись жизни многих людей, а в особенности одного прямолинейного и по-детски наивного Алинора Гриворда.