Монахиня Адель из Ада - Анита Фрэй

— Вообще-то да, но дядя Юра с тётей Лялей на эту тему мне пока думать не велели…

— Правильно делают! Хорошо воспитывают! Но они не знают тебя так хорошо, как я, а я могу даже заглядывать в твою будущее, словом, вижу твою истинную натуру «от и до»: в общем и целом ты не говно! А сейчас — к барьеру! У вас с Кристиной общественная помолвка!..

Настал момент, когда Максим, одетый «типа денди» и старуха, вся в своих обычных лохмотьях, вышли из будуара. И снова Мася испытал шок, хотя уже успел привыкнуть к зазеркальным штучкам. Снаружи не было ни круглого холла, ни уютного темноватого коридорчика — они сразу же очутились в сверкающем зале, полном гостей. Все присутствующие зааплодировали. Была там и Кристина. Она выглядела чуть более реально, чем в прошлый раз, уже не как из чёрно-белого кино, а с розоватым оттенком, и одета была в довольно реальное платье. Аплодировала и она, даже, возможно, прилежнее всех, но перчаточки её, кстати, тоже вполне реальные, издавали едва различимые звуки.

Посреди зала стоял стол в форме заглавной письменной буквы «Е» — традиция времён Елизаветы, дочери Петра. Люди, пришедшие заранее и успевшие «перехватить», с явным удовольствием облизывались. Некоторые вытирали руки об одежду.

— Чего это они руки о себя вытирают? — шепнул на ухо старухе Максим.

— Не волнуйся, это ритуал такой, не такие уж они и свиньи… Просто в лизаветинские времена не так за культурой, как за помпой следили! У одной только царицы было пять тысяч платьев в гардеробе! Знать деньгами сорила отменно, а вот это уже — форменное свинство!

Затем внесли жареные «ножки Буша» — целое блюдо. Все присутствующие кинулись хватать их, целовать, вешать себе на шею — на розово-голубых ленточках. А кое-кто и на золотые цепочки повесил, специально для этой цели приготовленные. Затем внесли портрет императрицы Елизаветы.

Портрет смотрелся, мягко говоря, оригинально. Если б заранее не предупредили, что будет изображение царицы, Максимка принял бы даму на портрете за дешёвую путану. Дама была без юбки, в лосинах, то бишь в плотных колготках со стразами, вернее, с крупными бриллиантами, а выше талии — всё вполне соответствовало этикету восемнадцатого века: парик с буклями, декольте чуть ли не до пояса…

Присутствующие мужчины грохнулись на колени, затем стали подползать к портрету, на коленях же, и строиться в забавную очередь — для целования. Дамы в это время лихорадочно сбрасывали свои кринолины, дабы остаться… в панталонах? Нет, под юбками у них тоже были лосины из шёлка, только не такие впечатляющие, как у императрицы, в смысле не так богато разукрашенные…

— Начинаем лобызание! — объявил один из мужчин, и все коленопреклонённые представители сильного пола стали по одному приближаться к портрету, целуя его краешек. Поднялся шум-гам, и среди этих децибел мадам привратница шепнула Масе прямо в ухо:

— Этот ритуал обязателен перед каждым торжеством… К сожалению…

— И даже перед помолвкой?

— Да! Это политическое мероприятие, что-то вроде посещения молодожёнами мавзолея Ленина в Москве. Только там сейчас это дело добровольное, а мы — по старинке живём, всё как в сталинские времена.

— У кого сталинские, а у кого всё ещё елизаветинские? — решил сострить Мася, и эта острота была благодушно принята привратницей. Она вынула из кармана флягу, хлебнула и предостерегла:

— Наши с тобой разговоры сейчас — криминал, между прочим!

В тот самый момент грянула музыка — тоже из «лизаветинской» эпохи. Освободившиеся от ритуала мужчины стали подбегать к дамам, уже успевшим сбросить юбки-кринолины, и приглашать их на танец. Те, пожеманничав для порядка, охотно принимали приглашения. В танце дамы ножками выкидывали такое… Там опять была сплошь молодёжь.

— А пожилые люди есть в вашем… театре?

— Есть всякие, ты их видел. Они сидят в моих вертушках. И не только в моих. Все выходные порталы, все выходы в свет снабжены вертушками.

— Ха! Если есть другие порталы, то есть и другие привратницы?

— В основном привратники…. В основном… Ты их видел, почти всех, в самый первый день нашего знакомства…

— Весёлая компания бомжей?!

— Называй, как хочешь, ибо они со временем перестали быть похожими на людей, впрочем, как и я… Кстати, один из них дежурит у огромного суперсовременного зеркала, расположенного в купчинском супермаркете. Как раз туда и будут стекаться гости, согласно розданным мной приглашениям… Ты ведь помнишь о них?

— Да…

— Каждый листок — пропуск на твою инаугурацию…

В тот момент подбежала Кристина.

— Максим, потанцуем?

— А где же твоя униформа?

— Какая? — удивилась девушка.

— Ну, колготки без юбки…

— Девушкам на выданье разрешается нарушать порядок, а то ещё до свадьбы может произойти казус… Досадная ошибка… В общем, если я сниму юбку, то легко могу оказаться не твоей женой, а чьей-нибудь, кто-то другой не вытерпит и…

Максим поморщился.

— Не продолжай, умоляю…

— Так ты пойдёшь танцевать или нет? Дама просит — отказывать нельзя!

Кристина, по обыкновению, снова прыснула и огляделась. Но никто их беседу не слушал — все слушали танцмейстера, который показывал новые движения ногами. Дамам в основном. Затем пришёл новый массовик-затейник и устроил «литературный перерыв на прославление ног императрицы». То была очередная декламация. Благодаря затейнику и его причудам, жениху удалось избежать нежелательного танца. Кристина, похихикав, смирилась с ситуацией.

— Ладно, пойду, поправлю волосы, ведь скоро нас с тобой величать будут!

Глава 7. Не такой уж круглый сирота

Когда Кристина ушла, Максим решил вернуться к интересной теме.

— Так уж обязательно прославлять колготки? Прославляли бы уже лицо или… грудь…

Тут он покраснел. Забыл, что выглядел по-взрослому. К счастью, бабка не особенно прислушивалась.

— У императрицы были красивые длинные ноги! — громко произнесла она и оглянулась по сторонам. Присутствующие одобрили этот демарш кивками…

Дождавшись, когда гости отвлеклись, старуха продолжила, уже шёпотом:

— И она стремилась их всем показать, свои здоровенные ножищи, устраивала специальные балы с переодеваниями, где даже старым и жирным придворным дамам вменялось в обязанность носить лосины…

— Даже старым и жирным?

— Да! А кто уклонялся, платили штраф…

— Идиотизм…

Мадам вздрогнула, прижала палец к губам.

— Тс-с-с!

Мимо них промчались несколько танцующих парочек, которые, при приближении, сделали то же самое. Лица их на момент сделались суровыми.