Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента - Гуревич Анатолий Маркович

Выслушав все сказанное, я невольно подумал, что сложность моей поездки в Швейцарию для выполнения задания «Центра» мы с Отто расценивали правильно и поэтому тщательно вели к ней подготовку. Я не знал, как следовало поступить. Для пребывания в Швейцарии в соответствии с намеченной и оплаченной программой «Кука» у меня оставалось еще несколько дней. Именно в эти дни я должен был встречаться с Дора. Не сомневаясь в правильности, я принял решение не изменять имеющейся у меня программы, но все же при встрече с Дора посоветоваться и с ним.

Успокаивая англичанина, я порекомендовал ему зайти в консульство или посольство Великобритании и посоветоваться там по этому вопросу. Полученная консультация внесет необходимую ясность. Я сказал, что еще попытаюсь предпринять небольшое путешествие по стране. При этом подчеркнул, что, поскольку моя страна не является участником войны в Европе, мне лично нечего опасаться.

Через день я переехал из Женевы, как это предусматривалось программой, в Монтре. В этом курортном городе я остановился в прекрасной гостинице. Начался апрель 1940 г. Меня крайне удивило, что в это время года в расположенном перед гостиницей небольшом парке уже цвели очень красивые розы, а также много других ярких цветов.

Не успел я еще расположиться в уютном номере, как услышал предложение принять участие в праздновании дней католической Пасхи. Сразу принять его я не мог и попросил дать возможность подумать.

До намеченной встречи с Дора оставалось несколько дней. Мне посоветовали посетить зимний курортный городок Гстат. На это предложение я ответил утвердительно, так как два дня пребывания там было предусмотрено и в программе моей туристической поездки. Именно исходя из этой программы мною и был подобран соответствующий день встречи с Дора.

Гстат поразил меня. Поднявшись на фуникулере, я очутился в настоящих зимних условиях, хотя воздух был довольно теплым. Почти сразу же понял, почему в бюро путешествий «Кук» мне посоветовали захватить с собой более теплый спортивный костюм. Снежные горы, повсюду снег, в то время как внизу, в Монтре, уже цветут розы! Трудно было поверить этому, хотя у меня был уже некоторый опыт, полученный еще при посещении в Норвегии спортивной площадки недалеко от Осло.

Кроме того, в первый свой приезд в Швейцарию я побывал на знаменитой горе Юнгфрау (высота 4158 метров). Тогда на эту гору были организованы экскурсии. Предварительно в гостинице всем выдали пакеты с сухим пайком, предупредив, что кофе и другие напитки можно будет получить в кафе на горе.

Мы доехали до площадки, где уже стояло несколько автобусов и автомашин. Здесь был предусмотрен для подъема на вершину специальный лифт, размещенный в горе. С помощью этого лифта мы и поднялись на вершину Юнгфрау.

В отличие от Гстата на вершине Юнгфрау не было гостиниц. Сюда приезжали только на экскурсии. На горе, покрытой вечными снегами, можно было покататься на санях с собачьей упряжкой, осмотреть очень красивую, расположенную внизу местность с помощью специальной, весьма мощной подзорной трубы, установленной на крепко закрепленном треножнике.

На вершине Юнгфрау всем экскурсантам выдали не только специальные очки, предохраняющие от солнца, но и потребовали, чтобы те смазали кожу лица и рук специальной мазью, предназначенной для исключения возможности получить солнечный ожог.

Экскурсия на Юнгфрау произвела огромное впечатление на всех ее участников. Очень приятно и весело было на вечном снегу. Красивый вид был и во вращающейся по кругу подзорной трубе. Всех экскурсантов очень удивило тогда только одно: зачем в гостинице выдали сухой паек, к которому мало кто из нас притронулся. На вершине Юнгфрау можно было хорошо поесть, выпить крепкого кофе и другие крепкие и прохладительные напитки. Только увидев цены в кафе, стало понятно, почему гостиница выдала нам то, за что было уплачено по туристической программе. Большинство иностранных туристов было снабжено программами различных бюро путешествий.

Уже за обедом у меня наладились отношения с новыми знакомыми, проживающими в гостинице. За столом у нас было восемь мест, все они были заняты. Знакомство продолжалось все дни моего пребывания на высотном курорте.

Из бесед я узнал много интересного. Мне как-то показали пожилого мужчину, все время прогуливающегося в спортивном костюме. Иногда его можно было видеть на лыжах. Он здесь проживал со своей семьей. Мой собеседник сообщил, что этот мужчина – немец из очень видной семьи. В Германии за проявленное им резко отрицательное отношение к Гитлеру, его окружению и проводимой им политике не только предпринимали все возможное, чтобы преследовать его, но и сейчас, после того как он эмигрировал в Швейцарию, немецкие фашисты делают все для того, чтобы вынудить его покинуть Швейцарию и насильственно заставить вернуться в Германию, где его ждет самое большое наказание.

В молодости я любил лыжный спорт. Одно время я пользовался возможностью участвовать в принятых в армии тренировочных занятиях. Тогда лыжники довольно быстро скользили на лыжах за бегущей впереди их лошадью, оснащенной довольно длинными своеобразными вожжами, за которые нужно было крепко держаться. И вот я решил немного покататься в Гстате. Конечно, я не хотел рисковать и спускаться на лыжах со специально оборудованных возвышенностей типа высоких трамплинов. Рисковать мне было нельзя, я не имел права забывать, кем я являюсь на самом деле.

Прогуливаясь на лыжах, я присоединился к небольшой компании молодых людей. Раскрасневшиеся лица очень симпатичных юношей и девушек привлекли мое внимание. Все держались мило и просто. С одним парнем и двумя девушками я познакомился поближе. Они тоже приехали в Гстат на несколько дней. Мои новые знакомые планировали принять участие в организуемых в Монтре пасхальных торжествах. Я сообщил им, что живу в Монтре в гостинице и уже дал согласие на участие в этих торжествах.

Вечер мы провели вместе. Наутро мои знакомые собирались принять участие в спуске с трамплинов. Я извинился, признавшись, что не смогу принять участия в этом виде спорта, объяснив, что у себя «на родине» никогда не имел возможности заниматься лыжным спортом. Правда, на самом деле я даже не знал, практикуется ли в «моей стране», Уругвае, лыжный спорт.

Перед обедом молодые люди встретились вновь, прежде чем сесть за наш стол. В холле у бара они выпили аперитив. Одна из девушек, смеясь, сказала, что Винсенте умница, что не пошел с ними спускаться с гор, так как очень многие падали, а кто-то даже повредил себе ногу и руку. Тут же мне пояснили, что в Гстате это не страшно. Здесь есть квалифицированные врачи. Тут же подчеркнули, что по непонятным причинам к врачам мало кто обращается в подобных случаях, а предпочитают обращаться к «костоправам», знахарям.

Эти дни промелькнули быстро, и надо было возвращаться в Монтре, а затем в Лозанну, где была назначена встреча с Дора. Уезжая из Гстата, я попрощался с моими новыми знакомыми, выразив надежду, что мы еще увидимся.

Вернувшись к себе в гостиницу, общаясь с дежурным администратором, беседуя с ним о моей поездке в Гстат, я убедился в том, что и она имела большое значение в подкреплении моей легализации.

По совершенно понятным причинам, убежденные в том, что Дора еще и тогда не должен был знать ни паспортной фамилии Кента, ни названия той гостиницы, в которой он остановился не в Лозанне, а в Монтре, мы встретились в обусловленном месте в Лозанне. Мы долго прогуливались по городу, пообедали в ресторане, я проводил Дора на вокзал к поезду, отправление которого в Женеву уточнил заранее по расписанию. Убедившись, что Дора сел в поезд и уехал, я решил немного еще походить по городу, чтобы на вокзале появиться незадолго до отхода поезда в направлении Монтре.

Эти часы были проведены не напрасно. Дора, предвидя, как он мне в этом признался, что прямую линию связи он установит по рации еще через некоторое время, просил меня передать в «Центр» все, что он мне расскажет. Действительно, он передал для «Центра» очень много интересной информации. Правда, не уточнял ни должностей, ни фамилий своих источников, по указывал на то, что у него имеются надежные связи в кругах работников Лиги Наций, имеются и другие, очень важные источники, в том числе среди весьма «значимых» немцев, которые поддерживают связь со своими друзьями, видными офицерами немецкой армии, вплоть до генерального штаба и военного министерства. Он указывал и на то, что его связи распространяются на некоторых англичан, французов, швейцарцев.