Князь черного заката(мгмж-2) - Марина Дементьева

Марина проснулась, не сразу поняв, что её потревожило. Была глухая ночь, изредка долетала до слуха перекличка дежурных. Огонь давным-давно погас, даже угли не светились в кромешной тьме, но ей не было холодно в объятиях мужа. Он что-то тихо шептал, этот-то хриплый прерывистый шёпот и разбудил её. И в голосе его было такое отчаяние, что девушка первым делом подумала о том, что ему снится кошмар, и нужно поскорее прервать эти страшные видения. Но вовремя увидела, немного привыкнув к темноте, что глаза его были открыты, и взгляд слепо устремлён куда-то вверх. Марина постаралась дышать так же ровно и спокойно, как если бы она до сих пор спала, но неразумное сердце, вопреки её стараниям, от волнения едва ли не выпрыгивало из груди. Девушка подумала бы, что Демиан молится, по крайней мере, именно на это было больше всего похоже, подумала бы, если бы не знала его отношения к богам. Прислушалась к его словам и поняла, что это и в самом деле была молитва, только ни к кому конкретно не обращённая.

- Нет, пожалуйста… Только не снова… пожалуйста, пожалуйста…

По его щеке вдруг побежала вниз узкая блестящая дорожка. Марине показалось, что ей попросту не хватит выдержки теперь притворяться спящей. Поспешно закрыла глаза, когда ведьмак склонился над ней:

- Я не переживу, если вновь потеряю тебя…

О чём он???

Шлёп… шлёп… шлёп… Круглый плоский камешек, пущенный в путешествие по зеркальной водной глади сильной уверенной рукой, совершил почти десяток длинных лягушачьих прыжков. И только после этого, исчерпав заряд, бесшумно опустился на песчаное дно примерно в центре небольшого тихого озерца. Послышался шорох шагов, едва-едва различимый на фоне тех мерных успокаивающих звуков, что издавал высокий камыш, чуть покачивающийся под колыбельную ветра. Шаги совершались чьими-то маленькими детскими ножками, они ступали легко, хоть и немного неуверенно - ребёнок порой боязливо останавливался, раздумывая, куда поставить крошечную ступню, обутую в мягкий башмачок без каблука. Земля была ненадёжная - берег размыло дождями, повсюду торчат голые корни деревьев, песчаная почва коварно расползается под ногами, образуя ямы и глубокие трещины. Мужчина вновь замахнулся, зажатый в кулаке камень был готов баламутить мирные воды. Но на плечо ему легла тёплая детская ладошка, останавливая. Растопыренные пальчики измазаны соком кислой еще лесной земляники. Молодой человек послушно опустил руку, камешек безвольно упал в траву, потерялся в переплетениях стеблей. Девочка лет семи чинно прошествовала мимо к нагретому летними лучами валуну, один бок которого порос изумрудным мхом. Крупный обломок прочно врос в землю, казалось, что он лежит на этом месте веками, но мужчина готов был поклясться, что этот гладкий валун не мог здесь появиться раньше, чем секунду назад. Придерживая подол нарядного голубого платьица с видом великосветской жеманницы, девочка опустилась на свой 'трон'. Аккуратно расправила складочки юбки, степенно сложила розовенькие ручки на коленях. Если бы кому-нибудь случилось вдруг увидеть этих двоих, то непосвящённый наблюдатель подумал бы, что мужчина и ребёнок попросту не замечают друг друга или же нарочно делают вид, что не замечают. На самом же деле, они не нуждались в словах и бессмысленных для них, но общепринятых 'расшаркиваний' вроде приветствия.

- Мне страшно, Фрэйлль, - словно камень сорвался в воду, разбив на неровные осколки чёткое отражение перевёрнутого неба и пологих берегов, поросших серебристыми ивами. Нарушив стройную картину тишины, зыбкого спокойствия. Кажущегося непоколебимым равновесия… чтобы пошатнуть его, хватило брошенного кусочка гальки. Притворство. И мир закачался, пытаясь обрести хотя бы подобие, пустую видимость устойчивости.

Мужчина не заметил, как девочка оказалась рядом. Тёплая нежная ладошка ласково провела по щеке. Жест утешения. Покровительственный жест, странный и нелепый для несмышлёного ребёнка. Если не знать, что в обманчиво хрупком детском теле заключена древняя могущественная сущность. Опять иллюзия. Видеть совсем не то, что есть в действительности…

- Мне тоже страшно, Эд, - с детской непосредственностью призналась богиня. От её ладошки пахло молоком и ягодным соком.

- Он ведь совсем еще мальчишка… Сумеет ли?!

- Уже не мальчишка, Эд. Разве тебе когда-нибудь приходилось сомневаться в возможностях Аваллара?

- Это для тебя Аваллар. А для меня сын. Которого я… не хочу хоронить! И мне… - князь-изгнанник хрипло втянул воздух сквозь стиснутые зубы. - В Бездну ваши проклятые игры!

- Всё пошло совсем не так, как мы предполагали, - девочка нервно теребила край чистого передничка. Но сочувствия не дождалась - 'Так вам и надо', - читалось в строгих глазах Эджая. - Да пойми ты, от нас тоже не всё зависит! Есть правила, которые были установлены не нами. И даже мы не можем их нарушать!…

- А от кого тогда зависит???

- Обойдёшься, - рассердилась богиня-девочка. Обиженно надула губки и с досады пнула выступающий корень, похожий на толстую, свернувшуюся кольцами змею. - Хватит с тебя того, что о нас знаешь. И вообще, какой же ты всё-таки неблагодарный! Ведь мы для тебя с Ксанарой столько хорошего сделали! Ничего-то ты не ценишь!

Эджай промолчал в ответ. Фрэйлль высказала ему справедливый упрёк. По крайней мере, сама она никогда не строила ему козни. Ксанара… вот тут можно поспорить. Слишком уж неоднозначной была роль строгой богини в судьбе Эджая, его жены и сына. Да, было добро, нельзя этого не признать. Но нашлось место и злу… Хотя, что в глазах богинь эти, в высшей степени, абстрактные понятия? Да и вообще, как узнать, где проходит тонкая граница, разделяющая белое и чёрное? Эджай уже давно не был тем мальчишкой, который с юношеской категоричностью судил всех и вся. Давно научился различать серые оттенки. Их оказалось много, очень много. Еще целая палитра, лишь на первы й, самый поверхностный взгляд кажущаяся однообразной. Эти годы многое изменили в нём…

- Отходим!

- Их слишком много…

- Оставаться здесь - самоубийство! Промедление будет стоить нам очень дорого!

- А как же люди??? Разве мы выполнили задание?

- Какие, к нарлагу, люди?! Здесь одни трупы! Никто не выжил! И мы тут все рядком поляжем… Бессмысленно…

- Нет, так нельзя! Надо проверить дома, все до единого. Вдруг кто-то спасся? Нужно быть уверенными…

- Нечего и проверять, тут не может быть живых!

Небольшая группа ведьмаков слаженно отступала к порталу, яростно отбиваясь от наседавшей на них нечисти. Столько тварей за раз не приходилось до сей поры видеть ни одному из отряда. А тут вдруг довелось… С самого начала всё казалось подозрительным, этот беспрецедентный всплеск активности… Как-то вдруг, непрогнозированно, в самый, казалось бы, обычный день, слякотный и бесцветный, каких хватает в месяц стихий. Как правило, такие недели остаются в памяти лишь серой пеленой мокрого снега. Но только не на этот раз. Девятнадцатый день месяца стихий сумел избежать участи своих безликих собратьев. Ему суждено запомнится надолго. На всю оставшуюся жизнь.