Визитёрша (СИ) - Вероника Кияница

Скрестив руки на груди, я приготовилась слушать.

— Твой отец оказался здесь случайно. Он не должен был попасть в этот мир, он даже не знал, что это место является другим миром.

— Не понимаю, — покачала головой я.

— Ему снились сны: река, портовый город, твоя мать. Снились несколько месяцев. Рейхард искал способ выяснить природу этих видений. Он экспериментировал с зельями, сохраняющими трезвыми разум во время сновидений. Однажды, ему удалось управлять собственными ногами, и пройтись по городу, — директор размял мышцы рук. Вид у него был усталый. — Но он захотел больше и увеличил дозу, — продолжил он, после небольшой паузы. — Как его перебросило в этот мир, мы так и не поняли, но в ходе опытов и экспериментов, одно стало очевидно — чем больше человек знает про другой мир, чем больше с ним связан, тем легче его переместить… — директор кинул взгляд на стоящую у окна маму, которая теперь выглядела расстроенной и вздохнул. — Мы надеялись, заблокировать возможные попытки переноса, оградив тебя от любых знаний о том мире и о тех людях.

Он говорил о привязках. Тимер объяснял, что из-за их отсутствия меня было крайне сложно перенести в его мир.

— Вы знали о клятве, но мешали её исполнению? Клятву крови нельзя просто проигнорировать. Вы понимаете, что она убьёт меня?

— Я блокировал её, — сказал лорд Вирэль.

— Блокировали? — удивилась я. — Почему вы так уверены в этом?

— Я всё время брал пробу твоей энергии, ты помнишь это, — продолжил он. — Я изучал её, особенно тот спектр, что нашему миру несвойственен. Кто не знает, что искать, его и не найдёт, но мы с твоим отцом потратили немало времени ища физическую форму магии крови. Мы нашли этот спектр в энергии Рэйхарда, но, к сожалению, сравнить его интенсивность было не с чем. Ни я ни твой отец не могли знать, что у него родился ребёнок и что его здоровье точат две клятвы одновременно. Когда он умер, а я нашел тебя, то снова произвёл замер данного спектра, но уже на тебе. Он был близок к тому, что наблюдалось у Рэйхарда. Мне удалось понизить интенсивность этой волны, но результат нестабилен. Блокировка нуждается в доработке.

— Не уверена, что ваша блокировка вообще работала, — я покачала головой. — Мне сказали, что я переносилась в мир отца. Меня видели спящей в комнате Тимера Карделя и не раз.

— Этого не может быть, — выдохнула мама и снова села рядом со мной. — Ты видела сны, как отец?

— Нет, — ответила я, тихо. — Даже не замечала, что что-то происходит.

— Блок много раз слетал, — ответил директор, поджав губы. — По всей видимости, в такие моменты клятва крови переносила тебя, как раньше переносила Рэйхарда.

— Зачем вы вообще ставили блок, если он так ненадёжен? — непонимающе спросила я.

— Клятву практически невозможно исполнить, — с горечью произнесла мама, и сжала мою руку. — У нас больше шансов закрыть тебя от этой магии, чем у тебя пройти лабиринт.

— Вы не можете этого знать, — покачала головой я. — Кровная магия непредсказуема. Тимер говорит, что в их мире с ней не могут совладать уже сотни лет, как ни пытаются.

— Тимер может говорить что угодно. Особенно, если ему это выгодно, — отметила мама. Она внимательно смотрела на меня, даже изучающе.

Мне стало ужасно неприятно. Тимер не заслуживал подобного отношения, тем более что он относился к своим теориям и словам крайне аккуратно и считал нужным их предварительно проверять. Даже когда не могло быть сомнений в том, чья я дочь, Тимер искал подтверждений в зале Голосов.

— Ты не знаешь его мама и явно делаешь неправильные выводы, — понизив голос, так как эта тема не предназначалась ушам директора, ответила я. — Тимер не стал бы говорить мне что угодно. Только то, во что сам безоговорочно верит.

Лорд Вирэль прочистил горло, а я отвернулась от мамы и посмотрела на него.

— Я доработал формулу и завтра поставим блок снова, — сказал директор.

— Нет, — уверено ответила я, и похлопала маму по похолодевшим пальцам, — Я не буду блокировать кровную магию.

— Что? — выдохнула мама.

— Даже если это возможно — я не хочу, — ответила я, отведя взгляд в сторону. Перед глазами стоял Тимер: злой, бледный, с колючей щетиной и таким же колючим взглядом. И думая о нём, я точно знала — как бы мы ни простились, это ничего не меняет. Я любила его, пусть даже он в это не верил.

— Лирэ… — заговорил директор, но я перебила его с несвойственной мне настойчивостью.

— Будет лучше, если всё останется так, как есть, — с нажимом, произнесла я. Дальше объяснять не стала. Ведь их не волновало, что защитив меня, они разорвут нашу связь, и дни Тимера будут сочтены. А этого я допустить не могла.

— Лирэ, я не знаю, что тебе говорил тот человек… — начала мама.

— Я устала. Давно не спала, — пожаловалась я, обняв её. — Давай потом поговорим?

Мама нахмурилась, явно недовольная моим заявлением, но материнское желание опекать свою дочь победило — она решила для начала дать мне отдохнуть.

Лорд Вирэль ушел, но тоже обещал продолжить наш разговор утром, а вот мама осталась.

Ночью мы спали вместе. Вернее, мама почти не спала. Я чувствовала, как она беспокойно ворочается за моей спиной, по всей видимости, готовясь к предстоящему разговору. Изображая глубокий сон, я разговор не торопила. В первую очередь потому, что устала и была сильно расстроена. Ну и, кроме того, спор был бессмысленным — менять мнение я не собиралась.

— Наконец, ты проснулась, — устало, но собранно начала мама, как только я открыла глаза и села на кровати. Она уже расположилась за столом в платье и с заплетённой косой. — Мы должны продолжить вчерашний разговор.

— Ты права мама, — я кивнула, и убрала с лица спутанные волосы. — Возвращаясь к вчерашнему разговору, я хочу спросить: что именно ты знала о моём отце и о возложенной на меня клятве?

Мама вздохнула, расстроенно смотря на меня.

— Ты очень изменилась, — сказала она. — Повзрослела. Тот человек обижал тебя?

— Нет, мама. Не обижал. Расскажи мне наконец про отца. Ты говорила он был путником которого ты любила, но чью судьбу не захотела разделить… из-за клятвы?

— Да, — тихо ответила она. — Он верил, что нашел меня неслучайно. Думал, ко мне привела одна из двух данных им клятв, — она замолчала и резко отвернулась к окну.

Я встала и подошла к ней. Сев на стол и заглянув в мамино лицо я увидела, что на её глазах блестят слёзы.

— В тот день я возвращалась от мясника. Мы обменялись — я принесла ему специи, которые заготовила накануне, а он дал мне кусок мяса. Там было больше, чем я смогла бы съесть за несколько дней. Думала, придется его вялить. Не пропадать же добру. Тогда я и увидела его. Он был очень высоким мужчиной, крупным, но стоял посреди улицы с таким растерянным лицом, словно дитя. А потом он увидел меня и пошел навстречу. Помню, подумала о его странной одежде, но мы и не такое видали в нашем порту… — она снова замолчала, а заговорила вновь только после того, как глотнула воды из стоящего на столе стакана. — Он не знал языка и я решила, что это обычный путник, каких у нас много. А вот чего этот человек от меня хотел, я не понимала. А он явно что-то хотел. Пытался говорить со мной жестами, но я ничего не поняла и попыталась уйти. Рэйхард пошел следом, — она тихо засмеялась. — Идти с таким здоровяком к нашей безлюдной окраине мне не хотелось, и я попыталась показать ему свой товар. Разложила травы, начала рассказывать, как называются, думала он ко мне пристал потому, что искал местную травницу. Он слушал очень внимательно, но травы его не интересовали. Когда я их собрала, твой отец снова пошел за мной следом. Он мне порядком надоел, и я готовилась дать этому чудаку по шее, если у него плохие намеренья.