Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси - Глеб Лебедев

Подобные усовершенствования мечей не затрагивали боевые качества, но, порождая уклонения от стандарта и придавая им престижность, вызывавшую подражания, вели к изменению стандарта (типологическим изменениям, если соотнести эти описания с типологией Яна Петерсена или любой другой подобной).

Рис. 82. Мужской костюм рядовых викингов (реконструкция Б. Альмгрена).

Рис. 83. Удила из района Руана. Музей Древностей, РуанУлила такого типа часто встречаются в захоронениях Скандинавии X в.

III. Функция коммуникации: меч — средство общения. И прежде всего — внутри высшей, вооруженной общественной группы. Смерть или рана от боевого удара мечом — почетны и не всякому положены, «смерть от меча» — первая из видов королевской смерти (вторая — в море, третья — «стоя за питьем») («Младшая Эдда»). Состарившись, полуослепший Старкад был так озабочен тем, чтобы не умереть в постели «на соломе», а погибнуть от меча, что повесил себе на шею кошель с золотом, который мог бы соблазнить какого-нибудь убийцу (Сага о Гаутреке). Лучше всего привилегированность раны от клинка меча подчеркивают негативные ситуации — когда субъект недостоин такого удара. Против него поворачивают меч рукоятью: «Торбьерн узнал Шумилу [кличка слуги] и, подойдя к нему, ударил его рукоятью меча по уху: — Эй, вставай, сволочь!» (ГрС, 82). Сигурд, догнав бегущего в битве Старкада, рукоятью меча выбил ему клыки и велел убираться прочь («Прядь о Норнагесте»). Позитивная функция коммуникации путем меча выражается в том, что мечи, как и другие сокровища, становились средством награды: «конунги дают в награду за хвалебную песнь дорогие вещи, ценные мечи или золотые кольца» (ГлС, 10). «Конунг снял с руки золотое запястье, которое весило одну марку, и дал его Хаскульду. Он также дал ему второй подарок — меч, который стоил полмарки золота» (ЛС, 13). «Я хочу половину наследия Хейдрека: доспехов, мечей, скота и приплода, сокровищ казны, жерновов скрипящих, рабов и рабынь с их ребятами вместе, и лес знаменитый, что Мюрквид зовется, на Готской земле могилы священные, камень чудесный в излучинах Данпа, кольчуг половину, у Хейдрека бывших, земель, и людей, и блестящих колец!» (ПХл, 7,8).

Функция социальной коммуникациями выражается устойчивыми формулами, выражающими как позитивный, так и негативный аспект коммуникации.

Меч — орудие мести. Значительная часть убийств, о которых рассказывается в сагах,была осуществлением кровной мести, одной из важнейших социальных обязанностей членов родового общества. Иногда роль меча в этой функции выделена особо: «Хёгни мечом бы отмстил за обиду» (ТПГ, 8). «Меч он вонзает, мстя за отца» (ПВ, 55).

Рис. 84. Мечи викинговА — рукоять меча, найденного в Дюбеке, Сконе. Серебряный с позолотой, выполненный в «зверином стиле», характерном для южной Англии, с чернением. Видимо, английская работа, или сделана скандинавским мастером, который учился в Англии. Длина перекрестия 10,2 см. Примерно 1000 г. Государственный исторический музей, Стокгольм.Б — меч, найденный в Луаре. Эфес украшен инкрустацией серебром и медными нитями. IX в. Музей Нанта.В — Меч викинга из Сёрупа, рядом с Легстёром, Ютландия. На медных накладках меча выгравированы геометрические рисунки. IX в. Музей Орхуса.Г — бронзовая оковка ножен меча, найденных в Йорке. Рисунок состоит из сплетенных животного и змеи, выполненных в стиле Еллинг. Длина 9 см. X в. Йоркширский музей, Йорк

Меч разрушает связи. «Мечом рассечь нами данные клятвы» (КПС, 17) собираются бургундские конунги, замыслив убить Сигурда.

Меч запрещает связи. «Юноша с юга меч положил обнаженный на ложе меж ней и собой; женщину он не целовал, не обнимал гуннский конунг; деву сберег он для сына Гьюки»(КПС,4).

Меч изменяет характер связей. Так происходит, когда Эгиль ждет возмещения за гибель брата, павшего в битве за конунга. По нормам родового права, виру за убитого должен платить убийца или его родичи. Но их, естественно, нет во дворце, где после победы пирует конунг. Выплата виры конунгом связала бы его и Эгиля отношением «родич убийцы — родич убитого». Чтобы избежать этого, «конунг вынул меч из ножен, снял с руки большой дорогой браслет и надел его на конец меча… и над огнем протянул меч с браслетом Эгилю. Эгиль встал, обнажил меч… продел меч в браслет и притянул его к себе» (ЭС, 55).

Дарение меча как форма социального общения между современниками. Мечи в сагах дарят младшие — старшим (ЛC, 23),равные — равным (НС, 30,152; ГрС, 41 и др.), но чаще всего герой получает меч из рук высшего по рангу. Знатный покровитель Эгиля норвежский херсир «Аринбьярн подарил Эгилю меч, который назывался Драгвандиль. Торольв, сын Скаллагрима, дал его Аринбьярну, а раньше его получил Скаллагрим от своего брата Торольва, а Торольву дал этот меч Грим Бородач, сын Кетиля Лосося. Кетиль Лосось владел этим мечом…» (ЭС, 61). Меч здесь воплощает не только вертикальные и горизонтальные связи внутри воинской иерархии, но и по линиям генерационных коммуникаций переходит из поколения в поколение (от Кетиля — к Гриму, от Скаллагрима — к Эгилю).

Этот замечательный меч — подарок конунга. Особо ценится меч, врученный конунгом. «Конунг произнес: — Вот тебе меч, Кьяртан. Ты должен взять его от меня на прощанье… Это была великолепная драгоценность, богато украшенная» (ЛС, 43).

«Вот как был одет Олав: на нем было пурпурное одеяние, которое конунг Харальд подарил ему. На голове у него был золотой шлем, а в руке он держал меч, который ему подарил король Мюркьяртан» (ЛС, 23; ср. ЛС, 21,44; ГлС, 9, 10, 16;ПС,86;ЭС,61).

Меч — наследственная родовая собственность, средство связи между поколениями. «Этим мечом владел еще Ёкуль, мой дед, и первые жители Озерной долины, и он приносил им победу. Хочу я теперь отдать этот меч тебе. Пусть он тебе послужит! — Греттир поблагодарил его за подарок и сказал, что для него это лучше любого сокровища, пусть самого дорогого» (ГрС, 17). «Тут выложил он на стол все взятые из кургана сокровища… Торфинн увидел меч, просиял весь, ибо это была их родовая драгоценность и она никогда не покидала их рода… — Но ты должен совершить какой-нибудь подвиг, прежде чем я дам тебе этот меч. Ведь я сам так и не получил его от отца, покуда он был жив» (ГрС, 18). Меч — главное наследие у «русов» восточных источников: «Не оставлю в наследство тебе никакого имущества; будешь иметь только то, что приобретешь себе этим мечом» (Ибн Русте); «Ваш отец добыл имущество мечом, подражайте и следуйте ему в этом» (Марвази); «Твой отец добыл себе имущество мечом» (Ауфи); «Они кладут возле каждого новорожденного меч, когда, мол, вырастешь, добудешь свое достояние» (Мубарак-шах); «Обычай русов таков: отдают они все достояние дочери, а сыну ничего не дают, кроме меча, и говорят: «Это — твое наследство»» (Мирхонд). Сравнительно старинное происхождение темы, по мнению ведущего ее исследователя, равно как детализация — «результат личных впечатлений от знакомства с русами» (Заходер 1967: 84).

«Сначала расколется щит сверкающий, и с холодным копьем столкнется копье, и воинов много падет на траву, прежде чем Тюрвинг [наследственный меч] начну я делить, или дам тебе, Хумлунг, половину наследства!» (ПХл, 9).

Функция коммуникации в общем не требовала какого-то особого приспособления меча к ней. Но все же некоторые ее реализации — например, дарение меча конунгом и, особенно, превращение меча в родовое наследие — стимулировали индивидуализацию этих предметов: выбор (а стало быть, изготовление) особо приметных экземпляров, с какими-то внешними отличиями от стандарта, появление на них особых отметин, дополнительных украшений и т. п.

IV. Сакральная функция: меч — носитель Судьбы. В эпоху викингов он нередко оказывался таковым в самом прямом смысле: «Острая сталь судьбы в сшибке мечей вершила» (ГрС, 80). Но не только воинский утилитаризм определял отношение к мечу. Можно проследить различные оттенки и степени мистической связи оружия с миром богов и потусторонних сил. Самая могущественная из них и в то же время самая близкая людям — Судьба героя (Heimingja hauldir).

Ценность меча объясняется его сверхъестественно замечательными качествами. Они обеспечивают непобедимость воина, и от них зависит жизнь владельца меча.

Меч нес в себе личную Судьбу воина. При этом — не предопределенную свыше, а неразрывно связанную с его собственной доблестью, силой, мужеством; но — неотвратимую. Ни один не мог сделать больше, чем ему суждено, не мог добиться своей отвагой и предприимчивостью большего, чем сулила ему его Удача — личная и родовая. Высшие духовные устремления скандинавов эпохи викингов направлены на преодоление и приятие судьбы. Главное содержание их преданий и песен — деяния героя, «один на один встречающего свою судьбу, и все сосредоточено на том, как он ее встретит — от этого зависела его посмертная слава» (Гуревич 1979: 11).